Ферма

– Шесть месяцев, – шепчет Джейн.

– Какой чудесный возраст! У меня есть крестница, которая всего на несколько месяцев старше, – весело говорит госпожа Ю. Она живет на Манхэттене. Посещает музыкальный класс, где поют песни на китайском языке. Отец француз. Он и подруга госпожи Ю планируют вырастить дочь свободно говорящей на трех языках. – Как зовут вашего ребенка?

– Амалия.

– Какое красивое имя. Филиппинский вариант Амелии?

– Это имя моей бабушки.

Госпожа Ю пишет что-то на своем планшете.

– Джейн, есть одна вещь, в связи с которой нас беспокоят хосты, имеющие собственных детей. Это стресс. Бесчисленные исследования показывают, что младенцы в утробе матери, подвергающиеся чрезмерному воздействию кортизола – химического вещества, выделяемого организмом при стрессе, – в конечном итоге более склонны к беспокойству в последующей жизни.

– Я не нервничаю, мэм, – быстро говорит Джейн.

– Мы должны быть уверены, что за Амалией хорошо ухаживают и вам не придется беспокоиться о ней, пока вы живете в «Золотых дубах». Если мы выберем вас в качестве хосты, какие у вас будут планы насчет нее?

Джейн рассказывает госпоже Ю о двухкомнатной квартире, которую она нашла в Риго-парке в муниципальном жилом доме. Она разделит ее с Атой, которой будет платить, чтобы та заботилась об Амалии.

– Отлично. Есть и другая вещь, о которой мы должны спросить. У вас есть средства, которые позволили бы вам жить в «Золотых дубах» во время беременности, ни о чем не беспокоясь? Если вас выберут, вы приедете в «Золотые дубы», находясь на третьей неделе. Это означает предоплату жилья для ваших близких в течение примерно девяти месяцев. Опять же, это необходимо для снижения уровня стресса, – говорит госпожа Ю. – Многие наши хосты берут аванс в счет конечного заработка, чтобы покрыть квартплату и уход за детьми в их отсутствие…

– У меня есть сбережения, – объявляет Джейн, стараясь, чтобы ее слова не прозвучали хвастливо.

– А ваш муж, как он ко всему этому относится?

Джейн чувствует на себе взгляд госпожи Ю, и ее щеки вспыхивают.

– Билли? Он… мы теперь живем врозь…

– Я прошу прощения за то, какими личными могут показаться эти вопросы. Я просто пытаюсь определить возможные источники стресса, чтобы в случае нужды помочь преодолеть трудности.

– Он не является источником стресса. Он вообще для меня никто.

– Бойфренд?

– Куда там! – выпаливает взволнованная Джейн. – У меня нет на это времени… У меня есть Амалия…

– А как вы относитесь к тому, чтобы покинуть Амалию на время пребывания в «Золотых дубах»? – впивается в Джейн взглядом госпожа Ю. – Вы расстанетесь на долгое время, если только клиент не разрешит вам видеться, чего я не могу гарантировать.

Джейн чувствует в груди боль, такую острую, словно ее режут, но заставляет себя встретиться взглядом с госпожой Ю. Джейн согласна стать суррогатной матерью ради Амалии, снова и снова напоминала ей Ата, и Джейн говорит себе сейчас именно это.

Она отвечает:

– Моя двоюродная сестра – няня, работающая с грудными детьми.

Госпожа Ю что-то записывает на своем планшете.

– Значит, ваша дочь в надежных руках. Вам повезло. Некоторые хосты оставляют детей в своих странах и больше их не видят. – Госпожа Ю встает и открывает дверь кабинета. – А теперь самое интересное. Экскурсия!

– Экскурсия… – повторяет Джейн, с тревогой думая о своих туфлях.

– Да! Это будет ваш дом почти на год. Вы должны знать, во что ввязываетесь. Как мы здесь считаем, лучшая хоста та, которая счастлива, – говорит госпожа Ю. – Ну что, пойдем?

Они сворачивают в коридор, соединяющий старое здание с новым, наполовину скрытым высокими кустами. Госпожа Ю бесшумно идет в туфлях с плоскими подошвами, Джейн цокает каблуками по кафельным плиткам.

– Мы называем это здание дормиторием, сокращенно дорм. Именно там вы будете проводить большую часть своего времени, – объясняет госпожа Ю и подносит свой бейдж к считывающему устройству, чтобы миновать еще одни двери. Они проходят через просторную комнату с окнами, прорезанными в высоком потолке, облицованном светлым деревом, где администратор приветствует госпожу Ю и ведет в коридор с ковровым покрытием, в который выходят несколько дверей. На каждой табличка с изображением какого-нибудь дерева. Они проходят мимо бука, клена и входят в комнату, на двери которой виднеются сосны.

Это большая спальня с двумя кроватями, покрытыми толстыми белыми одеялами, над ними возвышаются балдахины. Через большое квадратное окно открывается вид на холмы, на стенах в тяжелых рамах висят картины припорошенных снегом сосен, через приоткрытую дверь виднеется большая ванная комната.

– Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы делить комнату с другой девушкой? – спрашивает госпожа Ю.

– Здесь так красиво, – выдыхает Джейн.

В общежитии в Квинсе в такой большой комнате спала бы дюжина человек.

Госпожа Ю показывает Джейн лабораторию, где берут кровь для анализов, кабинет, где еженедельно делают УЗИ и проводят другие обследования, класс, где женщинам рассказывают, какие меры помогают беременности протекать благополучно, и библиотеку, где, откинувшись на спинку кожаного кресла, сидит хоста на позднем сроке беременности, положив опухшие ноги на оттоманку. Джейн смотрит на нее во все глаза, сознавая, что это невежливо, однако не в силах отвести взгляд. Беременная отвечает тем же, сердце Джейн начинает бешено биться, и она отворачивается.

– Тренажерный зал, – говорит госпожа Ю после того, как они спускаются по невысокой лестнице, и придерживает дверь для Джейн. – Ежедневные физические упражнения являются обязательными для здоровья наших хост и, следовательно, детей, которых они вынашивают. Вы будете в отличной форме, когда вернетесь к Амалии!

Три стены в помещении зеркальные, тренажеры стоят у четвертой, рядом с окнами. Радужные коврики для йоги засунуты в большую корзину рядом с весами. На длинном стеклянном столе у двери лежат стопки сложенных полотенец, стоят фарфоровая ваза с горой фруктов и кувшин с водой, наполненный ломтиками лимона и огурцов. Две беременные резво шагают по беговым дорожкам.

– Мария, Таника, это Джейн.

Девушки приветствуют ее и продолжают смотреть на телевизор с плоским экраном, установленный на стене. Джейн глядит на них, пока госпожа Ю описывает ежедневный режим упражнений. Затем госпожа Ю ведет Джейн в столовую с белыми столами различной формы и креслами с ткаными подушками ярких цветов. В центре с потолка свисает гигантская люстра из радужного хрусталя. Через окна в дальней части столовой Джейн замечает группу пушистых существ, щиплющих сухую траву, разгребая снег.

– Кто это? – спрашивает Джейн, роясь в рюкзаке в поисках телефона. – Амалии они бы понравились.

– Альпаки, – весело отвечает госпожа Ю, кладя руку на плечо Джейн. – Извините, но никаких фотографий. Собственно, мы в любом случае глушим сигналы мобильных телефонов и не заводим вай-фай, так что вы не смогли бы их отправить.

Джейн наблюдает за животными, ощущая при этом необъяснимую надежду.

– Вы знаете кого-нибудь, больного раком? – резко спрашивает Мэй, ведя Джейн обратно к входу в ее комнату.

– Да, – отвечает Джейн, думая о Вере.

Та снимает кровать на втором этаже общежития в Квинсе. Ее дочь, тридцатидвухлетняя Принцесса, обнаружила в левой груди шишку размером с виноградину, которая за четыре месяца раздулась до размеров детского кулака. Вера оформила Принцессе туристическую визу через брата в американском консульстве в Маниле, и теперь Принцесса спит на койке под кроватью ее матери. Она каждый вечер звонит своему парню домой, жалуясь на бесконечные очереди в больнице Элмхерста, где получает бесплатное лечение. Ее тагальские слова перемежаются английскими онкологическими терминами и названиями телевизионных шоу.

Госпожа Ю указывает на хосту с блестящей черной кожей, которая сидит одна за столом и тянет через соломинку зеленый коктейль.

– Посмотрите вон на ту женщину. Она носит ребенка генерального директора биотехнологической компании, которая открыла способ обнаружения раковых клеток с помощью наночастиц. – Госпожа Ю смотрит на Джейн. – Вот каким людям вы будете помогать в «Золотых дубах». Людям, которые меняют мир.