Сияние Орна

Он отвязал оборванную верёвку от дерева и пропустил её между жабрами рыбы. Потом Никодим выбрался из реки и примотал верёвку к дереву.

– Если нельзя вытащить сома из реки, то можно постепенно отрезать по кусочку и жарить, – сказал Никодим.

– Так мы его не съедим даже за десять дней! – воскликнул Игумнов. – А мясо в реке протухнет.

– Это верно, – сказал якут. – Да и мясо у него не слишком вкусное. Старый сом, однако.

– Всё равно, сейчас будем жарить шашлыки из сома, – сказал Курьянов и, закатав штаны, зашёл в воду.

Анатолий вытащил из-за пояса нож и принялся отрезать куски от рыбы. Никодим взялся ему помогать.

– Надо сома выпотрошить, – сказал Никодим, – тогда он долго не протухнет.

Вспоров сому живот, охотник принялся копаться во внутренностях. Вода побагровела вокруг мёртвой рыбы.

– Какая мерзость! – поморщилась подошедшая к берегу Катя.

– Я что-то нашёл! – крикнул Никодим и протянул ей окровавленное колечко.

– Что это?! – отпрянула Катя.

– Золотое кольцо, однако! – задумчиво проговорил Никодим.

– Выбросите его! – попросила Катя, отвернувшись.

– Видать, тварь человека сожрала, – сказал Игумнов.

Курьянов вышел из воды, швырнул на берег большой кусок мяса и попросил Никодима:

– Дай мне взглянуть на колечко.

– «Игорю от Нади», – прочитал Курьянов надпись на кольце.

Никодим снова принялся рыться во внутренностях сома.

– Я нашёл ещё одно кольцо, – вскоре сообщил Никодим, выбираясь на берег.

Никодим прочитал надпись на втором кольце и сказал:

– Здесь написано: «Наде от Игоря».

– Видимо, несчастные молодожёны тоже попали сюда с поверхности. И, возможно, это случилось во время свадебного путешествия, – пробормотал Олег.

– Дурак! – крикнула Катя и заплакала.

– Как бы там ни было, а люди сюда, время от времени, попадают, – сказал Курьянов. – А, это означает, что мы здесь можем встретить людей. Естественно тех людей, которых ещё не успели съесть представители местной фауны.

– Давайте жарить шашлык, – предложил Никодим, подбирая с земли крупный кусок сома, выброшенный Курьяновым на берег. – Пойдём к шалашу.

– Я такую рыбу есть не стану. Этот сом пожирал людей, – поморщилась Катя.

– Еды у нас мало. Осталось несколько банок консервов и пачка печенья, – сухо сказал Олег. – Придётся на время забыть, чем питаются сомы. Они хищники. Вот, например, акулы иногда пожирают не только тюленей или дельфинов, но и людей, но ведь суп из акульих плавников подают в ресторанах.

Вернувшись к шалашу, Никодим стал собирать хворост, а потом разжёг костёр. Курьянов разрубил большой кусок рыбы на несколько небольших частей и нанизал их на прут. Медленно вращая прут над огнём, он принялся жарить мясо.

Несмотря на аппетитный вид, прожаренные куски сома пахли тиной и оказались жёсткими и невкусными. После завтрака люди расслабились. В это время со стороны реки раздался громкий всплеск и чавкающие звуки. Все, не сговариваясь, снова устремились к реке.

– Посмотрите, что случилось! – воскликнул Никодим.

Он потянул за верёвку и, вытащил из воды голову сома.

Лайка, которая неотступно следовала за людьми, тихо заскулила и прижалась к ногам хозяина.

– Не хотел бы я повстречаться с монстром, который так легко расправился с тушей этого сома-гиганта, – сказал Игумнов. – Надо держаться подальше от этой реки.

– Мы сделаем новый плот и уплывём с острова, – пообещал Олег.

– Я на плоту теперь не поплыву, – заявила Катя.

– Девушка права. На острове безопаснее всего. Ведь Никодим рассказывал, что ночами возле реки орудует кто-то огромный и хищный, – вспомнил Курьянов.

– Считаешь, нам следует остаться на острове? Но тут от безысходности можно сойти с ума, – мрачно сказал Игумнов.

– А если нам сделать лодку? Она намного удобнее плота. На ней мы сможем путешествовать по реке. У меня есть топор, – сказал Олег.

– Можно выдолбить лодку из толстого ствола дерева. На острове такие деревья растут, – предложил Никодим.

– Так ведь и на лодку монстр, который обитает в реке, может напасть, – испуганно сказала Катя.

– Нельзя пользоваться духами и пахучими дезодорантами. Например, сомов привлекают ароматы, – предупредил Курьянов.

– Да какие уж тут духи! – вздохнула Катя.

– Тут, на острове, я нашёл нужную траву. Мы ею натрёмся, и нас даже звери не почуют, – пообещал Никодим. – Эта трава хоть и синяя, но свойства у неё должны быть такие же, как и у зелёной травы, которая растёт на поверхности.

– Тогда мы можем никого не опасаться и на суше! – воскликнул Морозов. – Что же ты, Никодим сразу это не сказал?

– Так ведь на суше звери чуют не только запахи. Они идут на звук. Сучок под ногой треснет – таёжный хищник уже всё про человека знает: какой он – худой или толстый, высокий или не очень… Даже смелый или трусливый, – сказал Никодим. – А уж когда на глаза хищнику попадёшься – если оружия с собой в тайге нет – пиши, пропало!

– Построить лодку – неплохая идея, – поддержал Морозова Курьянов. – Можно направиться вглубь подземелья по реке.

– По Стиксу, – задумчиво произнёс Игумнов, глядя на реку.

– Что ты сказал? – спросил Никодим.

– В древнегреческой мифологии Стикс – подземная река мёртвых. Через неё лодочник Харон переправляет души ушедших из жизни людей в царство Аида – страну умерших, – пояснил Игумнов.

– Это ужасное название для реки, – нахмурилась Катя.

– Ты слишком впечатлительна, милая, – сказал Олег. – А мне кажется, что название нормальное. Ведь это подземная река.

– Я готов хоть сейчас приступить к строительству маломерного судна. Олег, дай мне топор! – попросил Курьянов.

Мужчины стали выбирать подходящее дерево. Катя уселась подальше от берега под сенью высокой ивы с синими листьями. На неё упали мелкие капли. Она посмотрела вверх, но под каменным сводом не было облаков. Это «плакало» само дерево. Катя вспомнила старую иву, росшую на берегу Оки, возле дома её бабушки, и заплакала.

Никодим, который возился с удочками, оставил своё занятие и подошёл к ней.

– Не надо расстраиваться. Мы не попадём в желудок речного чудовища. Просто те несчастные не ведали об опасности, а мы уже знаем о больших сомах, – сказал Никодим.

– Я не из-за этого плачу. Я бабушкин дом в деревне вспомнила.

– Так ведь дом и надо всегда помнить, – задумчиво произнёс Никодим. – Чёрствый человек про свой дом и дом родителей и предков не вспоминает.

Мужчины повалили невысокое сухое дерево с толстым стволом. Затем они работали топором, сменяя друг друга.

На третий день вечером, когда местное светило в очередной раз начало движение под каменным сводом в обратную сторону, лодка была почти готова.

Никодим нашёл на острове сосны с синими иглами. На следующее утро он собрал смолу, нагрел её в котелке и просмолил днище лодки. Курьянов изготовил два весла. Лодку подтащили к воде и перевернули кверху днищем.

Наступили сумерки. Под сводом собрались похожие на густой туман тёмно-серые облака. Олег с Катей, как обычно, забрались в шалаш. Остальные уснули на свежем воздухе.

Ночью пошёл сильный дождь, укрыться от которого Игумнову, Курьянову и Никодиму было негде.

– Надо было соорудить ещё один шалаш, – проворчал Игумнов.

Тут из шалаша выбрались Олег с Катей.

– Какой прок от шалаша? – недовольно сказал Олег.

– Крыша протекает, – грустно сообщила Катя, стуча зубами от холода.

– Такого ливня тут не было с тех пор, как я сюда попал, – сказал Никодим. – До этого шли моросящие дожди.

Кромешную тьму прорезала яркая молния, сопровождаемая раскатами грома. На краю поляны, озаряя окрестности, вспыхнула свечой высокая ель.

Ливень прекратился так же быстро, как и начался. Красноватый свет, исходящий от пылающего дерева, бликами ложился на поляну и деревья. Молнии ещё несколько раз озарили каменный свод и свисающие с него остроконечные сталактиты.

Гроза ушла. Над землёй поднимались густые испарения.