В львиной шкуре

— Какие "три"? Первый даже тридцати километров не пробежал. Змеи тут шутить не любят и невнимательности не прощают. Недаром наши парни ходят на охоту только с местными охотниками. Перенимают у них все привычки. И правильно, кстати, делают!

— Согласен. Надо как-то договориться, чтобы и детишек тоже обучали. А то их физическим воспитанием пока только Боря Михеев занимается.

— Ладно, сегодня вечером скажу Ивану, пусть с охотниками поговорит, — сказал Черныш и о чём-то задумался.

— Кстати, Павел Андреевич, ты вроде тоже — охотник… А как попал в начальники охраны? — спросил Бурков у задумавшегося начальника.

— Так я ж сибиряк. Тем более мой отец работал егерем и меня везде брал с собою, мать-то умерла, когда мне было всего два года… А в начальники попал, потому что образование и опыт оказались подходящими.

— А какое у тебя образование?

— Пожарная безопасность. Четыре года учился в колледже. Потом армия, школа прапорщиков, служба по контракту и гражданка… Как раз в "Олимпе" искали человека с моим уровнем знаний и опытом.

— А в армии, по какой специальности работал?

— Тоже по пожарной безопасности. Объектов, которые требуют к себе пристального внимания и охраны, хватает.

— Понятно, — покачал головой Бурков. — А я сначала опером вкалывал, а потом из-за одного козла в участковые перевели. Так до пенсии им и остался. Бытовые ссоры, пьянки, наркоманские притоны, приезжие без регистрации… Самое смешное, в доме, в котором я жил, было три точки самогоноварения. В соседних домах ни одного, а у меня сразу "божья любовь".

— И как боролся с этой напастью? — спросил Черныш, улыбнувшись.

— А чего с ней бороться? Людям же надо где-то отовариваться… В магазине дорого, да и продают только до определённого времени. А тут тётки нормальные, качество самогона приемлемое. Одна, правда, начала чем-то бодяжить, что у неё вместо самогона из бутылок "Смерть фашистам" полилась, так я с этой партизанкой быстро разъяснительную беседу провёл. Дама оказалась понятливой — исправилась. В таких делах контроль нужен, а не запреты. Опять же, благодаря этим точкам, я был в курсе всего, что творилось на моей территории. Или ты думаешь, что запреты как-то исправили бы ситуацию с алкоголизмом? Вон, один плешивый придурок с пятном на полголовы дозапрещался… Видать пример "сухого закона" в Америке его ничему не научил, гангстерские войны за шоу принял, захотел и в СССР подобное повторить. Откуда, думаешь, все эти наркоманы и токсикоманы появились? Как Горбач "сухой закон" объявил, люди сразу перекинулись на альтернативные источники кайфа. А сколько людей отравились палёной водкой и денатуратом, которыми приторговывали разные упыри? И эти уроды ещё Сталина ругают! А сами чего понатворили? И людей загубили и страну развалили…

— Ладно, Артём Николаевич, чего нам-то теперь про это говорить? Всё осталось ТАМ… Правда мне в силу моего возраста не довелось быть свидетелем тех событий, но зато у нас сейчас есть возможность самим создать и нормальные законы, и своё государство. Только действовать нужно более активно, иначе растворимся среди дикарей, как стакан портвейна в океане.

— В смысле — активно?

— Я предлагаю церковь построить. Думаю, пришла пора. Без религии никак. Слишком часто в последнее время из-за этого вопроса проблемы возникали. Сейчас вроде все одной веры придерживаемся, так что разногласий быть не должно.

— Ну, построим церковь, а кто попом станет? Батюшек-то у нас нет.

— Дундича назначим. Он мужик умный, книжки нужные подыщет, обряды разучит… У нас вон молодёжь, уже не скрываясь, сожительствует друг с другом… Не правильно это. Как-то официально надо отношения оформлять, церемонии там разные, венчания, чтобы всё по серьёзному. Не у аборигенов же ритуалы перенимать?

— Думаю, ты прав. И церковь нужна, и обряды, и не плохо бы флагом своим обзавестись и гербом. Не размышлял над этим?

— Пока ещё нет. А что, есть предложение? — спросил Черныш.

— Тоже — нет. Сначала нашему государству название нужно дать.

— А ЮАР (Южно-Африканская Республика), чем не название? Не Россией же называть.

— Ты прав — не Россией… Думать надо.

— Тогда, Артём Николаевич, подумайте с Дундичем над этим. Книжки там полистайте… Я бы и сам, но всё последнее время с Гладковым химией занимаемся. Кроме него в ней вообще никто не рубит. А нам химия нужна! Сам понимаешь, это и медицина, и жидкое топливо, и газ, и порох со взрывчаткой. Без всего этого мы много не настроим, самих — построят. Сейчас вон конструируем установку для пиролиза угля. А вообще обидно, в этих землях есть практически все необходимые нам металлы и полезные ископаемые, а нефти кот наплакал…

— Понимаю, — вздохнул Бурков. — Ладно, поговорю я с нашим профессором…

ЧАСТЬ III. Вождь умер. Да здравствует вождь!

Глава 1. Красный день календаря

— Собрал нас, значит, как-то по осени директор училища на линейку, — делился Бурков воспоминаниями из своей юности, — и объявляет, мол, из-за частых случаев дизентерии наше училище закрывается на три дня на карантин. Тут у него вдруг глаза делаются испуганными и он быстро уходит… А мы чего? Мы довольные! Три дня отдыха — лафа! Этим же вечером я со своей девушкой пошёл на танцы, которые тогда всё чаще стали называть не танцы, а дискотека. И на дискотеке у меня началось… Мутит живот чуть ли не каждые пять минут. Я в туалет раз, два, три… Девушка уже косо начала поглядывать. После очередной отлучки спрашивает, куда я так часто бегаю? А что отвечать? Про понос как-то стыдно, не хочется прослыть засранцем. Я ей и втираю, мол, с друзьями покурить выхожу. Она сразу лекцию о вреде курения прочитала, пришлось уже по-другому выкручиваться… В общем, дискотека закончилась, пошёл её провожать… И припёрло меня по дороге так, что терпеть — сил нет! Благо она близко жила. Думаю, придём к ней, я сразу в туалет… Не успели зайти в квартиру, она мне кидает, мол, я сейчас, подожди. И в туалет сама! А у меня всё — клапан уже разрывает!!!

Все мужчины, попавшие из будущего в девственные земли Южной Африки, сейчас собрались в комнате, которую обычно использовали для обсуждения насущных проблем и вспоминали прошлое…

— Ну, и? — не выдержал Шамов, у которого на лице перемешались задорная улыбка и жгучее любопытство.

— Что "ну, и"? Я стрелой к ней в комнату, свет не включаю. Подбегаю к окну, там, на подоконнике, проигрыватель для пластинок стоял, а на нём плюшевый чебурашка. Я их в сторону, одну раму настежь и в окно свою пятую точку выставил. Как дал газа… Подруга на втором этаже жила, а под ней парикмахерская находилась. Короче, вся моя несдержанность на оконный слив этой парикмахерской и обрушилась. Сделал я своё грязное дело, а чем подтереться-то? Недолго думая оторвал у чебурашки одно ухо… Вытер им свой грязный зад, потом ухо в окно, а раму на задвижку. Слез с подоконника… Блин! Пахнет в комнате! Думаю, зайдёт сейчас подруга, а тут вонь… Я снова окно настежь, с кровати простынь какую-то сдёрнул, и машу ею, чтобы свежее стало. Помахал, простынь кинул на кровать, окно закрыл, проигрыватель поставил на место, сверху безухого чебурашку водрузил… Слышу, девушка моя вышла из туалета и в комнату идёт. Я такой встал в романтическую позу и в окно смотрю. Она заходит и спрашивает, почему свет не включаю? А я ей так загадочно, типа на звёзды любуюсь. И тут она включает свет…

— И что? — снова спросил Шамов.

— Картина маслом… На кровати лежит её брат со своей подругой, вцепились руками в простыню и испуганными глазами пялятся на нас.

— Гха-гха-гха-гха!!! — помещение наполнил безудержный мужской ржач.

— Я думал, — вытирая от смеха выступившие слёзы, выдавил Черныш, — что у нас только Сомов на разные приключения горазд. Что дальше-то было?

— Дальше уже не интересно, — махнув рукой, ответил Бурков.

"Почему не интересно? Очень даже интересно!" — скажет читатель, и будет по-своему прав. А с момента переноса ТСК "Олимп" из России XXI века на территорию ещё не существующего Кейптауна прошло уже три года. 9 октября назвали "Днём города" и стали отмечать его каждый год. Вечером в этот день собирались все вместе, вспоминали прошлую жизнь и строили планы на будущее, а ночью устраивали салют. Когда его устроили первый раз, то аборигены так всполошились… Они подумали, что их новые друзья хотят улететь обратно на Солнце. Чтобы дети природы не сильно переживали по этому поводу, а так же для поддержания собственного имиджа, Сомов сказал вождю, что это боги так шлют им свой привет и помнят о них.