Страница 147 из 149
— Ринки! — позвала я домовика, который возвестил о своем прибытии громким хлопком.
Обернувшись, я увидела всех четырех ребят, которые теперь стояли, потупив взгляд, рассматривая носы собственной обуви. По залу раздались шепотки, толпа возбуждённо загалдела.
— Думаю, причину своего отсутствия они объяснят сами, — произнесла я, о потом подошла к Камелии, которая от моей близости вздрогнула и непроизвольно сделала крохотный шаг в сторону. — Камелия, прошу, ты первая.
— В прошлом году мы с друзьями решили подшутить над Венерой, — раздался тихий голос девочки, в котором отчётливо была слышна дрожь. — Она возвращалась от подземного озера и тогда мы ее оглушили, а потом притащили в темницы под замком…
По залу пронёсся удивленный вздох, а я заметила, как Адриана Илич испуганно приложила руку к губам. Мне не нужно было искать глазами друзей, чтобы понять, что они сейчас чувствуют. Ведь именно они искали меня в тот вечер… Не удержавшись, я поймала взгляд Геллерта и тут же об этом пожалела. Челюсть парня была крепко сжата, а руки сложенные на груди сжаты в кулаки. Парень смотрел на меня тяжёлым взглядом из-под нахмуренных бровей.
— Продолжай, расскажи, что именно вы там делали со мной, — обманчиво мягким голосом произнесла я, отвернувшись от Розье.
— Все вышло из-под контроля и мы увлеклись, — тихо продолжила Камелия, её слова заставили меня презрительно фыркнуть. Надо же, какая безобидная формулировка. — А потом мы ее били…
Зал снова зашумел, а Камелия замолчала.
— Как вы меня били? — спросила я, стиснув зубы. Вспоминать это было неприятно.
— Сначала били по лицу. А потом стали пинать ногами…
— А что в этот момент делала я?
— Ты умоляла нас прекратить.
— Захари, расскажи, что случилось с моей змеей, — обратилась я к Долохову, понимая, что с Камелии уже хватит, и она и так уже едва стоит на ногах, во всю пуская слезы.
Долохов вздернул подбородок, пытаясь казаться храбрым.
— Я ей отрезал голову.
Я едва сдерживалась, но нужно было, чтобы они закончили всю историю.
— Марийка, а тебе есть, что добавить?
Девочка вздрогнула, когда я назвала ее имя.
— Я все это придумала, когда Захари рассказал нам про те темницы. И я, наблюдая за этим, смеялась…
— И как? Сейчас тебе тоже смешно? — подойдя в ней почти вплотную, спросила я.
— Нет, — опустив голову, тихо пролепетала Нацева.
— Милош, пожалуй, твоя очередь. Поделишься со всеми нами?
Парень, который стал достаточно бледным, сцепив руки перед собой, тихо произнес:
— Я применил Круциатус. И Обливиэйт.
Многие повскакивали со своих мест, начался галдеж. Каркаров откинулся в кресле, прикрыв глаза рукой. Некоторые преподаватели смотрели на меня с жалостью. Геллерт встал со своего места, как и Виктор, намереваясь подойти ко мне.
Бросив на них извиняющий взгляд, я взмахнула рукой, создав стену огня мешающую подойти ко мне ближе.
— А что, разве это все? Что ты мне ещё обещал сделать, когда я подрасту? — спросила я, снова усилив голос магией, чтобы снова привлечь внимание окружающих.
— Я пообещал с тобой развлечься, но это были пустые угрозы.
— Ну, разумеется.
Отвернувшись от этого храброго квартета, я подошла к Каркарову, а сердце начало очень быстро стучать в предвкушении.
— Знаете, директор, безопасность и безответственность царящие в школе, управление которой вверили вам, меня расстраивают. Пожалуй, я не могу быть уверена, что этих студентов накажут в должной степени, — произнесла я, театрально вздохнув.
— Что вы, я могу вам гарантировать, что они получат по заслугам. Мы во всем разберемся, кто-то будет отчислен, а кто-то будет наказан.
Я видела, как дернулся мускул на его щеке и прекрасно понимала, какие проблемы теперь возникнут у руководства Института. Было весьма заманчиво, спихнуть это все на чужие плечи, оставить взрослых самих в этом разбираться…
Но, увы, тогда этот случай не возымеет должного эффекта. Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, а открыв их, грустно поджала губы и покачала головой.
— Простите, директор, но я не слишком сильно доверяю словам бывшего Пожирателя, — произнесла я тихо, чтобы было слышно только тем, кто сидит за профессорским столом.
И прежде чем кто-то успел бы возразить или ответить, я вскинула руку, посылая четыре сгустка пламени в стоящих ребят, в глазах которых тут же отобразился ужас.
И вот тут началась настоящая паника. Преподаватели повскакивали со своих мест, кинувшись кто на меня, а кто на помощь горящим. Но я только снова возвела огненную преграду, сделав шаг назад.
Студенты начали в панике расходиться, стараясь поскорее покинуть главный зал. Профессора пытались потушить огонь, который при контакте с водой пылал ещё сильнее. И вся эта суета сопровождалась под аккомпанемент криков четырех людей и запах горелой плоти. Впрочем, убивать я никого не собиралась, только немного повредить определенные части.
Марийке я сожгла язык, рот и горло, окутав ее пламенем, который как вода, просочился ей в дыхательные пути. Все остальное осталось нетронутым.
Камелии, за то, что смотрела на это все, наслаждаясь моими страданиями, я сожгла лицо.
Долохов, убивший мою змею, теперь мог похвастаться обожженными до самых плеч руками.
А Милош, обещавший со мной развлечься, теперь не сможет этого сделать ни с кем. Просто будет нечем. Он теперь валялся на полу, жалобно поскуливая и прижимая руки к обожжённому паху. Кастрация, пожалуй, прошла успешно.
Погасив пламя, я сложила руки перед собой и, окинув всех оставшихся взглядом, произнесла:
— Думаю, теперь все усвоили, что не стоит переходить дорогу дочери одного из величайших волшебников.
К пострадавшим тут же кинулись на помощь. Да, при должном уходе они отправятся и очень скоро. Боюсь, больше всех досталось Йотову, тут уж уже ничем не поможешь.
— Юная леди, вы зашли слишком далеко! Если вы думаете, что я спущу вам это все с рук, то вы ошибаетесь! Вы больше никогда! Слышите, никогда! Не переступите порог этой школы! Вы отчислены! А за содеянное вам придется объясняться перед Министерством Магии!
— Вы не можете меня отчислить, господин директор, — произнесла я, доставая письма из кармана.
— Письмо от Корнелиуса Освальда Фаджа о переводе меня под защиту Министерства Магии Великобритании, как единственную представительницу древнего рода Слизерин, — произнесла я, кинув письмо на стол и доставая следующие.
— Одно письмо от Люциуса Малфоя, как председателя попечительского совета Хогвартса, в которой согласован мой перевод в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, студенткой которого я буду числиться уже с первого июня. А второе письмо — от Альбуса Дамблдора, который при согласии руководства Школы и Министра, разрешает мне продолжить дальнейшее обучение в вверенной ему Школе, — наблюдая, как от злости сжимаются зубы у Каркарова, я довольно усмехнулась. — Таким образом, у нас теперь международный конфликт, решением которого будет заниматься Министерство. Позвольте откланяться.
Я отвернулась от Каркарова, оставив того недовольно смотреть на три письма и бессильно сжимать кулаки.
Непреложные Обеты не дадут всем четырем подросткам сказать что-то, что может усугубить мое положение. Я бы даже сказала, что никаких обвинений с их стороны не поступит, поэтому дело легко можно будет утрясти.
Окутав себя черным дымом, я быстро пролетела расстояние до общежития, попав в комнату через окно. Меня трясло от переполнявших эмоций. Я едва остановилась. Я хотела их сжечь полностью, чтобы не осталось ни одного напоминания. Пусть моя месть и случилась, но я считала, что этого мало…
Смахнув злые слезы, я схватила свою сумку, закидывая в нее остальные вещи. Было упущением с моей стороны оставить дверь открытой, которая сейчас открылась, ударившись с грохотом об стену. Даже не обернувшись, я продолжала собирать вещи, пока меня весьма грубым способом не развернули к себе и не толкнули к стене, заставив об нее ощутимо удариться спиной.