Небесная сталь

— Не вам, нарушившим слово о Защите от Темного, о нерушимости Завесы, даровать нам прощение! Мы не рабы вам отныне и не вернемся в клетку! Нам суждено сделать то, на что вы не способны – покарать Мель Ко Ора за его преступления! Что до крови собратьев… то и за гранью нам доводилось воевать, на что вы трусливо закрывали глаза. Или, может, мы оскорбили убийствами мир духов – столь чистый и святой, что залит кровью по самые небеса?

Услышав столь дерзкие и насмешливые слова нолдо, Великий На Мо нахмурился и молвил: — Что же. Ваша Судьба предрешена. Вы прольете бесчисленные слезы. Проклятье Валар лежит отныне на Доме Феа Нора и на всяком, кто последует за ним. Клятва мести иссушит и выжжет изнутри ваши души. Начатое вами завершится горем и лихом. Нет вам пути отныне ни обратно – в родные земли, ни в благословенный Вали Нор. Даже эхо ваших криков и стонов не достигнет Империи. За пролитую кровь вы ответите кровью. И хоть самим Э Ру даровано вам бессмертие – ни старости, ни болезни не погубить вас, но станете вы гибнуть один за другим от оружия и магии. Ваши бесплотные души придут тогда в мои чертоги. Долго вам пребывать там и тосковать по телесному воплощению, не найдя ни мира, ни сочувствия. Те же, кто сумеет уцелеть – устанут от жизни своей как от тяжелого бремени, став тенями печали и назиданием тем, кто придет позже. Такова воля Валар.

Вздрогнули нолдор, но вновь заговорил их король: — Свою Судьбу мы определяем сами и не боимся ответа за свои поступки, ибо считаем их верными. Есть ли Великому что добавить?

— Этому разговору суждено продолжиться у меня в Чертогах, Мастер Феа Нор. – почти обычным, немного насмешливым голосом предрек Повелитель Мертвых – В ближайшее время…

Он сказал это столь тихо, что никто, кроме короля не расслышал.

Вала исчез так же внезапно, как и появился. Сомнения, терзавшие души нолдор, после слов Феа Нора развеялись. Воины были преисполнены гордости за своего правителя – еще бы – только что, у них на глазах, он дал отпор самому На Мо. Никто кроме старшего принца – Май Ти Мо – не заметил тень мрачной задумчивости на лице правителя.

Эте Рин нахмурился. Крайне редко на его совершенном и обычно бесстрастном лице не находили отражение столь явно выраженные эмоции. В оправдание майо Смерти можно было бы сказать, что причины у него были самые весомые. В Обитель Мертвых очень давно не поступало сразу так много новых душ – а уж тем более энерри – самых мирных и прекрасных детей Э Ру. Целая толпа. Все растеряны и напуганы, все погибли жестокой насильственной смертью. И, конечно, нелегкая задача успокоить, утешить, смягчить болезненные воспоминания и привести в чувство несчастных эльфов, выпала именно ему – Эте Рину. Но, хотя бы, не одному, а в паре с Ли Цином – еще одним майо Мастера На Мо.

— Ох уж эти нолдор! – тихо и весьма недовольно проворчал Эте Рин – Их жестокие деяния добавляют нам работы!

— Это еще что! – «оптимистично» напомнил Ли Цин – Скоро к нам начнут массово поступать нолдор…

— Храни нас Э Ру! – Эте Рин скорбно закатил глаза. Именно в такие редкие моменты он сильно не любил свою работу. Может, Судьба будет благосклонна к нему и нолдор Мастер На Мо займется лично?

Впрочем, энерри, кажется, немного успокоились. Настала пора браться за дело. Придав себе самый величественный вид оба майо синхронно явились перед погибшими эльфами: — Приветствуем вас, добросердечные сыны народа энерри. Вы в Обители Мертвых…

Май Ро Он был преисполнен энтузиазма и почти счастлив. Лее-Тан был прекрасен. Совершенно не похож на Кахарру, но, поистине, хорош. Узкие улочки, яркие расписные двери домов, мелкие рынки с шатрами из цветной ткани, глинобитные домики соседствовали с огромными площадями, цветниками, фонтанами, дворцами, тонкими башнями. Город в самом сердце Степи был великолепен. Кузница – подле дворца Великого Осаррэ – тоже поражала воображение – от огромных добротных печей до наковален. Сразу по прибытии, Май познакомился с местными кузнецами – почти сплошь вестаххами. Благо теперь – стараниями Тин Лао – он вполне сносно изъяснялся на основном наречии Степи.

— Потрясающе! – в который раз повторил Тин Лао, шустро разбирая ящики с привезенным инструментами и прочим инвентарем – Я давно не работал в подобном месте!

— Да. И я… — Май невольно вздохнул, с печалью вспомнив Главную Кузницу Мастера Ау Ле. Теперь, все тамошние обитатели считают его – Мая – врагом и при встрече всенепременно попытаются убить. Так что – отныне его место здесь. И это весьма неплохо.

— Наконец-то городская кузница! Вершина моей карьеры! – продолжал радоваться Тин Лао – Да не какая-нибудь, а самая большая в Лее-Тане – при самом дворце!

— Вот уж, действительно – счастье привалило! – проворчал Тай Чен – Может хоть пару лет просидим на одном месте и будем жить в домах, а не шатрах.

Тин Лао, давно привыкший к негативу товарища, только отмахнулся. Подобные мелочи не могли испортить его чудесное настроение.

— Интересно, кто здесь всем заправляет? – полюбопытствовал Май. – Когда мы знакомились с местными, никого не назвали — «шиикуно» – Главный Кузнец. Надо будет выяснить и представиться.

— Представиться? Как же. Уже метишь на место начальства? – хмуро заметил Тай Чен.

— Кажется, еще двое кузнецов должны скоро вернуться. – припомнил Тин Лао. – Наверняка, кто-то из них.

На пороге появился Гот Мог. При виде телохранителя Осаррэ все моментально прекратили разговоры, отвесили приветственные поклоны и придали лицам максимально сосредоточенный вид. Даже Май, знающий балрога лучше прочих, в кои-то веки не стал нарушать установленные правила.

— Приказ из дворца! – сообщил Гот Мог после приветствия – Хотел лично вручить и поздравить. – он протянул Маю свиток. Огненный принял его, развернул, прочитал и чуть не выронил.

Тин Лао, осмелившийся заглянуть ему через плечо, присвистнул: — Мои поздравления, шиикуно.

И чуть тише добавил: — Так ты у нас теперь главный кузнец по всему Лее-Тану!

Тай Чен довольно громко скрежетнул зубами.

— Жить будешь в Малом дворце. – продолжил балрог, игнорируя реакцию окружающих. – Обратишься – тебе покажут твои комнаты. Твой мокрый друг обитает там же.

— Хорошо… Спасибо! – растерянно отозвался Май Ро Он.

Гот Мог махнул рукой в знак прощания и ушел. Юноша какое-то время так и стоял, сжимая в руке свиток с печатью.

— Неожиданно. – выдал он задумчиво. С этой мыслью еще предстояло свыкнуться.

Тин Лао хотел одобрительно похлопать Мая по плечу, но отдернул руку: — Простите! Не пристало так фамильярно обращаться к главному.

— Брось, Лао. Когда меня привезли в Степи в качестве пленника, именно ты помог мне освоиться. Не тебе соблюдать формальности. Мы, по прежнему, друзья. – заверил Май.

С улицы, на дорожке ведущей у кузнице, раздались приглушенные голоса: — Говорят, новым шиикуно назначат кого-то из новоприбывших. – произнес первый.

— Лучше бы это был кто-то из нас – мы давно здесь и знаем свое дело! – недовольно заметил второй. В его интонациях Май уловил нечто, пробудившее смутные воспоминания. Но не мог поверить до тех самых пор, как на пороге появилась знакомая тощая фигура… Чуть выше, одет как ордынец, но, без сомнения, это был он.

Ку Ру Мо оборвал разговор на полуслове и застыл на пороге, выронив корзину из враз ослабевших рук.

— Мммай! – прошептан он, вмиг изменившись в лице и смертельно побледнев.

Май так же застыл неподвижно, не веря в происходящее.

— К новому Главному кузнецу следует обращаться – шиикуно. – выпалил Тин Лао и моментально осекся, осознав, что происходит нечто странное.

В кузнице повисла неловкая тишина.

========== Глава 21. Шиикуно ==========

Во время затянувшейся напряженной паузы в голове Мая суматошно проносились мысли. Словно наконец-то сошлась некая сложная головоломка. Памятная ночь пленения, когда его и Ос Сэ Э вытащили из воды, оглушили и сковали. А до этого – Огненная аура возле Главной Кузни, наверняка – один из учеников. Темные задержались подле неизвестного, а затем уверенно направились к озеру. Их с Ос Сэ Э сдали! И тот, кто это сделал, почти наверняка, тоже оказался в плену. И вот – Ку Ру Мо стоит перед ним бледный, испуганный, виноватый, почти не живой, смотрит широко распахнув глаза и судорожно хватает ртом воздух. Май довольно часто вспоминал ту ночь. И чем больше он думал о ней, тем более знакомой казалась та аура. А теперь – все сомнения отпали.