Страница 7 из 11
– Выводы…
– Ну почему здесь-то, сейчас-то, почему?!
Виктор опрокинул в пищевод еще порцию коньяка. Баранов многозначительно приподнял обе руки к темному небу.
В полной уверенности, что в одиннадцать вечера дочери еще в номере не будет, раздраконенный мыслями отец задумал сесть на балкончике в одиночестве и предельно сосредоточиться после трехсот (как минимум) граммов коньяка. Именно после граммов и сварится что-нибудь эдакое глобальное, именно после граммов… Но дочь в номере была, и не одна. Детки – Анна, Лора и юный кавалер – мирно играли в карты. – Ой! Дядя Витя! Как я рада вас видеть! – Лорка чмокнула его в щеку. – Такой вы мне сюрпрайз сделали в виде Ани, вы даже не представляете.
– Ты всё хорошеешь, пончик…
Лора весила на пять кило меньше Аньки, но при этом была на сантиметр выше.
– А то! Что нам остается. Ой! Знакомьтесь. Это наш дружок Андрюха.
Дружок Андрюха отложил карты, встал. Монахов протянул ему руку.
– Виктор.
– Очень приятно. Андрей. А по отчеству вас? – спросил кавалер.
– У меня длинное отчество. Поэтому давай без отчества.
– Неудобно как-то…, – Он слегка замялся.
– Удобно, удобно, – весело сказала Анька.
– Это ничего, что мы тут вот пульку расписываем? – спросил Монахова юноша. Так серьезно спросил… Приятный парнишка. Не всякий одиннадцатилетний играет в живой преферанс, сейчас в моде больше виртуальные игры.
– Расписывайте на здоровье.
– Пап, а ты в курсе, что послезавтра утром мы едем… Куда, Лор, мы едем?
– На Тархан-кут. На подводные съемки.
– В курсе, в курсе. Отпросил уже тебя Николай Эдуардович под свою ответственность. Только я тебя умоляю!
Он строго погрозил Ане не совсем прямым указательным пальцем.
– Пап, мне вообще-то 19 лет уже, – усмехнулась Анька.
– Вот именно поэтому.
– У нас мужчина есть, – Лорка кивнула на Андрея. – Он нас в обиду не даст.
– Ну, это само собой…
– Я уже страшно взрослый, – отозвался мужчина, – скоро двенадцать стукнет. И в обиду я их не дам…
– Да, не молод уже…
Монахов внимательнее посмотрел на Андрея. Взрослости в мальчишке было не больше, чем на двенадцать лет, и потрепанным жизнью ребенком он не выглядел. Но движения его рук, глаз, вдумчивое покачивание головой указывали на человека вполне самостоятельного. Он в свои почти двенадцать уже принимал решения, и, наверное, не только в картах. Самое забавное, что Аня, будучи в его возрасте, тоже принимала решения вполне адекватные и одобрение отца ей нужно было лишь формальное…
Казалось, что Андрей немножко напрягается от столь пристального взрослого взгляда. Видимо, это показалось и Аньке – она среагировала моментально.
– Андрюш, ты папу не бойся. Если б ты ему не понравился, он бы себя по-другому вел, поверь мне.
– Да я и не боюсь…
– Кстати, пап. Оказывается, Андрей наш сосед. Вот, через стенку. Он с мамой отдыхает.
– Теоретически…
– Это как? – переспросила Аня.
– Мама отдыхает теоретически. Она работает на самом деле.
Монахов сделал вид, что удивился. Ему не очень было интересно, работает мама или отдыхает, но что она понятия толком не имеет, куда собрался ее сын, это сто процентов. Но отпустит его на Тархан-кут… Не без опаски, но отпустит. Решение им принято, а формальное согласие мама уже дала, по словам Баранова. Значит, верит сыну, как Виктор верит своей дочери.
– А у вас очень знакомое лицо, – сказал Андрей, чуть покраснев, – я вас точно видел… Вот где не помню… Но я вспомню…
– Да не парься, Андрюхин, – прыснула Лорка, – по телевизору… Дядя Витя иногда и в кино снимается… Жаль, нечасто… Твое слово, вообще-то…
– Семь первых… Точно… в кино…
– Вот так вот сразу и семь первых. Я пас.
– Я тоже, – Лорка задумчиво почесала нос, – ляжем, Ань?
Аня согласно разложила карты.
– Своя игра… Согласен? Восемь не дадим…
Монахов смотрел на всю компанию, не зная, чем заняться. Молча созерцать карточную игру не хотелось, и он решил поинтересоваться, каким образом Андрей познакомился с Лорой.
Спросил он у Андрея, но ответила Лора:
– А я сама с ним познакомилась. Папе нужен был мальчик на эпизод, вот я Андрейку-то и нашла. И очень рада. Он меня еще и плавать подучил. Он, кстати, разрядник.
– Быстро ты тут сориентировалась после «трагедии».
– Дядя Вить, я вас очень прошу: не сыпьте соль на рану…
– Молчу… А тебе, Андрюш, дебют в кино как?
Андрей посмотрел на Виктора и опять немного покраснел. – Если честно – доволен страшно. Интересно, правда…
– Самое интересное, что мне в следующей картине нужен плавающий мальчик твоего примерно возраста.
– «Юность Ихтиандра»? – усмехнулась Лорка.
– Ну да, что-то такое… Согласен, Андрей, сняться у меня?
– Конечно, согласен. Только я не в Москве живу – в Питере.
– Так сам Бог велел! Я как раз там и собираюсь снимать…
– Меня так папочка ни разу не снимал, – возмутилась Анька, – Ой, а я, похоже, упала…
Андрей и Лора многозначительно переглянулись и сказали, что не возражают. После прикупа и сноса Лора улыбнулась. – Ну-ка ложись, Эндрю. Сейчас мы ее слегка… Дядя Вить, посмотрите на дочь в роли тонущей девочки: может, пригодится…
Детки давно разошлись. Анька честно уснула от избытка впечатлений за первый день отдыха, Монахов же ходил по своей комнате из угла в угол без всякой цели. Он привык работать по ночам, а здесь надо было отдыхать. Может быть, к лучшему, что Анька уедет: на Тархан-куте будет не до него. Он топтал диагонали уже почти час и всё никак не мог сформулировать вопрос себе самому, множество вопросиков двигались в голове броуновскими молекулами, но четкий нужный не выстреливал.
«Провоцирует она, видишь ли… Задело тебя? Задело… Взбесило?.. Да вряд ли… Это ведь, по сути, нормально.
Нет, что-то определенно витает в атмосфере. И воздух вроде свежий морской, не душно, но тумблер какой-то щелкает. А что… Если любви все возрасты покорны, то женитьбе и подавно. Может, и вправду – пора? И дело даже не в любви и не в женщине… Нет, подожди, а в чем же тогда дело? Именно в любви, именно в женщине! Это ж надо найти женщину, полюбить или сначала полюбить, а потом найти. А где найти и как полюбить? Где полюбить – понятно. Как найти – да как-нибудь. Всё сводится к элементарной, банальной пошлости. А если серьезно, женитьба предполагает комфорт, а будет ли покойно душе часто видеть предмет вожделения? Слова-то какие многозначительные… Предмет… Вожделение… Но как-то больше пары дней… Нет, конечно, можно и больше, но… Анька никогда не была злой… Чего она вдруг? А может быть, Костя всё-таки болтанул лишнего? Нет… Исключено! Но имя-то прозвучало? Ну и что! Нет… Чушь всё это… Ничего, дорогуша… Послезавтра уедешь, поплаваешь в чистой водице, рыбок посмотришь, впечатлений нахватаешься и забудешь… А если не забудет? Ну, почему здесь-то?! Почему сейчас?! Действительно! Если жениться, то почему не здесь, не на отдыхе?! Найду женщину где-нибудь в Гурзуфе, за киоском. Будем жить-поживать, добра наживать, купим яхту (кстати, мысль!), домик у моря и окочуримся в один день! Как красиво… Нет, это надо выпить. Вот так и спиваются люди: не от творческих мук, не от того, что тебя все не поняли, не от горя, а вот от таких праздных вопросов в лоб. Почему не женишься, папа? Да не хочу, бл…! Да, я понимаю: Аньке плохо без матери, она не может сказать мне то, что сказала бы ей. Но это же еще надо так вписаться в интерьер чужой тёте, чтобы моя Аня, мое создание, могла ей сказать какие-то заветные слова. Но Аня не твое создание, Витя… Нет… Это нет, это невозможно… Это мое, мое создание! Хорошо, не запил, сильным оказался, но яхта, домик и всё прочее сияние – не я, мой портрет в интерьере! Пусть мастерски сделанный, пушистый и вполне белый, но… ради дочери… ради дочери… Нет, выпить все-таки надо. В бар, пропустить стаканчик джина!»
Но дошел Монахов только до лифта. Постоял немного возле шахты и побрел в самую глубь коридора, в самый торец, к мягкими креслам и столику, загончику для таких вот, ищущих. Усевшись в кресло и воровато осмотревшись, он положил ноги на столик, вытащил из кармана телефон и набрал брата. – Костя… Это я…