В львиной шкуре

— Тяжеловата…

— Согласен, — тут же отреагировал Иван, — поэтому в обучении солдат нужно ввести новые упражнения.

— Это, какие же?

— Павел Андреевич, вы знаете, как тренируются борцы, чтобы у них шея стала мощнее?

— Видел.

— Вот и для наших солдат нужно вводить эти упражнения. Мы как раз новый комплекс подготовили. Там и на быстроту, и на выносливость, и на силу, и на гибкость.

— Ага, вижу, — сказал Черныш, взяв в руки очередной листок бумаги и спустя некоторое время продолжил, — а что там с нагрудником?

— Образцы металлических сплавов, которые дал Зубов, мы испытали. Выбрали тот, что полегче. Будем делать нечто похожее на платформенные бронежилеты. Только с высоким воротом, а также с защитой плеч и бёдер.

— Масса, какая выходит и что показали испытания?

— Шесть килограмм. Удары холодным оружием выдерживает спокойно, стрелы отлетают, выстрел из фитильного ружья тоже его не пробивает.

— Прекрасно! Лучшей брони и не надо, — сказал Черныш. — Что ещё?

— Так же в комплект обмундирования входят: походный рюкзак из плотной ткани, лямки которого можно подогнать под тело человека, семьсот миллилитровая деревянная фляжка, пропитанная воском, медный котелок и малая штыковая лопата.

— Больно красиво на рисунках у вас солдаты выглядят в этой экипировке, — хмыкнул Павел Андреевич, разглядывая лежащие передним эскизы. — Кстати, а кто у нас так хорошо рисует?

— Так девочки наши, бывшие воспитанницы, — ответил Бурков, — сейчас они у меня в службе безопасности работают. Я их по криминалистике натаскиваю. Думаю, им звания лейтенантов давно пора присвоить.

— Сколько их у тебя?

— Три.

— И все хорошо рисуют?

— Ну, так получилось…

— Хорошо, ты мне бумаги принеси, я подпишу. Пусть у нас будет ещё три лейтенанта.

— Павел Андреевич, — обратился к нему Шамов, — а в Индии у визиря в телохранителях бабы служат.

— Что, правда? — удивился Черныш и посмотрел на Башлыкова.

— Ага, — кивнул тот, — все в броне, с саблями, лица злые, как будто их несколько лет уже не трахали…

После этих слов мужская компания весело заулыбалась, а Сомов решил подколоть:

— Так чего вы тогда ушами хлопали? Нужно было подбить к ним клинья…

— Нее, Иван, они походу с таким выражением лица и любовью тоже занимаются. Не взгляд, а как серпом по причинному месту. После ночи с таким ужасом прямая дорога в монастырь, потому как импотенция обеспечена.

И уже более громкий смех наполнил кабинет императора. Воображение всех собравшихся нарисовало картину обнажённой женщины со свирепым лицом и вытянутыми для поцелуя губами.

— Кстати, Павел Андреевич, — сказал, отсмеявшись, Башлыков, — Махмуд Гаван интересовался, женат ли ты. Я сказал, что нет.

— Знаю я ваши разговоры, всё женить меня хотите, — ответил Черныш.

— Ну, расслабляться только с рабынями — тоже не дело. А у султана сёстры есть симпатичные…

— Нет, парни, Индия не катит. Хочу природную блондинку со светлой кожей. Сватайте мне кого-нибудь с Руси.

— С Руси, так с Руси, — согласился Бурков и обратился к Сомову, — что там, Иван, ещё у нас по армии?

— Много чего. Вооружение ещё не обговаривали.

— Тогда продолжим, — перешёл на деловой тон Черныш.

— Вооружение солдата будет состоять из гладкоствольного ружья с кремнёвым воспламенителем и штык ножа. Диаметр отверстия ствола шестнадцать миллиметров, сам ствол восемьдесят сантиметров. Общая длина ружья метр десять. Штык нож будет носиться на ремне, а крепиться к ружью только непосредственно перед рукопашным боем. Длина клинка тридцать пять сантиметров, ширина три.

— Значит, придётся обучать солдат штыковому бою?

— Да, придётся… и штыковому бою и каре выстраивать… А вот начиная от десятника и выше вооружение немного другое.

— Ну-ка, ну-ка…

— Вместо ружья у них будет пистолет с длиной ствола в сорок сантиметров. Калибр, как и у ружья. Плюс к этому сабля и стальной щит диаметром тридцать сантиметров.

— Зачем щит и такой маленький?

— Щит хоть и маленький, но прочный. Служит дополнительной защитой, особенно если идти в атаку. Помните, как у нас ТАМ спецназ штурмовал квартиры с бандитами? И прикрываться можно, да и вообще… Заряжать пистолет он не мешает, висит спокойно на левой руке. И ещё, по щиту сразу видно, что офицер. И пусть это — заслужить носить щит станет почётно?

— Хорошо, пусть так будет. Только у спецназовцев маленькие щиты не круглые, а трапециевидные были… А что у нас со знаками различия?

— У рядового пустой погон в цвет формы. У десятника на нём жёлтая лычка в сантиметр толщиной, идущая поперёк погона, а у лейтенанта — вдоль и на ней одна сантиметровая звёздочка. У капитана их две по краям от полосы, а у полковника три. На генеральских погонах две полосы, в центре которых две двухсантиметровые звезды, а у маршала одна трёхсантиметровая. Делать их предлагаю из нержавейки.

— А как род войск определять?

— По петлице на воротнике и рисунку на шевроне, который пришивается на левое предплечье "афганки". У нас будут пехота, кавалерия, артиллерия и моряки. Кстати, Павел Андреевич, морякам мы решили ничего не менять, у них и так форма нормальная, только бронежилет и шлем нужен будет, как у всех. А кавалеристам штаны надо малость другие, с кожаной подкладкой, чтобы не истирались быстро и дополнительную защиту на бёдра.

— А вооружение у кавалеристов, моряков и пушкарей какое? — спросил Черныш.

— У артиллеристов для самозащиты будут пистолет и сабля, у кавалеристов круглый щит, пика, сабля и пистолет. А для матросов нужно делать отдельно карабин и короткую саблю с широким лезвием.

— Для чего так?

— Ну, если у моряков дело дойдёт до ближнего боя и рукопашной, то в той обстановке только такое оружие будет самым удобным. А вообще, у них на борту должны быть морские пехотинцы. Им же кораблём нужно управлять, а не воевать. Если только в самом крайнем случае.

— Пока людей нет, а значит, будут совмещать, — подытожил Черныш и спросил. — А где штуцеры для снайперов, как издалека на кораблях противника офицеров и пушкарей выводить из строя?

— Вот, — тут же подал листочек Иван, — это мы тоже учли. А теперь о приспособлениях, в которых солдатам придётся носить смазку, порох, пули и всё остальное и, как и где всё это крепится…

— На картинках смотрится нормально, — перебил его Павел Андреевич, протягивая рисунки обратно Сомову. — Вы это сделайте и испытайте. А в целом, мне всё нравится. Я же пока два типа пушек разрабатываю, лёгкие полевые и тяжёлые осадные. Хочется, конечно, заняться более современным оружием, но далеко от этого века прыгать боюсь, да и производство ещё слишком маленькое и слабое.

— Главное вовсе не забрасывать этого дела, — сказал Бурков, — нам свой спецназ и службу безопасности нужно снабжать только самым современным вооружением.

— Я, Артём Николаевич, это знаю. "Сорокопятки" потихоньку делаем, пистолеты Макарова тоже, "Сайгу" с "Тигром" давно скопировали и технологический процесс обкатываем. Только людей не хватает. У каждого нашего воспитанника на обучении находится по десять человек в возрасте от двенадцати до пятнадцати лет. И девушки и парни работают не покладая рук, стараются, воспитывают новую смену. Сейчас вон заканчиваем строить завод по выпуску станков. За ним на подходе химическое производство. Бумажную и стекольную фабрики расширять надо, а не получается, специалистов нет. И там и там всего лишь по две наши девочки работают со своими десятками учеников и всё. Года три нужно, чтобы качественный скачок произошёл. Тут ещё Зубов меня теребит по поводу печей доменной и мартеновской, необходимы новые, ибо существующие уже устарели. Вот под них территорию готовим, а то дождёмся, что в один прекрасный день всё сталелитейное производство встанет. Прокатный стан так же нуждается в усовершенствовании. А ещё на границе с Мозамбиком, считай, целый город надо возводить… Там, во-первых: много земли пригодной для сельского хозяйства, а во-вторых: полезных ископаемых на порядок больше, чем здесь, и последнее: очень удобное место для порта, а значит и для торговли.