Страница 6 из 51
— Увы. — пожал плечами Рой. — Ты уже большой мальчик, сам понимаешь, что в Улье предателей, лицемеров, и просто дегенератов больше всего. Примерно восемь или девять из десяти.
Хмурый молча кивнул.
— Уже знаешь, что делать? — спросил он.
— Я? — Рой пожал плечами. — Откуда? Я так, в Улье меньше тебя, военным не был. Стрелять только чуть-чуть научился.
Хмурый поморщился.
— Ой, давай без этого. — фыркнул он. — Я не я, и лошадь не моя. Я прекрасно всё помню, и как вы с Балаболом разрушили Колизей, и потом, твой план, когда я играл лотерейщика, а уже про ту афёру с фальшивым предательством я вообще молчу. К чему эти понты, Рой?
— Просто пока не знаю, что сделать. Нет ни данных, ничего. — ответил Рой. — Как что-то проясниться начнёт — так и начну действовать.
Хмурый снова только кивнул.
— Кстати, что за крендель новый у тебя, тот которого Балабол в карцере хотел запереть?
— Такой пьяный, в дурацкой куртке и с чёрными очками? — спросил Хмур.
— Да.
— Чучело.
— Да я понял, что чучело, а сам он кто? — спросил Рой.
Хмурый помолчал минуту сдерживая улыбку.
— Нет, ты не понял. — сказал он. — Его так и зовут — Чучело.
Рой фыркнул, пытаясь сдержать смех.
— Коротко и в двух словах — идолище поганое. Идиот полнейший, алкаш, и скандалист. — продолжил Хмурый. — Из всех талантов только один — стрелять сигареты и просить на опохмелку. Пришёл с группой рейдеров, которые оставили его и быстро так свалили. Балабол сначала думал, что тот так, диверсант, и притворяется. Оказалось, что не притворяется. Теперь — он общая головная боль, и просто так не отпустишь — пасти приходится, вдруг чей-то подсыл, и терпеть его художества надоело.
— А подержать в карцере подольше не пробовал? — спросил Рой.
Хмурый скривился как от зубной боли.
— А толку? — скривился он. — Его ещё до Улья постоянно на пятнадцать суток сажали сначала в милиции, потом в полиции, и в обезьяннике закрывали. Он уже привык.
Рой стоило усилий сохранить каменное лицо. С улицы донеслась песня, причём пел её знакомый голос:
— А кто его знает, чего он моргает?!
Причём певец не имел ни слуха, ни голоса. Хмурый снова скривился, а Рой хлопнул себя по лицу — Чучело, которое поёт, это слишком.
— Ладно. — пряча ухмылку сказал Рой. — А кто там меня искал вчера?
— Да пришлый один. — чуть успокоился Хмурый. — Рыжий какой-то, назвался Гамбитом. Нормальный вроде, но вчера не до него было, и его просто тоже заперли в камеру. Он так ничего, даже не возмущался, с пониманием отнёсся.
— Не знаю такого. — нахмурился Рой.
— Он так и сказал. — кивнул Хмурый. — Мол, ты его только в лицо видел, а знакомы вы не были.
— Вполне может быть. — кивнул Рой. — И в Улье так может сказать масса народа.
— И именно поэтому я не предал этому значения. — кивнул Хмурый.
— Ладной, присмотришь за ним? Не хочу никаких сюрпризов.
Хмурый снова кивнул. Рой покинул его, и направился к знахарю по имени Чтец.
…Рой возвращался домой, когда навстречу ему вышел Уайт.
— Рой, там тебя какой-то рыжий ждёт. С ним Батя.
Рой хмуро кивнул. Во дворе Батиного дома виднелась та самая рыжая голова, которая показалось смутно знакомой, и седая голова Бати. Батя махнул рукой, незнакомец обернулся. Лицо показалось очень и очень знакомым. Настолько знакомым, что захотелось подойти и поприветствовать его как старого друга. Рой одёрнул себя — это что, ментальный контроль? Или просто совпадение? Короткие рыжие волосы, голубые глаза, рыжая щетина, которая через некоторое время должна будет превратиться в рыжие усы и рыжую бороду. Незнакомец выглядел как ирландец, или кельт из какого-нибудь заграничного фильма. Запоминающаяся внешность, по которой Рой и узнал его. Как же давно это было…
Туман, пули, сгоревшая машина… — Эй! — раздался тихий голос.
Алексей обернулся на звук. В одной из стен траншеи была огромная канализационная труба в ней сидел в полный рост человек.
— Что? — Алексей подошёл.
— Залазь, а то пристрелят. — прошептал человек.
Алексей поспешно залез. Мужчина был в военной форме, в жилете разгрузке и с израильским автоматом «Узи». Он был ранен в сердце, из области сердца откуда сочилась кровь.
Это было, когда он только попал в Улей, ещё ничего не зная и не подозревая, куда он угодил.
— Я уже почти мёртв, не успею рассказать… Бери моё оружие и вещи… Иди на два часа от этого места… Там… там… стаб… Автострада Шестьдесят…
Это был тот самый рейдер, которого от встретил попав в Улей, тот самый рейдер, который умер и отдал ему все свои вещи. И вот сейчас он стоял перед ним, живой и невредимый. Рой ошалело моргнул. Это что, наваждение? Не мог он тогда выжить, он сам зафиксировал смерть. Что это — наваждение, иллюзия?
— Батя, опиши человека, которого ты видишь перед собой. — потребовал Рой.
— Рост метр семьдесят, или семьдесят пять, худощавый, рыжий, на лице щетина соответственно рыжего цвета. Глаза голубого или светло-серого цвета. Темные штаны, не хаки, берцы, майка, лёгкая рубашка и жилет-разрузка. На поясе ОЦ-38 в кобуре и Р-92 тоже в кобуре. За спиной СВДК со скелетным прикладом.
Рой нахмурился. Видели они одно и то же, значит это не было каким-то контролем разума или иллюзией. А оружие… Мало кто мог оценить его. Два револьвера и винтовка. Куча рейдеров использовали стандартные ПМ, ТТ, ПБ, и прочие магазинные пистолеты. А это были револьверы — оружие которое никогда не переклинит, оружие которые ценили опытные рейдеры. Короткий тупорылый Р-92, девятого калибра, который не смотрелся грозно, на который не позарились бы придурки типа Чучела, и ОЦ-38…
Если РШ-12 с огромным калибром двенадцать и семь, Роя был револьвером-слонобойем оружием громил, которым не надо таиться, то ОЦ-38 был жемчужиной для скрытных убийц. Маленький, тупорылый, с калибром семь и шестьдесят два, ну кто на такой позариться?
Однако ОЦ-38 имел хитрое устройство. Ударно-спусковой механизм как у всех револьверов — двойного действия — то есть, взвести курок и сразу спустить его. Однако в отличие от других револьверов он имеет ручной предохранитель с двух сторон корпуса. Взвёл курок и носи спокойно в кармане. Себя не подстрелишь. Ствол установлен необычайно низко, поэтому выстрел производится с нижней части барабана, потому что, выше ствола находится лазерный целеуказатель. Даже кнопка включения целеуказателя есть — сделана под большой палец, впрочем, мушка и целик тоже есть.
И самое сладкое — стреляет этот пистолет бесшумно. Совсем. Слышно только как щёлкает стальной курок. Скорость пули дозвуковая — двести семьдесят метров в секунду, поэтому даже от летящей пули нет шума.
Не оружие, а мечта киллера — револьверная конструкция спасает от заклинивания, завышенный целеуказатель сразу создаёт поправку на стрельбу, которая нужна любому пороховому оружию, и оружию с ударно-спуковым механизмом двойного действия, барабан открывается неклассическим способом, чтобы легко вытряхнуть гильзы, да и совсем бесшумен. Сказка. Вали с такого заражённых вплоть до лотерейщика — никто тебя не услышит, и не прибежит на шум — более развитых заражённых можно не бояться. Однако любая сказка имеет ложку дёгтя в бочке меда — редкие патроны СП-4 — пороховые газы в таких остаются запертыми в гильзе, за счёт чего шума не производится, сама пуля такого патрона — стальной цилиндрик, который далеко не полетит, и конечно гильзы выброшенные после выстрела — в них сохраняется избыточное давление, и такая гильза может сама по себе.
Про СВДК можно вообще не говорить. Кто бы не был этот человек, но толк в оружие он знал.
Рыжий посмотрел на него, и кивнул.
Пару минут они разглядывали друг друга, словно два ковбоя из вестерна.
— И куда же ты был ранен, при нашей встрече? — спросил Рой.
— В область сердца. — спокойно ответил рейдер. — А тебе отдал покат со споранами, Узи, и пистолет.
— Это и правда ты. — нахмурился Рой, а сам уже размышлял о том, откуда он взялся, и чего от него можно ожидать.