Страница 10 из 78
— Значит, прежде, чем учиться сражаться на мечах, нужно уметь драться без них?
— Да, ученик, — кивает шиноби. — Не умея контролировать своё тело, глупо замахиваться на что-то большее. Однако бывают случаи, когда никакое оружие не может помочь добиться цели, и тогда в ход идёт третий путь — ниндзюцу. Знаешь, что это?
— Конечно! — братик почти подпрыгивает от радости, я тоже киваю, демонстрируя внимание. — Это когда дышат огнём!
— Иного ответа я не ждал от Учиха, — хмыкает дядя. — Шиноби, использующий ниндзюцу, воздействует на мир напрямую своей чакрой, придавая ей ту форму, которую сам пожелает: огня, воды, льда или молнии. Этот путь очень труден, потому что требует не только огромного контроля, но и больших объёмов чакры, а значит, не каждый шиноби способен овладеть им в совершенстве. Да и обучение ниндзюцу — дело долгое, зато достигшие высот могут вызывать бури и землетрясения, рушить горы и сжигать города. Четвёртый путь — сендзюцу — позволяет черпать чакру из окружающего мира. У использующих его шиноби никогда не кончается чакра. Очень немногие владеют сендзюцу.
— А вы, сенсей?
— Нет, — разводит руками Кио. — Если решите научиться, вас ожидают долгие поиски сенсея. Я слышал, только Хокаге и трое его учеников владеют этим секретом. Пятый путь ниндзя — фуиндзюцу — техники запечатывания. С его помощью можно сохранить всё что угодно — как бы положить в невидимый карман. Многие шиноби носят своё оружие и припасы запечатанными в свитках. Но это только вершина айсберга. Истинный мастер фуиндзюцу способен запечатывать чакру врага, оставляя того безоружным. Он также может запечатать свою чакру, запасти её впрок, а потом разом высвободить, когда придёт нужда. Простейший пример этого — взрывные печати. Мастер закладывает в них чакру огня, которой хватило бы на средний огненный шар, и сохраняет свитки до боя. Представляете, какой силы будет взрыв, если он разом подорвёт сто или тысячу таких печатей!
— Ух ты! И правда, можно целую гору разрушить! — видно, что Обито впечатлён.
— Секретами фуиндзюцу владеет клан Узумаки, хотя, как я слышал, и другие шиноби могут научиться. Одной из разновидностей этого пути шиноби является кеккайдзюцу — использование барьеров — это когда на землю наносится печать, и тонкая прослойка воздуха над ней насыщается чакрой, так что образуется этакая стена из чакры. При помощи барьеров обороняются от врагов, или ловят их в ловушку.
— Шестой путь называется гендзюцу, — впервые решаю подать голос я.
— Правильно, Инаби-кун, — дядя охотно переключается на новую тему. — Этот путь считается самым сложным, но и самым страшным для врага. Ведь шиноби, использующий гендзюцу, поражает врага не руками, не оружием, и не чакрой. Он поворачивает против него… его самого.
— Как это? Разве можно заставить человека драться с самим собой?
— Гендзюцу — это путь обмана. Например, можно внушить человеку, что перед ним ровная дорога, когда он на краю пропасти, тогда он упадёт и разобьётся. Получается, он сам пришёл к своей гибели. Всему этому научил людей великий Риккудо-сеннин, поэтому его и называют Мудрецом Шести Путей. Вам всё понятно?
— Хай, — синхронно кланяемся мы.
— Тогда, — он хитро щурится, — какой путь шиноби вы выберете для себя?
— Все! — будущий глава международного терроризма не раздумывает ни секунды. — Мы хотим изучить все пути шиноби, и тогда станем непобедимы!
— Увы, Обито-кун, — Кио выглядит серьёзным, но по глазам видно, что он потешается, — для этого не хватит даже очень долгой жизни. Я изучаю кендзюцу уже двадцать лет, но до сих пор не могу сказать, что постиг все его тайны. А ты как думаешь, Инаби-кун? Какой из путей лучше?
— Ну, это просто, Кио-сенсей, — я формулировал ответ на этот вопрос уже пару минут, так что за словом в карман не лезу, — те, к которым у нас есть способности. Обито-нии прав. Мы будем обучаться всем путям, чтобы понять, какой у нас получается лучше всего. А когда выберем, займёмся им одним.
— Верно, Инаби-кун, — рыжий уважительно кивает, — вот только окончательный выбор вы сделаете ещё нескоро — только когда закончите Академию шиноби. Пока же мы с вами займёмся постройкой фундамента — научимся тому, что поможет вам на любом из путей. А именно: тренировками тела и СЦЧ. У вас есть ещё вопросы?
— Зачем вы рассказали нам про пути шиноби, если выбирать ещё не скоро? — малец нахохлился и выглядел очень мило. — Ещё так долго ждать!
— Затем и рассказал, чтобы вы знали — от каждой из этих тренировок зависит ваше будущее. Схалтурите на одной — и через несколько лет вам не хватит совсем чуть-чуть для выживания или выполнения миссии. Пока вы не выбрали путь, вы не можете знать, какие тренировки самые важные. Поэтому важны они все. А теперь начнём с небольшой разминки…
Я, кажется, говорил, что предыдущий год пролетел быстро? Ха, как бы не так! Мне просто не с чем было сравнивать. Этот изверг, до поры прикидывавшийся добрым родственником, уделывал нас с братом так, что еле доползали до постелей. Болело всё: натруженные мышцы, растянутые связки, отбитые кости (каким бы ты ни был чакроюзером, набивание ударных поверхностей никто не отменял), уставшие глаза (мои тренировки дяде понравились, а после консультации с ирьенинами были усложнены). Даже мозг был перегружен — всё-таки мы до Майто Гая не дотягивали весьма и весьма сильно, поэтому всё время «отдыха» было посвящено «гимнастике ума», а также обзорным лекциям о мире шиноби. Понимая их значимость, я старался не пропустить не то, что слова — ни единой интонации. Ведь даже отношение человека к той или иной теме может многое рассказать. Впрочем, так глубоко копать я буду не скоро — нужно ещё как минимум человек пять, чтобы сравнивать их реакцию.
Раньше я наивно полагал, что развиваюсь очень даже продуктивно и серьёзно. Только попав под опеку Кохаку Кио, осознал всю разницу. Уже через неделю тренировок с ним я сел на шпагат (который безуспешно примучивал уже полгода), вдвое увеличил дистанцию пробежек и настропалился прокачивать каналы прямо на бегу (рыжий продолжатель дела майора Пейна поведал, что это последний шаг перед напиткой мышц чакрой).
Я искренне восхищался этим человеком. Он рассказал нам, что специализируется на кендзюцу и гендзюцу, поэтому его амплуа — слежка и внезапные атаки из засады. Ещё он владел стихией Воды и совсем немного — Воздуха, но использовал их, в основном, для маскировки. Небольшие познания в медицинском ниндзюцу позволяли зарубцевать царапину и вправить сустав. Но главный талант новоприобретённого родственника заключался во врождённом умении учить. Причём было заметно, что его самого неслабо прёт от процесса передачи знаний толковым и старательным ученикам, а особенно от наших успехов. Кио-сенсей не пытался навязать нам единожды выверенный путь развития, а работая индивидуально с каждым, на ходу подгонял программу тренировок под наши особенности. Достаточно заметить, что наши тренировки глаз он изучил, проконсультировался в госпитале, опробовал, одобрил и… стал использовать сам! Крутой шиноби-джонин! Упражнения, придуманные двумя карапузами! Да ещё внимательно слушал наши советы и радовался результатам с нами наравне!
Когда я осознал, насколько нам повезло с учителем (а это был, по сути, нефиговый такой рояль), то месяц набирался смелости, но всё же показал ему результат годичных тренировок тенкецу — появлявшееся вокруг ладони облачко одномоментно выпускаемой чакры. При этом старался как можно запутаннее и непонятнее объяснить пути, по которым мой сумрачный детский гений пришёл к идее таких тренировок. «Простой следопыт из клана Кохаку» суть ухватил с первого раза, похвалил, задумался, потом рассказал про Кайтен (знал он как бы не меньше моего) и посетовал, что сам он не может научиться такому же — но у меня лет через десять кое-что вполне получится. Братику, который в этот момент наматывал круги по периметру полигона (нагрузка была сбалансирована идеально, и мне, как младшему, и доставалось меньше) решили ничего не говорить — он чакру до сих пор чувствовал едва-едва. Так в список моих тренировок вернулась «Ипотека» (а как ещё её назвать? «Впахивайте десять лет без передыха и тогда, возможно, получите плюшку» — натуральная ипотека).