Перпендикулярность

В любом случае, отступать было слишком поздно.

…Малелеил жил сто шестьдесят пять лет и родил Иареда. По рождении Иареда Малелеил жил семьсот тридцать лет и родил сынов и дочерей. Всех же дней Малелеила было восемьсот девяносто пять лет; и он умер…

– Ни на суде, ни на войне, ни мне, ни кому другому не следует избегать смерти любыми способами без разбора. Избежать смерти не трудно, афиняне, а вот что гораздо труднее – это избежать испорченности: она настигает стремительнее смерти.

Последние слова Сократа были полны фатализма, хотя мне кажется, что все его слова, строки и запятые писались чернилами рока.

– Я скажу вам: пожалуй, всё это произошло мне на благо, и, видно, неправильно мнение всех тех, кто думает, будто смерть – это зло. Как глубокий старик я и так уже близок к смерти. О вас же, обвинителях и судьях, пойдет великая и прекрасная слава убийц мудреца. С моим уходом появятся новые обличители. Если же вы думаете, что, умерщвляя людей, вы заставите их не порицать вас за то, что вы живете неправильно, то вы заблуждаетесь. Такой способ самозащиты не вполне надежен и не хорош, а вот вам способ и самый хороший, и самый легкий: не затыкать рта другим, а самим стараться быть как можно лучше… С хорошим человеком не может произойти ничего дурного ни при жизни, ни после: боги не перестают заботиться о его делах. Но уже пора идти отсюда; мне – чтобы умереть, вам – чтобы жить, а что из этого лучше, никому неведомо, кроме бога.

Сократа повели в тюрьму. Так закончился самый напряженный день Сократа – философа и человека. Он проиграл свое уголовное дело расчетливо, мудро, красиво, выиграв тем самым дело всей своей жизни. Такова была развязка беспроигрышной и безвыигрышной игры с жесткими правилами.

Книга XII: Критика пути

…Иаред жил сто шестьдесят два года и родил Еноха. По рождении Еноха Иаред жил восемьсот лет и родил сынов и дочерей. Всех же дней Иареда было девятьсот шестьдесят два года; и он умер…

Замученные моим повествованием друзья-товарищи уныло взирали на мою персону. Их искореженные усталостью физиономии требовали скорейшего окончания.

– Вот и всё! – заявил я, после чего молча поднялся, дабы удалиться.

– Ты куда? – спросил Паша.

– Хочу прогуляться.

– В два часа ночи? Да и где? Здесь кругом лес.

– Днем я наткнулся на песчаный карьер. Извините, но мне нужно побыть одному. Со мной всё будет в порядке.

И вот я стою как истукан посреди заброшенного карьера. Каковы мои мысли? Неизвестно.

Мой взгляд устремлен куда-то далеко к звездному небу. Меня никогда не интересовала астрономия, и я до сих пор не могу отыскать Полярную звезду, но это вселенское зрелище способно заворожить любого наблюдателя.

Неожиданно кто-то дотронулся до моего плеча. Сработал вековой инстинкт самосохранения, и я молниеносно отпрянул в сторону.

– Что с тобой? – испуганно пролепетала Инга, – Это же я.

– Вижу. Но что ты тут делаешь?

В серебристых лучах половинчатого месяца ее растрепанные волосы приобрели какой-то причудливо-нелепый вид. В этом и была вся Инга.

Она тихо подошла ко мне, поймав мои зрачки своим нежным взглядом и, заключив меня в свои объятья, принялась настойчиво приближать свои губы к моему разинутому от удивления рту.

Но я отвернулся.

– В чем дело? Ты же всегда этого хотел?

– Прости. Не сейчас.

…Енох жил сто шестьдесят пять лет и родил Мафусала. И ходил Енох пред Богом, по рождении Мафусала двести лет и родил сынов и дочерей. Всех же дней Еноха было триста шестьдесят пять лет. И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его…

Стоматологическая братия в составе трех человек смогла успешно расположиться на ночлег в Пашиной «Ниве». Я же решил прикорнуть подле догорающего костра…

Мой путь шел через сад. Я двигался вперед, подгоняемый самим собой, но внезапно передо мной возникло страшное создание, чертящее сверкающим мечом широкий круг, через который нет пути, и я не мог переступить его.

Херувим так обратился к Ищущему выхода:

– Человек, из праха ты вышел и в прах уйдешь. Ты был создан Строителем Форм, ты принадлежишь сфере формы, и дыхание, вдохнувшее в тебя душу, было дыханием формы, и, подобно пламени, оно угаснет. Большим, чем ты есть, ты быть не можешь. Ты обитатель Внешнего мира, и тебе запрещено входить во внутренний круг.

И я ответил ему:

– Много раз стоял я перед этим местом и просил дозволения войти в Дом Моего Отца, и ты всякий раз отказывал мне в этом и посылал меня снова скитаться во тьме. Истинно, что я вышел из праха и что мой Творец не дал мне бессмертия. Но ты не можешь больше отсылать меня во мрак, потому что, скитаясь там, я открыл, что Всемогущий предписал мне спасение, послав наиболее Скрытого Тайного Своего Отпрыска, который взял на себя мир, созданный Демиургом. На элементах этого мира Он был распят, и из Него пролилась кровь моего спасения. И Бог, войдя в свое создание, оживил его и установил путь, который идет к Нему. Хотя мой Творец не дал мне бессмертия, бессмертие зиждется в каждой пылинке, из которых я состою, потому что до того, как был создан мир, и до того, как Демиург стал Регентом Природы, Внешняя Жизнь проявилась на лице Космоса. Это ее знак – Крест. Неужели ты отказываешь войти мне, кто познал тайну самого себя?

…Мафусал жил сто восемьдесят семь лет и родил Ламеха. По рождении Ламеха Мафусал жил семьсот восемьдесят два года и родил сынов и дочерей. Всех же дней Мафусала было девятьсот шестьдесят девять лет; и он умер…

И Голос ответил:

– Тот, кто познал и осознал, ЕСТЬ! Узри!

Осмотревшись вокруг, я обнаружил себя в залитом светом месте, посреди которого стоит дерево со свисающими с ветвей драгоценными камнями, увенчанное пламенем, обвитое Змеем с диадемой из звезд.

То был голос Змея.

– Кто ты? – спросил я.

– Я, – ответствовал Змей, – Сатана низвергнутый; Я Враг – Повелитель, который против тебя и который призывает к твоему уничтожению перед Вечным Судом. Я стал твоим врагом с того самого дня, когда ты был сделан; это я вводил тебя в искушение, это я доставил тебя в руки зла; это я оклеветал тебя; я всё сделал для того, чтобы ты исчез. Я страж Древа Познания, и я поклялся, что никто, кого я ввел в заблуждение, не вкусит его плодов.

И я ответил ему:

– Многие века я был твоим слугой. В невежестве моем я слушал твои слова, и это привело меня на стезю печали. Ты заронил в мой ум мечту о власти, и борьба за обладание ею привела меня лишь к боли и печали. Ты посеял во мне семена желания, и когда я взалкал вещей из плоти, я получил лишь агонию. Ты послал мне ложных пророков и внушил ложные мысли, и, когда я в мучительной борьбе осознал величие Истины, я понял, что твои законы ложны.

Книга XIII: Критика конца

…Ламех жил сто восемдесят восемь лет и родил сына, и нарек ему имя: Ной, сказав: он утешит нас в работе нашей и в трудах рук наших при земли, которую проклял Господь Бог. И жил Ламех по рождении Ноя пятьсот шестьдесят пять лет и родил сынов и дочерей. Всех же дне Ламеха было семьсот пятьдесят три года; и он умер…

– Я разделался с тобой навечно, искусный Дух. Я устал от твоего мира иллюзий. Я больше не тружусь в твоем неправедном винограднике. Прочь от меня, искуситель, вместе со всем сонмом искушений. В исповедуемых тобой ненависти, эгоизме и страсти нет ни счастья, ни мира, ни добра, ни будущего. Я отрицаю твои ценности. Твое правление кончено во веки веков!

И Змей ответил:

– Смотри, человек, природу Врага!

Змей исчез в сиянии лучей света, и вместо него заступил ангел в сияющих одеждах с красными крыльями, простертыми от одного края неба до другого. Устрашенный и потрясенный, я упал перед божественным созданием.

– Я Повелитель, который перед тобой, и я твое спасение, – продолжал Голос, – Ты ненавидел меня, но через века ты благословишь меня, потому что я вывел тебя из сферы Демиурга. Я повернул тебя против иллюзии мира, я отучил тебя от желания, я пробудил в твоей душе бессмертие, свойственное мне. Следуй за мной, человек, потому что я – Путь, Жизнь и Истина!..