БлокАда

Клим, довольный собой, вернулся в операторскую и обнаружил на мониторе новую надпись: «Течь устранена, система функционирует в режиме экономии».

- Неплохо, сантехник Николаев, - с улыбкой произнес Клим собственному отражению в стекле, - объявляю вам благодарность.

Переодевшись и убрав «водолазный» костюм обратно в шкаф, Клим зашел в лифт. Теперь его ждал второй уровень, который по документам значился как жилой. Карточка охранника сработала, и лифт плавно и почти бесшумно пошел вверх. Пока он ехал, Клим поймал себя на мысли, что он персонаж какой-нибудь дурацкой РПГ игры, ходилки-бродилки, в которой глупый NPC просит его сходить в лес и, убив крыс принести ему двадцать четыре лапки для суперсекретного рецепта зелья. В данном случае он выполнил квест погибшего водопроводчика, разве что без призрака обошлось.

Двери распахнулись на жилом уровне. Здесь тоже были следы боевых действий, но гораздо меньше, прямо перед лифтом лежала мумия в черной форме без оружия с разодранной шеей. Дальше по коридору еще два тела, но уже в обычной гражданке. Слева у лифта двойные стеклянные двери, забрызганные кровью, ничем иным эти старые бурые пятна быть не могли, но здесь лампы горят нормально, через одну, коридор ярко освещен. Следы произошедшей бойни уже не кажутся декорацией к дешёвому трешаку.

За полчаса Клим обошел весь этаж, заглянул в каждую комнату. Погибших было всего десять, трое в коридоре, двое в столовой, повар и женщина за кассой. Несколько крепких мужчин в гражданке посреди коридора, один сжимал пистолет, возможно из охранников отдыхающей смены, но он погиб, даже не успев выстрелить, и молодая девчонка в одной из комнат. Это уже не трешак это слешер. Лейтенант Николаев много повидал за шесть часов боя, видел, как крупнокалиберная пуля оторвала голову его радисту, который до последних секунд пытался докричаться до штаба дивизии, запрашивая помощь. Видел, как людей рвало в клочья миной, прилетевшей в группу его бойцов. Как полз старший сержант, волоча за собой обрубки ног и сизые кишки, размотанные на несколько метров. Многое видел зеленый необстрелянный летеха, но эту безумную жестокость он не забудет никогда, то, что сделали с этой девочкой, нельзя объяснить ничем, нужно быть абсолютно больным психом, чтобы сотворить подобное. Она умирала очень долго, возможно даже несколько дней, мумифицированное тело отлично сохранило все следы, но Клим бы предпочел видеть перед собой обычный обожранный крысами и червями скелет. Но нет, перед глазами стояла фотография на залитом кровью журнальном столике, с которой на него смотрела молодая девчонка модельной внешности лет двадцати пяти, непонятно как попавшая на секретный объект, и то, что с ней сделал больной ублюдок, превратив человека в кусок сочащегося кровью мяса. Он закрыл дверь, решив, что как только будет возможность, он обязательно ее похоронит.

Больше делать на жилом этаже было нечего. И снова двери лифта беззвучно закрылись, и кабина за считанные секунды достигла первого административного уровня, выше только гараж.

Вот здесь интерьер вернулся в «норму», вернулось ощущение трешака, много крови на полу, стенах и даже потолке, тела валяются через каждый метр, большинство из них в красной арестантской робе, все лампы разбиты, только аварийная мигает над самым лифтом, озаряя коридор вспышками, выхватывающими из тьмы фрагменты развернувшийся тут бойни. Здесь противника ждали, ждали всерьез, вот только мало их осталось. Клим, стоя в дверях лифта, насчитал шестерых в черной форме, все они, укрывшись за мобильными баррикадами, вели бой, расстреливая противника практически в упор, стараясь не допустить прорыва вглубь этажа. Дверь контрольно-пропускного пункта была раскрыта настежь. Почему не заблокировали? Неясно. Перед ней просто вал из трупов, не меньше пятнадцати тел. Не сказать, что персонал бункера был многочисленным, не больше семидесяти человек, большинство из которых штатские, охранников около двадцати. Половина из них бездарно погибла, пытаясь задавить в зародыше побег, остальные гибли разрозненными группами, пытаясь сдержать рвущийся убивать контингент. Клим перешагнул через лежащее у самых дверей лифта тело в красной робе, прилетело ему знатно, короткая очередь угодила в лицо, проделав на месте носа сквозную дыру размером с донышка от чайной чашки. А еще этот зек сжимал в руках пистолет, видимо подобрал у кого-то из бойцов охраны. Что ж, логично, только почему, уничтожив охрану внизу, они не вооружились полностью? Пруты арматурные были, но вот этот был первым с огнестрелом. И последний, больше ни у одного из погибших этого оружия не было, ножи и пруты, но ничего более весомого они почему-то не брали. Один вообще был со здоровенным перемазанным кровью кухонным тесаком, таким удобно капусту шинковать, сантиметров сорок в длину, и это только лезвие, наверняка прихватил его на кухонном блоке, где для заключенных еду готовили. Похоже, у них с головой совсем плохо было, озверели, ведь научников в лаборатории голыми руками убивали, хотя в коридоре на трупах стволов хватало.

Клим, не обращая внимания на остальных мертвых зеков, добрался до мобильной баррикады. Ошибся, защитников было семеро, все они погибли с оружием в руках, у стены сидел еще один человек, в отличие от охранников он был в военной форме с орденскими планками на груди и погонами генерала. Клим напряг память, вроде бы он его даже видел один раз, когда приходил профессор или академик, забыл, как он именовался. Так вот, этот с ним был, и докторша с тугим пучком на голове. Форма у него офисная - темно-зеленая рубашка, на голове кепи, на груди под планками на кармане шеврон - М.Д. Ломов. Вероятно, он был смертельно ранен, пистолет в правой руке генерала и дыра в виске говорила о том, что тот застрелился.

Клим обошел весь этаж, заглядывая в кабинеты, и везде натыкался на трупы. Много здесь народу погибло, люди прятались, их находили и жестоко разрывали на куски или разделывали с особым садизмом при помощи подручных средств.

На выбитой двери под табличкой «Академик Р.Д. Демин» была прибита голова того самого академика, кто-то очень сильный вогнал ему лоб острый тонкий штырь, пробив насквозь голову и дверь. Тело академика нашлось в кабинете, там все было залито кровью, издевались над ним долго. Одежды не было, ее сорвали, теперь она обрывками валялась по всему помещению. Руки переломаны, из живота торчат ручки и карандаши, рваные раны на ногах, не хватает пальцев, причем один обглоданный нашелся в пепельнице. Ну как палец? Кости.

Клим поднял планшет, все тот же армейский вариант со звездным логотипом. Компьютер покойного хозяина кабинета был разбит, а вот девайс уцелел, а в ящике стола нашлась зарядка. Клим воткнул вилку в розетку и вставил штекер в разъем, и тот, подмигнув зеленым диодом, показал значок пополняемой батареи. Оставив девайс на столе, Клим продолжил осмотр этажа. Везде разгром - выбитые двери, какие-то разбросанные бумаги, разбитые ящики, в которых были папки с делами, там кто-то пытался устроить костерок, но не вышло. Некоторые документы слегка обуглились, но дальше дело не пошло. Клим не просто так шатался, у него была конкретная, в самом конце уровня, в тупике рядом с туалетом, нашлась маленькая комната со столом, на котором угнездился компьютер с монитором, серверными стойками и пультом управления, с кучей мониторов. И самое главное - все это работало, питание было, сюда озверевшие зэки не добрались. Повезло - крепкая дверь, высадить ее пытались конкретно, Николаеву пришлось открывать картой одного из охранников, лежащих в коридоре, никакие другие, коих у него уже штук пять, не срабатывали.

Труп оператора с внушительной железкой в шее валялся у дальней стены. Как он погиб, неясно, но одно точно - умер он раньше ребят из коридора, иначе бы дверь была распахнута настежь. Заняв место оператора, Николаев подергал мышку, на мониторе возникла заставка операционной системы, и снова звезда, как на планшетах, но на этот раз в ее центре пустое окно пароля. А вот его Клим не знал. Захотелось пошутить и набрать «Дер парол», как во «Властелине колец» в переводе Гоблина. Но он задушил этот порыв, вдруг количество неправильных введений ограничено.