Страница 1 из 3

Екатерина Михайловна. Рассказы о блаженной старице

Евсин Игорь

Игорь Васильевич Евсин

Вступление

Старица-учительница

На Русской земле были и есть старицы, которым Господь за их смирение и подвижническую жизнь подавал дары утешения, прозорливости, исцеления. Среди них хорошо известны имена рязанских Божьих угодниц. В народе именуют их просто, с любовью и нежностью: Любушка Рязанская, Матронушка Анемнясевская, Полюшка Захаровская… Но лишь одну из них – сапожковскую старицу – называют по имени-отчеству: Екатерина Михайловна.

Это тем более удивительно, что известны (хотя и мало освещены) факты юродства старицы, а этот подвиг накладывает на человека, его являющего, особый отпечаток. Юродствующий Христа ради может выглядеть порой в глазах окружающих неприглядно и даже вызывать пренебрежительное к себе отношение. Тем удивительнее столь уважительное величание этой подвижницы, начавшееся ещё при её жизни и сохранившееся поныне.

Чем же оно обусловлено?

Разгадка таится в самой жизни и судьбе Екатерины Михайловны, во многом парадоксальной и уникальной. Екатерина Михайловна Хлудёнева родилась 8 ноября 1889 года в селе Сысои Сапожковского уезда (ныне Сараевский район Рязанской области). Будучи дочерью крестьян из рязанской глубинки, девушка сумела ещё в дореволюционные годы получить блестящее образование. В юности Екатерина Михайловна с отличием окончила Сапожковскую прогимназию, затем женскую гимназию Екимецкой в Рязани, впоследствии училась на Бестужевских курсах в Санкт-Петербурге – первом высшем учебном заведении для женщин в России. Поступить туда было непросто; девушке помогли её блестящие способности, отличная подготовка и особенное стремление к знаниям.

Преподавали на курсах люди, без которых сегодня нельзя представить отечественную культуру и историю. Это учёные с мировым именем: Д.И. Менделеев, А.М. Бутлеров, Л.В. Щерба, И.А. Бодуэн де Куртенэ, А.П. Бородин – учёный-химик, медик и выдающийся композитор, знаменитые религиозные философы Н.О. Лосский, С.Ф. Платонов, Л.П. Карсавин.

После Санкт-Петербурга девушка, обладавшая удивительным педагогическим талантом и уже имевшая опыт преподавания, вернулась в Сапожок. Здесь, а впоследствии и в Березниках, родители приводили к ней самых «трудных», отстающих в обучении, с непростым поведением, детей. Екатерина Михайловна, занимаясь с ними, достигала поразительных результатов в учёбе и выправлении поведения. Всё это, а также сам характер подвижницы, её отношение ко всем, кто к ней обращался, тихая, спокойная и убедительная речь не могли не вызывать исключительно почтительного к ней отношения и особого уважения.

Большую часть своей жизни Екатерина Михайловна прожила в селе Березники Сапожковского района. Там она принимала тех, кто нуждался в её духовной, а порой и материальной помощи, в житейских советах и утешении.

А почитали старицу и приходили к ней за помощью и советом не только простые крестьяне, но и люди образованные, учёные, представители власти. Алексей Андреевич Стольников, редактор газеты «Сапожковские вести», член Сапожковского районного комитета КПСС, искренний почитатель Екатерины Михайловны Хлуденёвой, впоследствии вспоминал: «Людей из интеллигенции, образованных она привлекала своим кругозором, глубокими знаниями во многих областях…».

Часть 1

Известняковые вериги

Глагол добро есть

В 1907 году ученица 8-класса Рязанской частной женской гимназии В.П. Екимецкой Екатерина Хлуденёва обратилась в Сапожковскую земскую управу с прошением о выделении ей средств для продолжения обучения на высших гимназических курсах. В своём прошении она написала, что первоначальное обучение в Сапожковской гимназии получила благодаря тому, что за него платила её бабушка. Курс гимназии закончила с золотой медалью, перешла в последний 8-й дополнительный класс и хотела бы поступить на высшие курсы. «В благодарность за это, – писала Екатерина Михайловна, – я обязуюсь по окончании отслужить где и сколько найдёт нужным земское собрание».

Как известно из истории, «Положение о губернских и уездных земских учреждениях» было утверждено в январе 1864 года. Земства ведали делами местного хозяйства, к примеру устройством и содержанием зданий, заведовали благотворительными учреждениями и «попечением о народном образовании». Каково же было попечение об образовании сироты из бедной семьи Екатерины Хлуденёвой?

– Мне кажется, – сказал гласный Е.Н. Никифоров, – мы должны с большой осторожностью отнестись к выдаче пособия бедным… а между тем их отцы в карты играют и шампанское пьют…»[1].

Представитель древнего рода дворян Никифоровых, хорошо знающий жизнь крестьянства, утверждает, что вконец обедневшие крестьяне играют в карты и пьют шампанское… И дальнейшие его слова при обсуждении прошения Хлуденёвой не менее удивительны: «Мы должны не милость дать, а сами должны просить денег… Если мы окажем ей пособие, мы потом таких просьб от других не оберёмся».

Вот вам и выполнение земской реформы императора Александра II, обязывающей земства участвовать «в попечении о народном образовании»! И всё-таки нашёлся один гласный, некий К.К., который сказал, что семья Хлуденёвых настолько бедная, что помощь ей оказать необходимо, тем более она единовременная и составляет не такую уж большую сумму. На это от гласного М.П. Ремизова последовал такой ответ:

– Я верю вам, но раз вы находите нужным оказать Хлуденёвой помощь, то окажите её из своего кармана…

И опять же удивительное дело: тот же Никифоров вдруг сказал:

– Раз мы давали помощь состоятельным, то почему не дать бедной девушке?

Но в итоге в помощи было отказано. И отказано единогласно.

Вот в такой атмосфере и возрастала Катя Хлуденёва, дочь государственных крестьян Михаила Степановича и Марии Ивановны. Ещё задолго до 1907 года, когда Екатерина Хлуденёва обратилась в Сапожковскую земскую управу, Мария Ивановна скончалась, а обедневший Михаил Степанович стал искать средства для существования. Некоторое время он послужил стражником, то есть охранником в селе Путятине. А потом занялся торговлей. Дело в том, что государственные крестьяне, в отличие от помещичьих и монастырских крестьян, могли заключать сделки, вести розничную и оптовую торговлю.

Перейдя в коммерцию, Михаил Хлуденёв уже не оставил её. Внучатый племянник Екатерины Михайловны Михаил Антонович Хлуденёв в своём письме первой составительнице жизнеописания Екатерины Михайловны Зинаиде Павловне Талалевой писал, что из Путятина в Сысои Михаил Степанович переехал в 1908 году и «начал большую торговлю. Бабушка говорила, что у них была большая лавка, и они выезжали с товарами на базар. Торговали рыбой, сахаром и возможно чем-то ещё».

Бабушка, о которой говорит Михаил Антонович, не была матерью Екатерины Михайловны. Она была ей мачехой. Родная же мать, Мария Ивановна Хлуденёва, скончалась, когда Кате исполнилось всего два года. Жизнь своей дочке Мария буквально вымолила у Господа. Дело в том, что в течение двух месяцев девочка была малоподвижна, практически не шевелила ни ручками, ни ножками. Сначала боялись за её жизнь, потом опасались, что она будет неполноценной. Мария Ивановна усердно молила Господа и Божию Матерь об исцелении младенца и дала обет – в случае исцеления дочери свершить паломничество в Киево-Печерскую лавру. И девочка начала двигаться и нормально развиваться. Утешенная мама исполнила свой обет и сходила в Киев на богомолье, чтобы поблагодарить Господа и Богородицу за исцеление дочери.

Когда Мария умерла, Катя осталась на попечении бабушки с дедушкой со стороны матери. Жили они на лесном хуторе Ягодное. Этим хутором владела мелкопоместная дворянка Евгения Алексеевна Стаханова. А бабушка Екатерины Михайловны была при ней кухаркой и домохозяйкой – готовила пищу, прибирала в доме, вела огородное хозяйство, занималась сбором и заготовлением лесных даров – ягод, грибов, орехов и лечебных трав. Разыскивать лечебные травы, знать их свойства, время сбора, способ хранения и применения в различных болезнях бабушка научила и внучку Катю. Уже в раннем возрасте Катя многое знала о целебной силе растений и умела применять эти знания. Впоследствии это очень пригодились Екатерине Михайловне при лечении обращавшихся к ней больных.

Здесь и далее диалоги членов земского собрания даются в изложении документа ГАРО Р-56299. Оп. 1. Д. 160.