Страница 27 из 37
Я сидела на месте, обняв руками колени, и самой себе казалась загнанным маленьким ребёнком. А если этому есть какое-то объяснение? Я взяла в руки мобильник, надеясь увидеть новые сообщения и пропущенные звонки, но тут же отшатнулась от него — половина второго дня?! Надо же, сколько я сплю. В России сейчас день уже клонится к вечеру, а я даже здесь, в Лондоне, только-только просыпаюсь. Не удивительно, что у него было столько времени, чтобы уйти. Стукнув себя по коленям, я поднялась, кусая губы и всеми силами сдерживая рвавшийся наружу крик, дёрнула шторы, от чего те всполошились и разлетелись в разные стороны, впуская, наконец, в это тёмное царство лучи солнца. Оно чуть не ослепило меня, проникая своим теплом не только в комнату, но и в мою душу. Вспомнился вчерашний вечер, его улыбки и слова. Вечер, который был таким тёплым и незабываемым, который пах сладким мороженым и уходящим летом.! В дверь постучали. Я посчитала, что мне послышалось. Новый стук. За ним — ещё один. Я подняла голову, позволяя солнечным лучам станцевать на своём бледном ото сна и перенесённого переживания лице, но не успела я подняться и подойти открыть, как дверь растворилась сама, и я, шумно выдохнув, от изумления вновь опустилась на кровать.
— Я немного задержался, но хорошо, что ты уже не спишь. Погода сегодня… — он заносил что-то в комнату и говорил из-за спины, но когда обернулся, заметно вздрогнул и спешно подошёл ко мне. — Как ты? Что-то случилось?
Его тёплый взгляд глубоких голубых глаз снова направлен на меня. Голос звучит нежно, немного обеспокоенно, а на губах играет привычная, такая… такая шикарная улыбка! Уже во второй раз за это утро мне захотелось подняться и биться головой об стену от собственных ложных доводов, и Том, будто зная о моих намерениях и оберегая меня от того, что я могу предпринять, мгновенно оказался рядом, у кровати, и присел на корточки. На нём была распахнутая куртка с меховым воротником — такие в России носят в середине февраля, когда сугробы по колено!
— Что-то случилось? — повторил он. Хиддлстон долго пытался поймать мой взгляд, когда я от нахлынувших одновременно неловкости и радости отворачивалась, пряча своё лицо, и смотрела в сторону, но когда Том дотронулся до моей руки, я вздрогнула, и наши глаза наконец встретились. Мужчина внимательно вглядывался в меня, как если бы хотел прочитать мои мысли, а потом, вероятно, что-то вспомнив, быстро поднялся и подошёл к окну. Только сейчас я заметила, что он оставил там подобие небольшого подноса, на котором стояли два стаканчика кофе.
— Скромный завтрак, — улыбнулся Хиддлстон, и я улыбнулась ему в ответ. Пора прекращать эту тишину, Кристина! Лондон, утро, солнце, выходные!
***
Мы шли куда-то в неизвестность, пересекая одну за другой лондонские улицы. На мой вопрос Том, точно отмахнувшись, ответил, что покажет мне известные достопримечательности — Лондонский Глаз, знаменитый каменный мост. Я не сильно следила за дорогой. Мне знакома была лишь дорога к аллее, по которой мы шагали прошлым вечером, но на полпути к ней мы неожиданно свернули.
Я не знала, что чувствовать — эмоции мои разрывались. Помимо любопытства и того, что мои глаза разбегались, ловя каждый кусочек Лондона: булыжные мостовые, которые у нас, в Москве, встречаются только на Красной площади и вблизи ГУМа и метро Площадь Революции, уличные бродяги, которые не выглядели таковыми, и, хоть и жили на улице, выглядели неплохо, одевались как обыкновенные средние московские студенты и спали на матрацах под одеялами, — да ещё и умудрялись при этом попрошайничать! — курьеры, которые здесь ездили исключительно на специальных байках, а не носились, как сумасшедшие, по улицам, подобно известным жёлтым и зелёным курьерским российским брендам, полицейские, облачённые в жёлтую униформу, спросить дорогу у которых не считалось преступлением и не могло понести за собой хмурых взглядов в ответ, — совсем другой мир, совсем другие традиции! — я, к тому же, непрестанно думала о произошедшем между мной и Томом и порой бросала на него взгляды. Но актёр даже не оглядывался — более того, мы шли так быстро, что я еле поспевала за ним и несколько раз чуть ли не спросила, куда мы так спешим. Внезапно мы резко остановились. Я чуть не врезалась в спину своего высокого спутника.
— Посидим здесь, — произнёс он. Для меня так и осталось загадкой, был это вопрос или утверждение.
Суббота. День. Посетителей не так много. При входе мне в глаза бросилась яркая табличка заведения: «The Lord Moon of the Mall». Внутри оно напоминало тот тип английских пабов, какими их представляют и в Москве: милое уютное небольшое помещение в спокойных нежных тонах с приглушённым светом, совмещающее в себе и ресторан, и место для просмотра футбольных матчей. Я, кажется, так и замерла возле входа. Двое охранников в смокингах, обшаривающие людей на наличие опасных средств и — как ни странно — бутылок с жидкостями, с недоумением глядели на меня. Не прошло и минуты, как я очнулась, и меня отыскал Том.
— Don’t lost! * — улыбнулся он мне, ненавязчиво схватил за руку и потянул за собой.
— I’m here**, — в ответ улыбнулась я, следуя за ним. Это спонтанное вникание в английский, произошедшее само собой, и изумляло, и радовало. Я стала ловить себя на том, что говорю на английском, не успев даже обдумать фразу на родном языке.
Мы сели за столик. И только увидев меню, я вспомнила, что не завтракала. Живот страдальчески сжался.
Интересно, хватит у меня денег на британские яства?
Я пролистала несколько страниц и подняла глаза на Тома, который, кажется, всё это время с явным удовольствием наблюдал за моей реакцией.
— Выбирай, — улыбнулся он.
— Том, я не могу, — негромко отозвалась я, немного наклоняясь к столу и придвигаясь ближе к нему, как если бы мы были заговорщиками — парочка за столиком рядом неотрывно наблюдала за нами. Мне и вправду было неловко. Хиддлстон улыбнулся ещё шире, и я поняла, что это его забавляет.
— Выбирай, — повторил он.
Я спешно скользнула глазами по английским строчкам и ценам в фунтах. Дежавю! Да! Я вспомнила похожую ситуацию в московском ресторане.
Что-то пробурчав и закатив глаза, Том придвинулся ещё ближе:
— Сколько рублей в одном фунте?
Сколько? Вопрос меня слегка озадачил, но я быстро сориентировалась.
— Хм. Примерно 80. Да, около 80.
— 8? — уточнил мужчина. Он знал, что у меня небольшие проблемы с английским.
— 80.
— 8? — вновь уточнил он. Нет. Я покачала головой. На сей раз я не путала цифры. — Тогда это тем более дорого для тебя, — заключил Хиддлстон и с победным видом откинулся на спинку стула. — Выбирай.
Я не знала, сколько прошло времени. Мы сидели и много болтали, порой весело смеялись, разговаривая на какие-то отвлечённые темы. О том, что британцы в основном не живут в Лондоне, а иногда и вовсе стараются держаться от столицы Англии подальше.
— Кого только нету в Лондоне: французы, испанцы, бразильцы, японцы, китайцы и корейцы, американцы, русские, — он улыбнулся мне, — и у всех свой собственный английский язык, свои акценты. А англичане, грубо говоря, не очень-то толерантны к тому, что столько приезжих проживает и работает в их городе.
«Так вот, почему на паспортном контроле было так трудно!» — решила я.
— Ты видела, например, обитателей района, где располагается твой хостел?
Я стала припоминать, и перед глазами предстал знакомый тёмный район с поворотом рядом со зданием KFC, наполненный людьми в платках, плащах, южных одеждах…
— Арабы?
Том кивнул. Ну, конечно же! Сразу стало ясно, что мужчина имел в виду, когда говорил, что «это не Лондон».
Только один раз, когда я что-то говорила на своём ломаном английском, считая, что Том слушает — говорила запальчиво, много, а когда закончила, стала ожидать его мнения, но Хиддлстон сидел и молча глядел на меня, улыбаясь уголком губ каким-то своим мыслям.
— У тебя такие выразительные глаза, — произнёс он, задумчиво прикусывая губу. Я залилась краской и отвернулась. Видел бы он свои! Больше мы ни к чему подобному не возвращались. Огромный Лондон снова привлёк к себе всё моё внимание.