Загадка фарфоровой балерины

Декабрь в этом году удивил просто невероятным количеством снега. В одну из ночей его выпало столько, что коммунальные службы не справлялись с расчисткой дорог. От общежития до училища можно было добраться даже по огромным сугробам. Но вот доехать сюда с разных концов города не смогли многие педагоги. Поэтому в тот день занятия завершились гораздо раньше обычного. А поскольку снегопад и не думал заканчиваться, то на следующий день их вовсе отменили. По радио и телевизору была объявлена чрезвычайная ситуация. По городу то тут, то там можно было увидеть застрявшие в снегу и покинутые хозяевами автомобили. Так и не доехав до продуктового магазина, расположенного неподалеку от студенческого общежития, увязла старенькая хлебовозка. Поэтому продавать свежий хлеб принялись прямо с борта фургона. Несмотря на заносы, там выстроилась целая очередь. И на всю улицу разносился аромат горячего, недавно покинувшего печь хлеба. В сочетании с морозной свежестью это было непередаваемо.

На бой со стихией выгнали всю имевшуюся технику. Если снег прекратится, то планировалось, что на следующие сутки городской транспорт полностью восстановит движение. А снег не знал и падал...

Девочек такой незапланированный выходной несказанно радовал. Настроение было самое что ни на есть новогоднее. За окном - бесподобная зимняя сказка, которой хочется неотрывно любоваться, в комнате - уют и ощущение приближавшегося праздника. И хотя до Нового года было еще целых три недели, решили заняться подготовкой. Тома кружилась с мишурой в руках и распевала «Такого снегопада давно не помнят здешние места...». А Таня куда-то исчезла, ничего не объясняя, и вскоре вернулась с маленькой, но настоящей пушистой елкой. Соседки по комнате восхищенно ахнули, жадно вдыхая этот ни с чем несравнимый морозный запах хвои. Новый год теперь казался еще ближе.

- Это Паша нам принес, - сообщила Гальская.

Тома чуть заметно поджала губы, но все же продолжала демонстративно петь и веселиться, развешивая по комнате гирлянды и мишуру.

Через пару минут елочка уже благоухала на тумбе в углу комнаты, а рядом стояла коробка со стеклянными шарами, ватой и дождиком. Девочки позаботились об этом заблаговременно, принеся из дома по нескольку украшений.

У Насти елочные игрушки теперь вызывали грусть, но она старалась от этого абстрагироваться. Даже вызвалась наряжать новогоднее деревце. Попутно рассматривала украшения. Вот уж действительно хрупкое отражение эпохи. Маленькие стеклянные самовары, часы, космонавты, пионеры, фрукты и овощи, даже полярник с собакой! Была тут и миниатюрная балерина. Не такая изящная, как Танина фарфоровая статуэтка, но все равно очень милая.

- Многие из них когда-то принесла Катя, - с грустью заглянув в коробку, вздохнула Тамара. – Все-таки жаль, что она ушла.

Среди игрушек Настя узнала нескольких персонажей сказок Пушкина. Но все равно самыми красивыми ей казались шары. Особенно два одинаковых: один богатого зеленого цвета, второй - темно-малиновый. На обоих были нарисованы золотистые колокольчики и еловые ветки в снегу. Смотрелось бесподобно красиво. Шары были явно из новых, такие бы лучше повесить на домашнюю большую елку. Когда сказала об этом девочкам, Таня махнула рукой.

- Это я принесла. У нас таких много. Там еще синие и оранжевые есть.

На фоне этих шаров обычные сосульки, фонарики и льдинки выглядели совсем уж безликими. Настя повесила их на самое видное место, окружив белочками, медвежатами, звездами. Посмеялась над игрушкой в виде кукурузного початка, чем вызвала недоуменные взгляды.

- Я только сейчас поняла, что это кукуруза, - пояснила она. – Всегда была уверена, что шишка.

И все же наряжать елку очень увлекательно. Удивительно – страна большая, а елочные игрушки у всех были одинаковые. Глядя на некоторые из них, Настя вспоминала, что видела такие же точно у бабушки. Они с мамой дарили ей новые современные шары, но та всегда упрямо наряжала елку старыми украшениями, весь год пылившимися на антресолях.

Советские игрушки рождали в душе девушки смешанные ощущения. С одной стороны шары-прожекторы, аккуратные маленькие домики и шишки выглядели очень красиво и вызывали теплое, ламповое чувство ностальгии по зимним вечерам, которые она в детстве проводила у бабушки. А с другой - все эти баклажаны, огурцы, помидоры, стеклянные бусы смотрелись смешно и странно. Она бы такие на свою домашнюю елку точно не стала цеплять.

Завершающим штрихом был небольшой Дед Мороз из папье-маше, которого девушка поставила под деревце, предварительно укутав подставку ватой.

- Мне нравится, - объявила Таня, разглядывая Настино творение.

Тома поддержала соседку. Девочки развесили оставшиеся игрушки по комнате, и наконец-то  можно было со спокойной душой ждать наступления праздника. Хотя «со спокойной душой» - это точно не о Насте. Артем еще был в больнице. Неумолимо приближалось время возможной гибели Татьяны, а сделать она ничего не могла. Все это угнетало.

- Не знаю, девочки, вот у меня раньше зима прочно ассоциировалась с Новым годом, - заметила Тамара. – А в этот раз – исключительно с премьерой «Гаянэ». Чем она ближе, тем страшнее. Даже не представляю, каково вам.

Тома была задействована в кордебалете, танцевала вместе с несколькими десятками других девушек, создавая фон для основного действия. Но, кажется, ее это уже совсем не задевало. По крайней мере, у нее было гораздо больше свободного времени, чем у артистов, исполнявших ведущие партии.

- У меня так всегда, - отозвалась Татьяна. – Может только в раннем детстве был нормальный Новый год. А потом все мысли только о репетициях. Даже в школе меня постоянно просили станцевать на празднике. Причем так получилось, что в силу своего характера я была «белой вороной» и всему остальному классу это не нравилось. Я не нуждалась в компании, а как вы знаете, в школе «если ты не с нами, то против нас». А тут еще и балет. В общем, меня считали выскочкой. Поэтому хоть я и участвовала в подготовке всех мероприятий, праздничного настроения почти никогда не было.