Страница 4 из 9
«Как апостол Иаков очнется от сна…»
Как апостол Иаков очнется от сна,Примет смерть чрез язык – восцелуются змеиДа полезут на свет золотой истемна,В скудных яствах уснут и в цветах Галилеи.Заползут на кресты и расселятся там,Где успенные первенцы звезды считают,Приникая очами к пустым высотам,Всё щелкунчики в красных огнях возлетают.Всё летают они, яко снег-воронье,Мишурою горят, разливаются Словом,Ан серебро усопшим вшивают в рванье —Днесь ужо поблистаем на пире столовом.Были странники мы, и тогда от небесКрестный путь нисходил к васильковым полянам,А теперь изумрудиной призрачный лесШелестит, заступая дорогу Боянам.Ах, искошены смертью венечны луга,Наша кровь со зарей вплетена в ея косы.Не дождалися чады чистец-четверга,Тщетно задали нощи святые вопросы.Геть трапезничать присно, коль святки грядут,Голубые снега улеглись по сугробам,А и мы бы испили, но мертвых не ждут,Веселитесь одне, приближаясь ко гробам.И вольно мертвых чад мертвецам хоронить,Изодаривать их пурпурой лоскутовой,Только нас и неможно теперь опьянитьНи Господним вином, ни слезою Христовой.Весела эта жизнь, хороша напослед,Хоть и шли по крови мы за Божьей Звездою,Во снегу свой оставили гибельный след,Поперхнулись, Господь, мертвокровной водою.«Прошли мы с Иисусом скорбный шлях…»
Прошли мы с Иисусом скорбный шляхИ каждый крест к распятию принес,Нам очи пропекли на уголяхИ видел я, как мучался Христос.Сорвали с нас терновые венцы,Гвоздями прокололи очеса,Сквозь черные проколы – мертвецыМы вместе созерцали небеса.Но Бог сказал: «Возлюбленный одинСынок мой, он зовется Иисус»,И вспыхнул Иисусе – Божий Сын,И выжег огонем смертливый гнус.Высоко Он, Спаситель, возлеталИ ликом изувеченным чернел,Соловушкой-разбойником свисталИ коршуном подбитым коченел.Ужели никогда я не дойдуДо Господа, Ему не поднесуТисненую колючками ЗвездуВо кровушку – убойную росу.«Но я ли отчаянный царь-иудей —…»
Но я ли отчаянный царь-иудей —Ответь мне пред смертью, сладчайший Христосе.Молчит Иисус, возлюбивший людей,Все взор опускает при этом вопросе.Ах, кровью излился пастуший рожокИ агнцы убойные стали страстями,Но поутру блещет красой бережокЗабвенной той речки, сповитой костями.Великий Господе, пришли мы сюда,Где все твои чада пируют со знатью,Дарована каждому чара-звездаИ роза к пустому прибита распятью.Начнем как рыдать – посбегутся в ручьи,Воспенятся кровью соленые слезы,Пребудут ничейными чада Твои,А чернь искусят белошерстные козы.Теперь уж не бойся, Христос, за меня,В трапезной мы с Иродом вместе сидели,Пили-не пьянели до Судного дня,Из смерти Твоими очами глядели.«Мы за смертью ходили в Аид…»
Мы за смертью ходили в Аид,Мы страшны и для смерти всеимной,Так встречали одних аонид,Смерть-любови не зряши взаимной.Ах, боятся нас музы давно,А рядимся в своих, яко фавны,Спили ангелы Божье вино,Муки нашии всуе подавны.Будут слезы кровавые литьБожевольные эти каменыИ блажиться, и чернь веселить —Нам и мертвым не сталось замены.«Кто, Господь, нас травил, продолжает гудеть…»
Кто, Господь, нас травил, продолжает гудеть,Страшный тянется пир, и кому там окститься,Нашим ранам червным в бытии не сордеть,Так и станем теперь изгорати-златиться.Разнесли чадну кровь по вельможным столамИ воспенили ей временные потиры,От Христовых плотвиц дали соль ангелам,Буде слезы текут и немотствуют лиры.А равно исполать гонам жалких небог,Мы и были, Господь, только смертью всепьяны,Как заступим на Твой багряничный мурог,Узришь сам с житием несовместные раны.Коммуникабельность
Науки век, пожар, скакнувший вверх,Золою холодит алмазны долы,Валькирии летят сквозь мрамор вех,Лессируют письмо, клеймя глаголы.Посмертный открывается простор,На оси то горят уран и стронций,То на небе парит планетный хор,Где луч любой аттически горонций.Чего от века этого желать,Искать какую правду ныне стоит,Гонцам в геенне огненной пылать,Их жертв теперь иное беспокоит,Летят они в пылающей желти,Чернятся небокрылыми тенями,Клянут чудовищ, Господи прости,А те за смотровыми огонямиС томительною жадностью следят,Юродивые слезы утирая,Вдруг брамники урочно доедятНестынущие брашна и от раяПривнесенные с почтою благойВ эгиде богохвального ГермесаТерпкие вина, яшмой дорогойОсветленные, глиной ХерсонесаДержимые изящно, долиютИ вспомнятся о них, и возалкаютУбавить мук несносных, нет, пиютБраменники мои, не потакаютГубительской армаде, всечестноДают оценку яствиям воскресным,Оценивают сладкое виноИ горькое, сладимое небеснымДурманящим сандалом, в миндаляхНастоенные дивные нектары,Горят, горят оне о хрусталях,Фаянсовые грея будуары,Готовые уже для первых блюд,Закусок леденеющих и пряных,Альковницы, поспешные на блуд,Несут их чинно, в патинах румяныхСих ликов девиц нежных торжестваПечать искрится, доброе весельеЛегко для молодого естества,Несут они, взирая новосельеАдское и одесное, своиЗакусочные милые гешефты,Нет разве тут медовой кутии,А татям и убийцам, хоть аншеф ты,Хоть маршал цезарийский, крысобой,Водитель ужасающих кентурий,Аваддо был в миру, а здесь тобойСейчас и присно балованных фурийОдне интересуются чреды,Поэтому не кстати поминаньеЗемного бытия, все молодыРайские гости, сумрачное знаньеПечалей их умножить не вольно,Сидят, гляди, с привратниками вместеИ радуются тем, итак, виноЭлизиума к ангельской сиестеКак раз успело вовремя, держатьЕще два слова стоит о закуске,Одно скажу о ней, что ублажатьСпособны эти яства, в каждом лускеТаящие изюмины и вкусТрапезы государской, черносливаОгнь мускусный, а то иной мускус,Мирским и незнакомый, иль отливаСеврюжьего оливки, виноградСребристый, огнецветные маслины,Иль блюда, незнакомые подряд,Какие прежде славили эллины,Изысками и негой вкусовой(Напомню, это слово о цимесах)Гурмана, облеченного живойПомазанною властью и в Гермесах,Быть может, содержащего себеМессию ли, питомца Аполлона,Чудесно поразить, но об алчбе,Виждимой ангелами с небосклона,Пора нам снова молвить, потомуСледят с надеждой грешники жалкиеЗа сьестой, провожая по уму,Встречая по одежке ли мирскиеТеней средоточенья, им ГосподьВ раю и у адских ворот браменныхЗемную щедро дарует солодь,В сих пированьях бавой неизменныхУчастье принимают чередыСоадские, отвязанные сворыНасильников, губительной средыЛакеи, торжествующие воры,Когда-то обокравшие царейПренищих, надругавшиеся праздноИ лихо над величием, псарейТолпы жалкие, ныне безобразноСтенающие, много, много их,Невинных духовидцев попиравших,Бывает здесь, из помыслов благихОставим этот перечень для павшихИль падших ангелов, одних ещеЛишь демонов означим, те личиныИмели див, алкали горячоДуховности, бессмертья и кончиныБезвинных чурно близили, рядясьВ невест богожеланных одеянья,А сами не свершали отродясьХотя бы милосердного деянья.Их бросим безнадежно пресмыкатьЧеремы скользких теней, до четверговПиры оставим, вежды не смыкатьРавно о блудном скопище изверговНам ныне и восприсно, отложитьРассказ велит холодное раздумье,Нельзя мертвым надеяться и жить,Сейчас безумных тварей скудоумье,Стенающихся панночек инцест,Блядей кровосмешение дурноеНа миг хотя забудем, тех невестСтрашит прикосновение земное,Молчать им должно с вишнями во ртах,Глотать еще сиреневые брашна,О наших чудодейственных листахСребриться, буде адница бесстрашна.Блеск гасит этот свет и тот, в пустыхАнтичных рифмах пестуется атом,И в нетях выступает разлитыхПолынь золотогорьким суррогатом.У Ра корона – мертвая петля,Всебледный огнь увечного дозораСжигает елисейские поля,Некрополи пред очесами, Кора.Воздушный Акрополь, за коим нетНи грез, ни яви, чернь сию стращая,Зардит ль, царица мира, в червный цветСотленные эпохи обращая.