Это магия

– Ну, – улыбка стала шире, – Карвер женат.

И ушел.

Малкольм засмеялся от перенапряжения. И смеялся, пока не охрип.

========== Много лет назад (Архитектор и Ко) ==========

– Кори? Кори, ты тут?

Пиротехник чиркнул длинной спичкой, но пламя едва разогнало мрак заброшенной станции. Зато огонек выхватил недовольную рожу Часового.

– Загаси, придурок. Я только-только настроил прибор ночного видения и тепловизор.

Из-за этих игрушек и сопутствующей способности видеть в темноте Часовой считал себя круче остальных. Хоть и лажал с завидной регулярностью, о чем немедленно сообщила Предсказательница:

– Эни-бени-рики-раба, кто тут истерит как баба? Засунь уже их в задницу, Часовой. Когда мы перли по коридорам наощупь, ты что-то не шевелился.

– И слушали твои дебильные загадки, – огрызнулся Часовой.

Замечания были справедливыми – с обеих сторон. Предсказательнице и впрямь, казалось, доставляла удовольствие абсолютная неизвестность. Тогда как остальных она лишь раздражала.

– Ко-о-ори, – протянул Работорговец откуда-то справа. – Это ты?

– Нет! – Псих зашелся хохотом. Почему? Никто не знал. Реакция этого отщепенца иногда ставила в тупик всех.

– Угадай, кто? – немедленно отозвалась Предсказательница.

– Да пошли вы…

– Будьте добры, замолчите, – попросил Архитектор, пытаясь заставить глаза привыкнуть к темноте.

– Сменил Кори? – фыркнул Псих, особенно не любивший потерявшегося члена экспедиции именно за постоянные призывы к тишине.

– А хоть бы и так, – ровно отозвался Архитектор. – Раз уж человек, назвавшийся нашим Проводником, бесследно исчез…

– Нет нужды.

Проводник появился за спиной и произнес это одновременно с Часовым, напялившим, наконец, свой прибор. Помедлив, Проводник добавил с легким недовольством:

– И я изначально был против этих нелепых прозвищ.

– Конспирация, – откликнулась Предсказательница. – Правда о нас должна остаться в секрете. Я не хочу, чтобы вы все нашли меня потом через настоящее имя.

– И звучит круто! – радостно добавил Псих. – Но ты, Архи, вот заговорил, и я подумал… А зачем нам, собственно, ты?

Архитектор мог легко вернуть вопрос. А заодно докопаться и до остальных. Но не спорить же с Психом? Тем более, что они и так все постоянно спорят. Поэтому он только огрызнулся:

– Для красоты, само собой. Вы себя в зеркало видели?

Психа вполне устроил такой ответ – он принялся хихикать, и в темноте это звучало особенно зловеще. Как будто призраки издеваются над незадачливыми путешественниками.

– Не обращай внимания, – посоветовал Проводник. – Я нашел путь к центру. За мной.

– За мной, вернее, – фыркнул Часовой. – Если не хотите сосчитать носом все углы.

– Я могу решить вопрос, – вставил Пиротехник. – Легко!

– Что здесь было? – свистящим шепотом поинтересовалась Предсказательница. – Ты не знаешь, я не знаю, они не знают. Что?

Повисло молчание.

– Это самая дурацкая загадка, которую я слышал, – высказался, наконец, Работорговец. – А ведь я хожу тут с тобой уже вторые сутки.

– Никто не знает. Никто не знает, чем отзовется неизвестность на пламя, – соизволила ответить Предсказательница. – Может, взрывом.

– Мне нравится, – сказал Псих.

– И поэтому ты идешь рядом с нами, а не с ним в хвосте, – решил Архитектор.

«А еще, – добавил он про себя, – потому что ты, наш свободолюбивый друг, точно подерешься с Работорговцем».

Архитектор достал из фонарика севшие батарейки и покусал их. Засунул обратно и отдал Проводнику. Хватит минут на десять, не больше, но хоть что-то.

– Проводник, Часовой… указывайте.

Процессия двинулась гуськом, держась друг за друга, следуя за Часовым и Проводником, все-таки отвоевавшим, благодаря фонарику, место ведущего.

«Вот для чего я здесь, – печально подумал Архитектор. – Чтобы эти блистательные личности не передрались раньше, чем мы доберемся до реактора».

Атомная электростанция сулила невозможное – тепло и свет всем и каждому. А из них семерых вышли бы чудесные монополисты. Конечно, потом бы все передрались и поубивали друг друга… Но остался бы один. Один – который не смог бы зайти так далеко без помощи остальных. Поэтому вынужденность сотрудничества Архитектор понимал отлично. И представлял последствия. Им, в отличие от того же Проводника, двигал научный интерес, и он всерьез собирался свалить из теплой компании быстрее, чем начнется дележка власти.

«Технологии красивы», – это его замечание никто не понял. И объяснять было бесполезно. Каждый из них был помешан по-своему, и каждый друг друга не понимал.

Удивительно идиотское предприятие… И редкий шанс.

Об этом Архитектор вспомнил, когда дверь крохотного кабинета поддалась, впустив процессию в зал.

Огромный – дух захватывало. Старый – но и поражающий своей древностью. Все еще функционирующий – Архитектору захотелось орать от восторга, – раз огоньки на корпусе робота-ремонтника еще мигают и раздается мерный гул.

И тут фонарик сдох.

– Разумеется, – сварливо высказался Проводник, – как только мы его, наконец, нашли, отрубило свет.

Никто не ответил. Главным тут было, несомненно, одно слово – «нашли».

Нашли!..

– Что так взбесилось, стоило нам открыть дверь? – спросила Предсказательница в темноте и тишине. – Что так взбунтовалось, что заметалось в ярости и боли?

– Хватит, не до того!

– До того, – невозмутимо отозвалась женщина. – Ответ – стрелка счетчика. Отгадаете, чьего? На его счету закон, с другим, чье имя не так известно.

– Твою мать, – сказал Работорговец.

– Проклятье, – сказал Пиротехник.

Псих заржал. А Предсказательница продолжила:

– Конечно, я про счетчик Гейгера. Еще вопрос – кто-нибудь из вас озаботился тем, чтобы запирать двери? Какая-нибудь техника безопасности, а? За себя отвечу сразу – нет.

Молчание затянулось.

– Мы мертвы, – произнес Архитектор. Глаза, наконец, привыкшие к темноте, различили, как рядом Псих, не переставая смеяться – но уже беззвучно, – корчится и медленно обхватывает голову негнущимися пальцами.

– Мне бы твою уверенность… А впрочем, обойдусь.

Они оставили после себя пробоины, они оставили после себя дыры… Архитектор почти видел, как распространяется радиация. И почти чувствовал, как она разъедает его собственный организм.

– Без паники, – приказал Проводник. – Еще не поздно.

Он был, конечно, не прав. Все они были, в общем-то, не правы.

Может быть, с самого начала.

========== Соседи (Фарен Броска) ==========

– Сраный Берат, – выдавил Фарен, выплевывая пыль. – Сраная Джарвия.

Фарен по части ругательств был мировым чемпионом, но с недавних пор все фразы и обороты заменились на Берата и Джарвию. Первого он убил, а вторая чуть не убила его, и это была полная… бератоджарвия.

Реддингские шахтеры с развалом производства быстро превратились в банды, и внезапный подъем «Утренней звезды» во главе с городским любимчиком Дюраном застал их врасплох. Что поделать, главари – кретин-Берат и сука-Джарвия, – быстро смекнули, что разбой гораздо приятнее работы. Фарен, в общем-то, с ними соглашался. До поры.

А потом крупно налажал с мухлежом в баре Аскорти и влип по самые гланды.

Убил Берата – так вышло, не помирать же самому. А потом Леске его кинул, и пришлось бежать от Джарвии. В завершение всего, Дюран грохнул своего младшего братца – винить Фарен его не мог, но все-таки это пока беспокоило больше всего.

Ладно он – он в бегах, но умеет держать пистолет и нож, но сестра-то осталась в Реддинге. Теперь – без защиты Белена. Лу обещала приглядывать за «своей девочкой», да и Дюран вроде быстро начал наводить порядки, и слухи доходили о новом реддингском шерифе – бабе с настоящими урановыми яйцами. Но…

– Сраный Берат, – пробормотал Фарен, ковыряя железную сетку кусачками. – Сраная Джарвия, – раздирая куртку, он пролез в дыру и добавил, подумав: – Гребаный Леске… А ничо так город.