Страница 10 из 149
Скажу только одно, мне несказанно жаль, что я провел так мало времени с тобой, и не имел возможность следить за твоими успехами.
Я хочу открыть тебе правду, если, конечно, этого не сделал кто-нибудь другой, например, какая-нибудь чистокровная семья. Иначе быть не могло, Хеймерик бы никогда не отдал тебя в руки грязнокровкам! Надеюсь, это слово еще не кануло в небытие! Иначе все зря.
Начну сначала. Мое имя Салазар Слизерин. Я твой отец. Мне пришлось провести ритуал, чтобы скрыть тебя от всех, кто желал тебе зла. И ты должна будешь проснуться, когда сердце последнего потомка рода Слизерин перестанет биться. Если ты это читаешь, значит, так и случилось. Прошу, не держи зла на своих глупых родителей, которые пытались спасти наш род, пусть и методы могут показаться тебе жестокими.
Твою мать звали Аделаида. Она умерла сразу после твоего рождения. Сразу скажу, что ты очень сильная волшебница! Используй свою магию правильно. И помни, главное — это чистота крови! Твои нынешние опекуны должны будут дать тебе это письмо перед поступлением в Хогвартс. Надеюсь, что ты поступишь именно туда. Твое имя уже давно в списках на зачисление, только ждет, когда ты проснешься и подрастешь. Также, в коробке, где хранится письмо, есть все, что нужно, чтобы найти наш родовой замок и снять защиту. Там тебя будут ждать домовики. Загляни в сокровищницу и библиотеку, там ты найдешь все знания, собранные мной за всю мою жизнь. В Замке и в Хогвартсе есть мой портрет, если ты когда-нибудь захочешь со мной поговорить, разбуди портрет своей кровью и позови меня, и я приду. Надень кулон, он признает тебя, и каждый будет знать, что ты из Благородного Дома Слизерин.
Твой любящий отец, Салазар Слизерин.
P.S. Твое полное имя Венера Аделаида Слизерин. Все записи, подтверждающие наше родство, находятся в моем кабинете, в Замке.
P.P.S. Хеймерик — это имя главного домовика, который служит роду Слизерина. Он тоже находится в Замке.
Прочитав письмо, я впал в ступор. Голова гудела, от обилия новой информации, напрочь отказываясь ее воспринимать.
— Это… — начал я, но мысли не желали облачаться в хоть какие-то предложения. Прокашлявшись и протерев глаза, я продолжил. — Речь о нашей Венере?
Более идиотского вопроса найти было нельзя. Я подозревал, что Венера могла быть мне неродной сестрой - слишком мы разные, но никогда не спрашивал об этом родителей, попросту не считал это нужным.
— Как это может быть? Я, конечно, подозревал, что она не ваша дочь, но была война. Многие дети становились сиротами. Я думал, что она одна из таких детей, — произнес я в надежде, что родители это подтвердят, а письмо и все эти странности не имеют к Венере Крам никакого отношения.
— Нет, боюсь, что все это правда. В любом магическом документе, в котором указано имя Венеры, она записана, как Венера Слизерин. Пришлось заплатить много денег, чтобы в министерстве на это закрыли глаза и не афишировали. Хорошо, что в Гринготтсе гоблинам абсолютно безразлично, кто открывает сейф, будь это хоть сам Темный лорд! — ответил отец, наливая себе в бокал огневиски и устало опускаясь в кресло. Привычным жестом он потер двумя пальцами переносицу. Он так всегда делал, когда пытался собраться с мыслями.
— Гринготтс? А при чем тут гоблинский банк? Сомневаюсь, что Слизерин там обменивал и хранил галеоны, — фыркнул я, опускаясь на диван, упираясь локтями в колени, и тоже устало потирая лицо. Постепенно все становилось понятно.
— Так значит, магия Венеры наследственная. Боюсь представить, каким был сам Слизерин. Но насколько я знаю, Слизерин тоже был змееустом. А также превосходно владел легилименцией. Так что, нам стоит ожидать еще не один сюрприз от мисс Слизерин. — горько усмехнувшись, я посмотрел на родителей. — Но ведь она не собирается поступать в Хогвартс. Когда вы ей собираетесь все рассказать?
Родители переглянулись, явно не решаясь, говорить ли мне об этом или нет.
— Видишь ли, мы не собираемся пока ничего говорить… — начала мать, но я бесцеремонно ее остановил.
— Какую клятву вы дали?
— Тебе не нужно об этом думать, милый… — мать нервничала, явно не желая делиться со мной всеми подробностями.
— Какую. Клятву?
— Ой, да катись она все гиппогрифу под хвост, Виолетта, уже поздно что-то скрывать. Мы поклялись, что будем защищать Венеру, любить как родную дочь. И что про ее настоящее имя, дом, род не расскажем, пока она не станет достаточно взрослой. А также никогда никому не рассказывать и не с кем не обсуждать события этой ночи, кроме как друг с другом, — выдал отец. Было очевидно, что слова клятвы он помнит очень хорошо до сих пор.
— Достаточно взрослой? Это после того, как сестре исполнится семнадцать? — вопросительно глянув на родителей, спросил я. И, дождавшись кивка, продолжил. — А не боитесь, что она вам этого не простит потом? И как вы собираетесь скрывать это в школе? На зачислении уже будет все понятно, когда на камне в Главном зале будут висеть списки студентов, ее имя тоже будет там. Так как это магический артефакт, будет указана настоящая фамилия.
— Верно, и в таком случае нам ничего не придется ей рассказывать. А когда вы вернетесь на Новогодних каникулах домой, то она уже успокоится и не будет это воспринимать так остро! –произнесла мать, скрестив руки на груди.
Я был в шоке. Да они абсолютно не знают свою дочь. Или правильнее будет сказать ту, к которой относились все это время, как к родной дочери. Боюсь, Венера камня на камне не оставит, когда все узнает, тем более в школе. При большом скоплении незнакомых людей. Это будет удар, и вряд ли она такое простит родителям.
— Мне кажется, что она должна узнать все от род… От вас. Иначе вы потеряете ее доверие.
И, поднявшись с дивана, я направился к выходу. Слишком много нового я сегодня узнал, нужно все обдумать.
— Виктор! — уже у дверей окликнул меня отец. — Помни о своей клятве.
Только кивнув на это, я вышел и направился широкими шагами в свою комнату. Этот день был слишком тяжелым, сон пришёл очень быстро.