Рисуйте треугольники кровью

– Как тебя зовут? – Ярик решил, что пора сворачиваться.

– А… Алиса. – икнула девушка.

– Пойдёшь со мной на свидание, Алиса?

– А вас как зовут?

– Ярослав.

– Красиво. И очень приятно, конечно. А когда?

– Да прямо сейчас.

– Нет. – твёрдо заявила красотка. – Сейчас я не могу. У меня дежурство до утра. Давайте завтра?

Ярику захотелось сказать, что она может больше не волноваться за свою работу. Мертвым работа ни к чему. Нет, красивая девка. Убивать, безусловно, жаль. Но пахнет вкусно. И умная, опять же. Ярик был гурман. Умных людей ему было выпивать приятнее, чем глупых. Как и красивых он предпочитал некрасивым. Но Ярику чертовски хотелось закончить всё прямо сейчас, а не растягивать ещё и на завтра. Прямо сейчас и здесь. Однако, Игоря подставлять не хотелось. Нельзя. Искать нового поставщика, когда всё так хорошо налажено. Ладно. Чёрт с ней. Пусть будет завтра. Сглотнув слюну, он сказал:

– Завтра жду тебя в кафе через дорогу от больницы. В восемь вечера.

И исчез. Алиса взяла себя рукой за колено. Колено ходило ходуном. Это было основанием думать, что она всё-таки не спит. И ЭТО был не человек. Человек не умеет бесшумно подбираться. Человек не умеет так быстро двигаться. Человек не может быть так неправдоподобно красив. У человека не может быть таких неподвижных глаз. А кто тогда это был? И что было в контейнере? Завтра она пойдёт на свидание. И никому не расскажет о своем новом знакомом. А то её запишут в сумасшедшие. Как пить дать. А ещё она проведет наступающую ночь в поиске информации. Если она хоть что-то понимает в жизни и смерти – это было какое-то сверхсущество. Алиса не хотела даже думать ТО слово, не то, что произносить вслух. И это… существо позвало её на свидание не ради свидания, уж она не дура. Она чувствовала исходящую от него опасность, ощущала эту угрозу кожей. Но Ярослав не знает о том, что она не дура. И это хорошо. Он не будет готов к тому, что она подготовится к встрече. Пусть думает, что она глупышка и станет его лёгкой добычей. Пусть. Он так красив… даже жалко его разочаровывать. Но, ничего не поделать. Умирать она не готова. А может быть не ходить? Нет… это ничего не решит. Он придёт за ней сюда. Ведь он знает, где её искать. Да и как она может не пойти! А вдруг окажется, что всё правда? И можно получить вечную жизнь? У Алисы даже ладони вспотели. У Ярослава свои планы на это свидание, а у неё свои. Осталось дожить до завтра. Вытерев руки платком Ярослава, она сунула его в карман больничных брюк и шагнула в направлении кабинета нач. меда. Документы всё-таки нужно было подписать.

Интернет мог смело претендовать на звание «хранилище бреда». Всюду писали о каких-то травках, растущих в Африке, судя по незнакомым экзотичным названиям. Или о чесноке и боярышнике. Или про осиновый кол, но это точно было преждевременно. Интересно, почему кол именно осиновый? Не березовый? Не дубовый?

Самой реалистичной, если тут вообще уместно это слово, Алисе показалась информация о распятии и святой воде. Решив не тратить время на поиск неизвестных растений, и не мучить себя килограммом чеснока, она после смены купила пятилитровую бутылку с питьевой водой, вылила её, и направилась в церковь. За день она выпьет эти пять литров святой воды. Должна выпить. И если всё, так как ей показалось – Алиса, ты спятила, вампиров не существует! – в её крови вечером будет хорошая порция святой воды. Черт побери, да она просто рискует воспарить. Как бы крылья не выросли. Нет, понятно, что большая часть воды выведется естественным путём. Но и останется немало. Достаточно для того, чтобы испортить кайф любому, кто захочет отведать её крови. Если сработает, если сработает… а почему, собственно, не должно? Если странный тип – вампир, а судя по всему это так и есть, святая вода в крови – то, что надо. Но это бред. Никаких вампиров нет. А кто же был это таинственный незнакомец? А его просто не было! Он показался Алисе. Приглючился, так сказать. И сегодня, когда она придет в кафе – она никого там не встретит. Так может быть и не ходить? Лечь спать, а вечером провести время, как обычно. С книжечкой. Или за фильмом. В морозилке есть мороженое…

Однако, весь день, вместо того, чтобы отсыпаться после суток, Алиса пила святую воду и бегала в туалет. К вечеру она осилила все пять литров, и боялась описаться по дороге. Ничего. Зайдёт в какой-нибудь ресторанчик для бедных, в самом крайнем случае. Где не нужно ничего заказывать, чтобы посетить туалет. Как же её трясет! Ночью, когда в больнице умирала девушка, Настя, её так не трясло. Её не трясло вообще.

Настя училась в МГИМО, была молодая, красивая и весёлая. Полная планов. Она собиралась защищать диплом, когда вдруг начала быстро уставать. А потом падать в обморок. Тогда забили тревогу, перестав списывать всё на переутомление. У Насти оказалась тяжёлая форма рака. Злокачественная опухоль головного мозга с красивым названием. Врачи сразу развели руками. Честно предупредили родителей Насти, что лечения нет. Пробовать можно. Но результат всё равно будет печальный, просто немного позже. Родители увезли Настю в Германию. Спустя несколько месяцев привезли совсем больную. Деньги были потрачены, все способы испробованы, а Настя всё угасала. Борисыч тогда сказал Настиному отцу:

– Не вините себя ни в чём. Если бы вы оставили её у нас, было бы всё то же самое.

Видный мужик лет сорока на вид за эти несколько месяцев постарел, сгорбился, низко опустил голову. И всё время плакал. Настина мама держалась лучше, и выглядела по-прежнему блестяще, только глаза потухли. Вид шикарный от кончиков пальцев до кончиков волос, а глаза тусклые и пустые. Настя была их единственной дочерью. Они искренне не понимали, как такое возможно: их умный и целеустремленный ребенок сходит с дистанции в двух шагах практически от первой цели… почему? За что? Где справедливость.

Алиса в свободное время сидела по несколько минут у Насти. Девушка уже не могла читать, опухоль лишила её зрения. Папа принес ей аудиокниги. Слух у Насти пока ещё был. Принес не чушь какую-нибудь. Английскую и немецкую классику в оригинале. Философские многочасовые трактаты. Зачем ей это, недоумевала Алиса. Зачем теперь? Она искренне сочувствовала Насте. Спрашивала:

– Что для тебя сделать? Может принести что-то?

– Не волнуйся. Мне папа всё принёс.

– Посидеть с тобой?

– Посиди. Тебе не помешает «Сократ»?

– Не помешает. Я же сама пришла. – Алиса помолчала. – Тебе страшно?

– Страшно? Почему? – тихим голосом удивилась Настя.

– Ну… ты знаешь почему.

– А… это потому, что я умру? Так все умрут.

– Ну… не в двадцать два.

– Это неважно, Алиса. У всех своя история. Просто моя оказалась короткой. Так бывает. Бояться и злиться бессмысленно.

– А ты всегда делаешь только то, в чём есть смысл? И чувствуешь тоже?

– Стараюсь. – слабо улыбнулась Настя.

Алиса была восхищена её волей и мужеством. Вскоре Настя перестала слышать, потом говорить, потом потеряла связь с реальностью. Врачи поддерживали, как могли, её организм. И это было просто продление агонии. Правильно Владимир Борисович говорил. Алиса стояла у палаты, в которой врачи по просьбе родителей Насти не давали ей, уходящей, спокойно уйти, смотрела на неё сквозь мутное стекло двери и вопила внутри себя: «не хочу, не хочу, не хочу!!!! А придётся…». Как и всем. И её история закончится. Сегодня ночью на Алисином дежурстве Настя тихо ушла из нашего мира в какие-то неведомые дали. Тело её осталось лежать на больничной кровати безвольной восковой куклой. Всю свою волшебную волю Настя забрала с собой, куда бы она не отправилась.

Ярослав мог стать билетом Алисы в вечную жизнь в нашем мире. Три пункта должны были совпасть. Первый: он должен был оказаться тем, за кого она его приняла. Второй: он не должен был успеть убить её, просто свернув шею. Идеально было бы просто поговорить, и тогда Алиса убедила бы его. Но, на это она особо не рассчитывала. И третий пункт: это всё должно было подтвердиться. Сверхъестественное существо, вечная жизнь, их встреча в принципе. Это всё должно быть правдой, а не её болезненным глюком. Алиса оделась и решительно отправилась на свидание.