Страница 3 из 26
– Возраст до 35 лет.
– Холост/не замужем. Без детей.
Эти два сочетания гарантировали в принципе возможность уделять незаметно для близких необходимое время Группе, именно поэтому сюда же можно было отнести наличие супругов и/или детей при условии несовместного проживания или, наоборот, жизнь под одной крышей, но будучи связанными не более, чем социальными обязательствами. Что до предельного возраста, то Михаил не сомневался, что идее, как и любви, покорны все без исключения года, но чем старше человек, тем менее подвижен его мозг, и потому тем труднее он сам расстаётся с привычным образом жизни, если только этот милый сердцу обывателя образ уже заботливо не разрушен вездесущей государственной машиной, то есть:
– Желателен болезненный конфликт с существующим встране порядком вещей.
Этот пункт стоял на третьем месте, но уж точно не по значению. Здесь нужна была глубокая душевная рана, жажда мести и желание порвать ненавистную, не столь принципиально чью глотку, лишь бы дали до неё дотянуться. Человек должен быть доведён до состояния загнанного в угол зверя, чтобы его животная ненависть распространялась на всех окружающих, сколько-нибудь наделённых властью, и, что не менее важно, всех их приближённых. Михаил справедливо полагал, что эффективно бороться с пусть и проржавевшей, но всё же многочисленной и сектантски сплочённой государственной машиной невозможно на её поле. Нужно было расширить набор инструментов воздействия до максимума, что было совсем не трудно, так как даже трижды бесчеловечная, но официальная власть в современном мире скована необходимостью соблюдать хотя бы внешние приличия.
На этом в принципе основан весь современный терроризм, когда смертельный удар наносится по невиновным людям, а государственная машина в ответ может в лучшем случае лишить жизни террористов, но уж никак не отплатить им той же монетой. В основу своей идеи Михаил положил принцип «расширенной ответственности», когда за совершённые преступления могли и должны были отвечать абсолютно все приближённые к чиновнику лица, включая супругов, детей, родителей и вообще всех близких родственников. Он понимал, что эти люди и являются наиболее болезненным и при том уязвимым местом, поэтому-то в первую очередь и должны сделаться объектами возмездия, особенно на первом этапе, когда возможности будут весьма ограничены. Существовал некоторый риск, что это лишит организацию поддержки определённых слоёв населения, но, во-первых, группа изначально не планировалась как рупор общественных, пусть и благих, идей, а во-вторых, степень толерантности нынешнего российского общества находится на достаточно низком уровне, чтобы переварить идею вроде «возмездия оборзевшим, зажравшимся мажорным детишкам, благодаря родительской должности поставившим себя выше остального быдла второго сорта». Или что-нибудь в этом роде. Об этом ещё стоило подумать, но то, что идея найдёт последователей, как минимум среди молодёжи, Михаил не сомневался.
Для некоторого морально-этического обоснования (хотя оно и вторично в ключе непосредственно деятельности, но, если можно им не пренебрегать, то почему бы и нет) вполне можно было придумать что-нибудь удобоваримое вроде адаптированной к современности веры монголов-чингизидов в то, что любые человеческие качества – как положительные, так и отрицательные, включая предательство, трусость и так далее, передаются по наследству, а посему вместе с носителем вируса уничтожаться должны и потенциальные переносчики. Благо, что любимая родина не далее, как во времена Иосифа Джугашвили, на практике применяла этот принцип, хотя бы и прикрываясь номинальным «сын за отца не ответчик». Так что генетическая память в сочетании с подчас ошеломляющей наглостью и беззаконием, творимыми власть имущими, поможет примириться с этим весьма условным нововведением на ниве политической борьбы.
Безусловно, официальная власть захочет ответить хоть и не официальным, но от того не менее зверским ответным истреблением всех и вся, но для того в группе и будут состоять одинокие или равнодушные к близким люди, чтобы исключить любое потенциальное воздействие с этой стороны. Таким образом, имелось первое существенное преимущество в борьбе против государства. Этот термин, кстати, тоже следовало заменить на более подходящее слово – система, так как организация не ставит своей целью уничтожение государства как такового, а хочет лишь избавить его от раковой опухоли – так, по крайней мере, стоит декламировать официально свою задачу.
– Готовность, а точнее – желание вершить судьбы (не путать с правосудием) и приводить в исполнение приговор.
Эта черта – сугубо национальная, но она отчасти лежит в основе всех успешных революционных действий в стране. Задавленный на протяжении десятков поколений, ещё не так давно раб, почти добровольно преклоняющийся перед хозяином, русский человек не может в какой-то момент не желать стать хозяином сам, и этому желанию рано или поздно понадобится выход. На этом, в том числе, построен весь принцип современной российской бюрократии и вообще организации жизни, где среднестатистический чиновник, к примеру, полностью зависит от своего начальника, не важно, какую должность он сам при этом занимает. Будь ты хоть министр, отношение к тебе непосредственного руководителя идентично восприятию помещиком своего крепостного, который является его полной собственностью. В качестве компенсации ты получаешь возможность относиться так же ко всем нижестоящим по иерархической лестнице. Говоря проще, я готов, чтобы об меня вытерли ноги, но дайте мне вытереть свои о десяток других. В конце этой цепочки стоят совсем уж низшие слои общества, которым по должности не положено вытирать что-либо об кого-либо, но для этого – со времён судебника Ивана III – предусмотрен выход в виде такой же иерархии семейных отношений, где муж владеет и, если желает, как хочет издевается над женой, а жена либо терпит свою незавидную долю, в таком случае муж и является самым лучшим, кровно заинтересованным надзирателем, который не даст этому последнему звену восстать против существующего порядка вещей, или при желании распространяет императив поведения на детей, а те уж точно не потянут на революционный элемент.
Такова существующая у нас вертикаль власти, которая идеально укладывается в русскую ментальность. Игнорировать эту извечную мотивацию русского человека невозможно, да и не нужно, когда гораздо практичнее её использовать. Фактически необходимо поставить в основу взаимоотношений внутри группы право рядовых членов решать судьбы остальных людей, убивать или миловать, а платой за это установить железную дисциплину с единственно возможным наказанием в виде ликвидации. Ничего, опять же, принципиально нового.
– Отсутствие интереса к алкоголю и/или наркотикам.
Видимо, в силу содержания эстрогена, подавляющего мужской тестостерон, алкоголь прививался русскому человеку на протяжении всей истории нашего государства и успешно используется до сих пор, хотя бы и в виде внешне принятой на вооружение антиалкогольной компании. Именно он как-то примиряет низшие слои с действительностью, да и всем остальным помогает пережить различные «перегибы» власти. Глубоко в душе Михаил почти признался себе, что добавил этот пункт, по большей части испугавшись собственного примера – при всей сосредоточенности, с которой занимался подготовкой, он тем не менее ясно понимал, что хотя и оперирует набором очевидно вменяемых средств, конечная цель от этого не становится более очевидной.
Начало было положено, и, удовлетворённо разорвав на кусочки исписанный лист, развеселившийся отчего-то Михаил отправился шататься с показательно озабоченным видом по офису, дожидаясь конца оказавшегося прямо-таки рабочим дня. Поводов для радости было достаточно: на его стороне был здоровый прагматизм, который, как он всё ещё надеялся, рано или поздно, но остановит его перед лицом если не невозможности, то бессмысленности предприятия, а если нет… и если к тому же первая вербовка удастся, то, кто знает, может и стоило повнимательнее присмотреться к неожиданной фантазии. Он явно ощущал набирающее скорость движение, природу которого отчаянно силился понять.