Страница 9 из 51
— Вот. Говорить не хотел, да и не доработал ещё… Но однако время не то.
Хмурый задумчиво посмотрел на камеру.
— Это что? — спросил он. — Выглядит как фотоаппарат.
— А это он и есть, только переделанный.
Хмурый непонимающе посмотрел на Роя.
Рой молча взял камеру и направил на Хмурого, нажал на спуск. Щёлкнула вспышка, аппарат запиликал.
— И где фотографии? — спросил Хмурый.
— А их не будет. — сказал Рой. — Однако могу сказать, что у тебя есть развитый дар достаточно хорошо прокаченный, и при активации ты сможешь поддерживать его семь или десять минут. Могу точно сказать — твой не полиморфизм.
Рой щёлкнул ещё раз.
— Не телекинез.
Щёлкнул ещё раз.
— И не пирокинез.
Хмурый открыл рот и даже подскочил.
— Постой! Тебе что эта штука показывает?
Рой кивнул.
— Да. — сказал он. — Ею можешь проверять людей на наличие полиморфизма. Заодно на силу дара.
Хмурый посмотрел на него как доколумбовый индеец на ружьё.
— Рой! Сукин ты сын! — в восторге произнёс он. — Откуда у тебя такая штука, и как она работает! Это вообще что?
— Это… Дарометр. — сказал Рой. — Он показывает силу дара Улья, которая есть у человека, и может определить есть ли у него определённый дар или нет.
— Это ты сам сделал? — в возбуждении спросил Хмурый. — Как работает-то?
— Да. — кивнул Рой. — Разрабатывал, но не один, но основной подход и разработка мои.
Хмурый внимал светясь как ребёнок увидевший Деда Мороза.
— Помнишь те бумажки-индикаторы которые делает Чтец? Тот который знахарь? Зажмёшь такую бумажку, напряжёшься, и она темнеет используемого дара. Вижу помнишь. — начал Рой. — И ещё такие бумажки, которые заточены под определённый дар — примерно как лакмусовая бумажка на вид щёлочи или кислоты. Так вот — меня довольно долго мучила идея научиться фиксировать Дар, измерять его и прочее.
Рой помолчал.
— И вот, на основе этих бумажек я придумал такое устройство. — продолжил Рой. — Облучать такую бумагу светом, направленным на человека. Скажу сразу — результат был нулевым. Полный провал. Потом мне пришла идея — а что, если взять не бумажки Чтеца, а специальную сверхчувствительную фотобумагу? Я ещё помню время, когда фотоаппараты были не цифровыми, а плёночными. Знаешь там, на плёнку падал свет, она снимала что-то, потом её несли в фотоателье, там её промывали всякими растворителями и закрепителями и проецировали с неё изображение на фотобумагу тоже пропитанную раствором, на бумаге появлялось фото, его промывали закрепителем и вешали на стену или клали в альбом.
Рой сделал паузу.
— Так вот, я подумал, а что если дать чтецу такую бумагу и попросить сделать из неё его карточку-индикатор?
От восторга у Хмурого заблестели глаза. Он понял суть.
— Здесь мне пригодились знания одного опытного фотографа. Скажу честно — мучились, готовя фотобумагу нужного качества долго. Но результат превзошел все ожидания — стоило зарядить её в старый плёночный аппарат, и блокировать со всех сторон слоем из хлопьев споранов, тоже кстати отдельная тема — чтобы собственный дар не фонил… И как только откроется объектив и в аппарат хлынет свет бумага станет менять цвет прямопропорционально с силой объекта. Чем сильнее дар — тем темнее бумага.
Рой снова помолчал.
— А дальше я придумал брать такую бумагу, заточенную под определённый дар. Если фотать им человека, у которого этого дара нет — бумага не меняет цвета.… И, уже была собрана более продвинутая версия, ту, которую ты держишь.… Посмотри сзади — там приклеена шкала — от свелорозового до кирпично-красного, и сзади есть маленькое окошечко. Бумага может менять цвет в указанном диапазоне.
Хмурый принялся изучать аппарат.
— Ты щёлкаешь им на человека. — продолжил Рой. — И смотришь в окошечко — какой оттенок цвета, и сравниваешь его с тем, который приложен на бумажке. Если цвет белый — у объекта нет дара, а если плёнка заточена под определённый дар — нет определённого дара. Насыщенность цвета показывает силу дара.
— Рой, да ты просто гений! — потрясённо сказал Хмурый. — Я всегда так думал, но не думал, что настолько.
Рой чуть отвёл взгляд смущаясь.
— А теперь я покажу тебе, как менять бумагу, и такое прочее. — сказал он.
Глава десятая
Неожиданная встреча
— … В общем заряжать — вот так. — закончил инструктаж Рой.
— Понятно. — кивнул Хмурый. — Пока есть запас этих бумажек на полиморфизм… можно будет чувствовать себя в безопасности.
Рой молча кивнул.
— В общем, я сегодня её ещё раз протестирую и отдам тебе. — закончил Рой.
— Слушай, ты ещё ничего не изобрёл? — спросил Хмурый.
— Нет. — отрезал Рой.
Хмурый пытливо посмотрел на него, но ничего не сказал.
— Ладно всё, выходим. — сказал Рой. — Настя уже проснулась, наверное.
Хмурый понятливо кивнул и поднялся первым. Как только ушёл Хмурый снова раздался стук в дверь. Кого ещё могло принести?
На пороге стоял, довольно улыбаясь, Гамбит. А ему-то что нужно?
— Твой дневник! — радостно заявил он, протягивая искомое. — Я прочитал, знаешь, и хотел бы поговорить с тобой.
Рой явственно услышал звук на кухне. Настя уже проснулась.
— Потом. — отрезал он. — Всё потом.
— Ага. — кивнул Гамбит и исчез так же, как и появился.
Рой молча выдохнул. В дверь снова застучали. Да что за утро такое? Рой снова открыл дверь. На пороге стоял… Чучело! Только этого кретина тут не хватало!
— Братиш, мне бы опохмелиться… — начал он.
— Пошёл вон! — рявкнул Рой и про себя решил, что если его не убьёт Балабол, то он сам его убьёт.
Чувствуя себя уже несколько разбитым он пошёл на кухню. Нет, не сейчас. Сейчас нужно немного отдышаться, не стоит пугать Настю видом бешенного лица. Пару раз Рой вдохнул и выдохнул. Что-то ни черта не помогает этот вдох-выдох! Вообще! Только ярости прибавилось! Так, попытка номер два… Подумать о чём-нибудь отвлечённом, расслабиться… Ах да, вот… Особенности криогенеза, как одного из редких даров Улья, деление на контактный и дистанционный. То, что нужно… Ещё немного поразмыслить над этом и можно физически почувствовать, как отпускает… Рой пару раз выдохнул и вдохнул. Спокойствие медленно возвращалась. За спиной послышался шорох.
— Что-то случилось? — Настя мягко подошла сзади.
— А? — вздрогнул Рой. — Просто кошмарное утро. Потом расскажу. Пошли лучше чаю попьём.
За чаем отпустило совсем. Ещё бы — телевизор так удачно бормотал. Самое время чтобы поделиться новостями.
— Всё хорошо. Спокойно милый, всё хорошо. — сказала Настя.
— Угу. Спасибо Насть. — кивнул Рой. — Не представляю, что бы без тебя делал.
Настя снова заметно смутилась.
— Схожу сегодня протестирую камеру в полевых условиям. — закончил Рой. — С нами будет Атлас, надо будет поговорить с ним.
Настя чуть улыбнулась. К Атласу она относилась с теплотой. Атлас жил безвылазно в Кумарнике иногда выбираясь в соседние кластеры для профилактики трясучки — болезни которая существовала в Улье. Всё остальное время он был затворником. Профессиональный электрик и электротехник он собирал квадрокоптеры с камерами, следящие устройства и различную сигнализацию, и был нужным и уважаемым человеком в Кумарнике. Он был человеком Хмурого, вот только у него была тайна, о которой знали только Настя и Рой. Не так давно Атласа звали Хмель, и он был муром. Тихий интеллигент с кучей знаний — мечта для любого урода, преследующего выгоду. Чалый быстро просёк это и прибрал его к рукам для работ электроникой и всей электротехникой. Принцип один — делай или умрёшь. Делай, потому, что ты бесполезный отброс. Бежать не было смысла — запятнавшись в связях с мурами можно было искать только смерть. Никто не станет разбираться был ты мур или не мур, резал людей или нет, помогал добровольно или был принужден.
Внешников и муров ждала жестокая смерть от рук рейдеров и стронгов. Хмелю повезло — он был в группе, которую отправили убить Роя. Погибла вся группа, а Хмель был допрошен и после того как Батя запечатал его речь — отпущен обратно. Не в силах ничего рассказать он потерял под пытками одну руку, часть пальцев на второй и был избит, а жизнь совсем превратилась в ад. Однако тогда же она и поменялась — когда Батя отыгрывая роль предателя связался с Чалым, Хмель незаметно передал ему бумагу с описанием базы, и её секреток. Им двигали два чувства — благодарность, за то, что когда-то оставили в живых, и желание отомстить. Когда туда попала Настя с внешностью кваза, он открыл камеру и выпустил её, чтобы она могла спастись.