Страница 5 из 8
– Мама, – Вика сделала глубокий вдох будто собиралась нырнуть в холодную воду, – никакой это не несчастный случай. Я сама это сделала, мама, понимаешь, сама!
От неожиданности Ася вздрогнула, потом внутри всё сжалось и сердце в груди казалось совсем перестало биться.
– Как сама? Ты же полезла шторы задёрнуть, замок был неисправен… Головин же всё расследовал, – Ася не верила словам дочери, – а свидетели? Они же всё видели! Что ты такое говоришь? Зачем?
– Следователь этот, Головин твой, такой лох, блин, я ему наплела в три короба, он и поверил. А свидетели… да что они могли видеть снизу-то, что? – Вика горестно хмыкнула, – это конечно, минута такая была, понимаешь, мам, минута. Если бы Никита вернулся или ты вошла, я никогда бы потом не решилась, а так… Я просто дура, дура, мам!
– Но почему, зачем ты это сделала? Должна же быть причина, это из-за ребёнка? – Ася первый раз произнесла эти запретные слова.
– Отчасти… но не только… слушай, не перебивай…
Я тебе не говорила, но осенью как-то поехала к отцу- он пригласил на свой юбилей, ему ведь семьдесят исполнилось. Там только свои были: Надежда Петровна, Игорь с женой и дочками, Валера тоже со своим сыном. Я знаю, что тебе неприятно было бы, что мы общаемся, потому и не говорила.
Ася была в шоке: у дочери сложились отношения с семьёй отца, а она, мать, ничего даже не подозревала! Стараясь не показать виду, что её это просто обескуражило, она всё же спросила: – И давно?
– Что давно?
– Давно ты… туда ездишь?
– Давно… почти два года, – смущённо ответила Вика, – но ты же обещала не перебивать.
Ася растерянно закивала, по всему телу пробежал холодок, обида болью пронзила душу. Но она решила, что больше ни о чём спрашивать дочь не будет, пусть рассказывает то, что сама считает нужным.
– Так вот, может ты не в курсе, что Игорь руководит ансамблем, он классный гитарист; мы с Наташкой Левиной несколько раз ходили на его концерты. В общем, там в его ансамбле саксофонист такой есть, Артур его зовут, классно так играет, зал просто стонет. Он мне, блин, очень нравился. И вообще жизнь у них совсем другая: интересная, насыщенная, столько всяких впечатлений, мне казалось, что это и есть настоящая, весёлая, радостная жизнь. Что только она, такая жизнь и должна быть.
Мам, помнишь, мы как-то с тобой поругались и я тебя сильно обидела, я специально хотела тебе сделать больно, такая дура была! Я сказала, что так как ты жить не буду… прости меня, мамочка, – и Вика смахнув навернувшиеся слёзы, продолжила, – я тогда тебя ещё попросила купить мне юбку в стиле бохо. Ты не поняла почему, а я насмотрелась в журналах как всякие творческие девушки модно одеваются, всё такое свободное, раскованное, юбки и платья в пол, всякие украшения этнические. Бохо это ведь от слова богема. Ну, я выпросила и ты мне эту дорогущую юбку купила! Ты работала как лошадь без продыха, а я, свинья, всё мечтала о другой, романтической, богемной жизни! Красивой жизни!
Ася слушала и у неё было такое чувство, будто всё это время она была слепая и только сейчас начинала что-то видеть, будто она была совершенно глухая и только сейчас начинала слышать собственную дочь.
– Я сказала тебе, что Новый год буду встречать у Дашки, обманула я тебя. Я напросилась в компанию к Игорю. Так просто позвонила и сказала "братик, а можно я с подругой к вам приеду". У него гастроли в Красноярске начинались и они должны были улетать уже первого вечером. Жена его, Галя, с девочками на каникулы в Дубае были и поэтому Новый год справлял он со своим ансамблем у Артура за городом. Вот мы с Наташкой и поехали туда. Народу было много, все старше нас, конечно. Так весело гуляли, фейерверки запускали, танцевали, Артур на саксофоне прямо на морозе играл, комплименты мне делал, дескать не подозревал какая у Игоря красивая и современная сестра. В общем, много выпила я шампанского… Мам, ты же знаешь я вообще-то даже не пробовала ничего до этого, а тут… ну и развезло меня, ещё там все курили, ну и я, чтобы в грязь лицом не ударить, типа вот какая я крутая… а Артур так мне нравился. Всё как в тумане произошло. Игорь вообще не в курсе, что у нас с Артуром что-то было. Дом у него большой, комнат много, вся эта богема перепилась- мне утром так противно стало, так гадко. Я туалет искала и нечаянно дверь открыла… не ту дверь… а там Артур уже с другой девицей в кровати лежит. Ты понимаешь, мам! Меня чуть не вырвало, нашла Наташку и мы с уехали домой. И всё. Больше я этого козла не видела…
Ну вот, а потом я узнала, что ещё и ребёнок будет. И вся моя будущая красивая жизнь накрылась медным тазом. А ждёт меня такая же тусклая и обыкновенная, серая жизнь, как у тебя, всё как у тебя, всё чего я боялась и чего так не хотела!!! И такой ужас пронзил, что когда Никиту проводила, слышу ты там со своими клиентами всё мучаешься, гроши эти жалкие зарабатываешь, чтобы меня, побочную дочь, незаконнорожденную в люди вывести… Зачем она мне такая же убогая жизнь? Вот я и решила так красиво её и закончить: юбку эту богемную одела, пластинку любимую поставила и полёт кондора изобразила…
Вика замолчала, она лежала и смотрела в потолок, по её щекам текли слёзы.
– Ничего, ничего, родная моя, солнышко моё, рассказала и умница, теперь легче будет, – Ася гладила дочь по светлым пушистым волосам и нежно целовала в лоб, нос, мокрые щёки, – будет у тебя ещё очень хорошая, красивая жизнь. Не такая показушная, а настоящая, понимаешь, Викуша, настоящая. Ты ведь у меня талантливая, ты же красивая, умница, ну, а ошибки – их каждый человек в молодости делает, а как же? Это опытом называется. Отрицательный, но всё равно опыт. – Ася с трудом подбирала нужные слова, ей хотелось высказать разом всё то, о чём она раньше не говорила с дочерью. – А мою жизнь ты напрасно считаешь неудачной, я очень даже счастлива- у меня есть ты, ты самое большое моё счастье.
– А у меня теперь никогда такого счастья не будет, – тихо всхлипнула Вика.
– Почему не будет? Ну пусть родить нельзя, но потом, когда ты выучишься, поработаешь, можно ребёночка взять из детдома. А я тебе всегда помогу… тебе главное, сейчас надо о здоровье думать и сил набираться, и не расстраиваться. Всё уже позади. Вот купим сейчас путёвку, поедешь в этот Лечебный центр, а осенью заниматься начнёшь. Всё хорошо будет, вот увидишь, всё образуется.
Потом они обе долго молчали и думали каждая о своём: Ася о том, сколько страданий моральных и физических пришлось перенести её девочке, а Вика – как она любит мать и сколько горя ей совершенно незаслуженно принесла.
На следующий день приехал Валерий, увидев обращённый на него вопросительный взгляд Аси, объяснил, что Игорь сегодня очень занят и поэтому выполнить просьбу отца вызвался он. Ася не видевшая сыновей Матвея Борисовича с того самого времени, как убиралась в их квартире, то есть семнадцать лет, была поражена как много общего у Вики и этого её брата Валерия, те же светлые кудрявые волосы, тот же разрез больших серых глаз, те же немного пухлые губы. Сколько ему лет Ася точно не знала, под тридцать наверное, а Игорю должно быть чуть больше. Ну да, точно, тогда Игорю было лет пятнадцать, а Валерию почти тринадцать. Видела она их очень редко, обычно они были в школе или посещали какие-то секции. Смутно помнила, что Игорь был темноволосый, похожий на мать, а Валера светленький. Интересно, а как теперь выглядит Надежда Петровна, его жена? У неё и тогда уже было слабое сердце.
– Да, Анастасия Андреевна, вот папа передал, – Валерий прервал Асины мысли и протянул ей пухлый конверт, она не стала смотреть сколько там денег, посчитала это верхом неприличия.
– Спасибо, может чаю? – они так и стояли в коридоре, Ася не знала как себя вести, но тут неожиданно на помощь пришла Вика, она громко крикнула из своей комнаты:
– Мам, пусть Валера ко мне зайдёт, принеси нам чаю, пожалуйста!
Когда Валерий зашёл к Вике, Ася услышала радостные восклицания обоих, потом приглушённый разговор и даже смех.