Страница 4 из 6
Вернер ничего не сказал и остался сидеть на месте. Ноши обернулся, посмотрел на него и сказал:
– Тогда выпей побольше воды, это должно помочь.
Вернер выпил половину кружки, подумал и допил оставшееся. После чего опять сел рядом с Ноши на соседнюю лавочку и, так же, как и он, стал смотреть на Эйелен. Через несколько минут она приоткрыла глаза и что-то прошептала. Ноши вскочил и тут же поднёс к её рту кружку с той коричнево-красной жидкостью, которую он налил, как только распаковал сумку. Эйелен была очень слаба, но с помощью Ноши выпила всё и опять закрыла глаза. Вернер взял со стола кружку, из которой только что пила Эйелен, и понюхал содержимое. Ноши тут же выхватил у него эту кружку и сказал:
– Не вздумай делать такое! Голова не кружится?
– Немного закружилась. Можно я выйду, подышу свежим воздухом? – спросил Вернер заплетающимся языком.
– Давно пора. Иди, займись чем-нибудь. А лучше достань из сумки, что стоит у двери, два ведёрка. В серебристое налей чистой воды, а в другое, золотое, ничего не лей, мы туда блевать будем, – закончил Ноши с улыбкой и погладил Эйелен по голове, едва касаясь её волос. – Быстрее давай, чего встал!
Вернер достал из сумки оба ведёрка. Золотое он поставил на стол, а с серебристым сразу выбежал из дома, несколько раз глубоко вдохнул свежего воздуха, быстро наполнил серебристое водой и вбежал с ними обратно.
– Вот, – сказал Вернер, протягивая оба ведра Ноши.
– Золотое поставь на пол около лавки, сейчас ей будет плохо, а серебряное поставь на стол. Всё, можешь идти, как надо будет, я тебя позову.
– Можно я останусь? – спросил Вернер.
– Не советую, если, конечно, не хочешь блевать вместе с нами, – ответил Ноши.
– Я думал, ты шутишь…
Ноши не успел ответить, так как в этот самый момент Эйелен вырвало, Ноши едва успел поправить золотое ведёрко ногой, что бы её рвота не попала на пол. Рвота была почти чёрного цвета и казалось, имела какую-то тягучую консистенцию. Дальше Вернер смотреть не стал, ему стало плохо, и он буквально выскочил из дома.
Он сидел на ступеньке у входа и, казалось, прислушивается к происходящему внутри, но обратно больше не заходил. Через час вышел Ноши.
– Как она? – спросил Вернер.
Однако Ноши не ответил, отошёл подальше, жестом остановил собиравшегося подойти Вернера и согнулся пополам – его тошнило. Это продолжалось минут пять, почти без остановки. Вернер уже стал переживать за старика, но, когда тот выпрямился было видно, что он улыбается и как будто доволен происходящим.
– Принеси мне воды, пожалуйста, – попросил Ноши, – мне стоит попить.
– На, держи, – сказал Вернер, протягивая ему кружку с водой. – Что с ней? Она поправится?
– С ней всё будет хорошо, она сильная. Но тебе лучше пока не входить в дом. Если хочешь, можешь пойти в долину. Здесь я справлюсь сам. Вернёшься через пару дней.
– Хорошо, я уйду. Только скажи, что с ней случилось? Почему ей так плохо?
– У меня буквально несколько минут, так как надо возвращаться к ней, – ответил Ноши. – Сейчас она становится шаманом и поэтому ей так плохо. Я тебе скажу так: она сделала правильный выбор, и я ей очень горжусь.
– А что ты ей такое даёшь? Мне от одного вдоха стало плохо.
– В бутылке отвар трав. Да, ей сейчас плохо, но это временно, – возвращая кружку, ответил ему Ноши.
– Это из-за меня? Это я не досмотрел? – спросил Вернер.
– Конечно нет. Это её выбор, – Ноши пошёл в дом, но остановился и, обернувшись к Вернеру, добавил: – Собирай быстро рюкзак и отправляйся в долину. Возвращайся на исходе второго дня, подменишь меня, если я не справлюсь.
Ноши прошёл к лавке, на котором лежала Эйелен, а Вернер, как только вошёл, сразу стал спешно собирать необходимое. Ноши заглянул в золотое ведро на полу и, удовлетворённо кивая головой, сел на стоявшую рядом лавку.
– Может вылить из ведра и помыть? – спросил Вернер шёпотом, показывая на золотое ведёрко на полу.
– Нет, ты что, даже не думай! Всё, что выходит сейчас из Эйелен – священно. Ступай, не мешай, – ответил Ноши, махнув рукой. – Стой, подай мне ведёрко с водой со стола и ту коробочку с мазью.
Вернер тут же всё подал и замер в нетерпеливом ожидании. Ноши ловко зажал серебристое ведёрко с водой между коленями и добавил в него немного мази из коробочки. Затем помешал воду рукой и опустил туда чистый платок. После чего отжал платок, пахнущий мятно-цветочным ароматом, и положил его на лоб Эйелен. Она глубоко вздохнула, что-то прошептала, и Ноши тут же поднёс к её губам кружку с коричнево-красным настоем из бутылки. Вернер не стал дожидаться реакции на очередную порцию снадобья и поспешил выйти, но у самого порога, обернувшись к Ноши, шёпотом сказал:
– Я пойду к священному месту, мы оставили там снаряжение, надо забрать. Да и поработаю заодно, а то опять из графика выбиваюсь.
Ноши повернулся к нему и ответил:
– Напоминаю, в центр священного места не входи, растения вокруг не рви. Пауков верни.
– Где я их теперь найду? – в недоумении спросил Вернер.
– Принеси похожих, тут главное количество. Всё, иди, опять начинается.
И едва Вернер закрыл дверь, Эйелен опять вырвало.
Вернер вернулся на исходе второго дня. Он долго стоял перед дверью и никак не решался войти, потом всё-таки собрался постучать, но не успел, дверь открылась, и вышел Ноши. Он прикрыл за собой дверь и попросил Вернера присесть.
– Ей уже лучше, – сказал Ноши. – Но надо ещё пару дней, а мне срочно требуется уехать.
– Куда? Что-то случилось?
– Постоянно что-то случается. Что-то мы можем не замечать, что-то не замечает нас, а что-то мы просто не можем игнорировать. Сегодня вечером меня заберёт вертолёт. Ты останешься присматривать за Эйелен.
– Когда ты вернёшься?
– Надеюсь, что скоро. Послушай меня внимательно. Она ещё очень слаба, сам увидишь, но не вздумай касаться её кожи, просто подавай ей отвар из бутылки, когда попросит и всё. И никакой воды или еды пока сама не скажет. Ты понял?
– Да. Только отвар и никакой воды, – ответил Вернер. – Она за эти два дня так и не вставала?
– Нет. Раньше новому шаману никто особенно не помогал, он должен был сам вернуться. А мы с ней вон как крутимся.
– Так она стала шаманом? – удивлённо спросил Вернер.
– Ну, процесс ещё не закончился, но да. Для этого она и ходила на священное место. Она становится шаманом. Причём, как рассказывал мне мой прадед-шаман, чем хуже она сейчас себя чувствует, чем тяжелее переживает это состояние, тем сильнее потом будет шаман. Если выживет, конечно.
– Так ты давал Эйелен отвар, чтобы ей было лучше или хуже? – не скрывая удивления, спросил Вернер.
– Она сама выбрала этот путь. Не знаю, заметил ты или нет, но пока вы шли к священному месту, она не ела и только из своей фляжки пила. Это часть ритуала, подготовки. Отвар, который я даю ей – это завершающий этап. И если бы она не побывала там, не стала шаманом, то от этого снадобья, скорее всего, уже умерла. Вспомни, как тебе стало плохо от одного только запаха, – закончил Ноши и, похлопав Вернера по плечу, добавил: – Ты бы точно окочурился.
– Ноши, а ты как себя чувствуешь? Мне даже дышать было тяжело.
– Я готовился к этому дню с самого детства. Отвар, который я ей даю, пил и я сам, но по чуть-чуть и всю жизнь – это была моя обязанность, как одного из старейшин и прямого наследника знаний шамана. В этом моё предназначение: в ожидании претендента в шаманы, готовить этот отвар и регулярно проверять его качество. Неподготовленный человек, конечно, не выдержал бы такого.
– Но зачем травить и так еле дышащего человека? – всё ещё не понимая, спросил Вернер.
– Пойми, она уже не человек, она – шаман, она связывает два мира, мир людей – наш мир и мир духов. Когда она без сознания, она пребывает в мире духов. Так вот, чем дольше она будет находиться в этом пограничном состоянии, тем более сильным шаманом станет. Для этого отвар и нужен – удерживать её в этом состоянии. Но она сильна. Она очень быстро восстанавливается, она очень сильный шаман. Простой человек умер бы уже несколько раз, а ей хоть бы что. Я оставил отвара ещё на день, раздели его на четыре части и давай ей, когда она попросит.