Страница 19 из 48
К счастью, в воду лезть не пришлось, выдали резиновые сапоги, перчатки, провели краткий инструктаж и выгнали на поле полное грязи. Дело нехитрое, берешь пучок рассады и втыкаешь в грязь, стараясь соблюдать интервал. Даже странно, в кино, помню, видел, как азиаты прямо в воду лезли и в ней корячились. Так. Взял, отщипнул, пальцы врозь, тырк, пальцы сжал, отщипнул, следующий цикл… Как механизм. В голове уже начинает крутиться примерная схема агрегата. Стоп. Неужто для такой дебильной работы механизм не придуман. В Шанхае где-то в 2000-ых была такая культурная программа, возили наш оркестр на рисовое поле, на рыбалку. Именно, на рыбалку, и там было рисовое поле, где между кустиков плавали здоровенные карпы. Ты его видишь, суешь крючок под нос, карп сразу хватает. Мне показалось тогда — неспортивно. И карпов отпускать заставляли. Жмоты. Так вот там, эти рисовые кустики росли ровными рядами как после сеялки. А значит рисосажательные механизмы давно существуют, и нефиг тут велосипед изобретать. С другой стороны пакет риса в супермаркете стоил одну евру… да он бы золотой был бы, если бы был ручной работы, даже с дешевой рабочей силой. Делаем вывод — все чем мы сейчас занимаемся есть дешевая пропаганда и профанация.
И точно: телевизионщики уехали, и народ потянулся к палатке на предмет выпить и закусить. В строгой иерархии, возглавляемый Великим Вождем и Наследником — Великим Полководцем. Тянусь за ними, не сидеть же в грязи тут одной, как дуре. В холодной, кстати грязи. Не май месяц.
— Может сыграешь нам чего, я сказал захватить с собой твою скрипку, — предлагает Ким ИрСен. Но я не в настроении. Показываю скрюченные от холода пальцы.
— Пока не согреюсь не выйдет.
— Александру на поле больше не пускать! — командует Вождь, — А нам еще сегодня поле залить надо.
Поле небольшое, им на пару часов хватит. А с перерывами, такими как сейчас, на все четыре. Пойду прогуляюсь, посмотрю на местных пейзан.
А праздник действительно народный, и видно что это именно праздник.
Хмурых лиц не видно, народ веселый и навеселе тоже. Сажают, болтают, выпивают, смеются. И сколько же их! Вся столица на полях. До горизонта. Квадратики полей, ровные валики без каких либо следов кустов, у нас бы все заросло за пару лет, чистят наверное регулярно.
Все какое-то квадратно-гнездовое. И везде люди, люди.
Тут меня осеняет — передо мной классическая Мальтузианская ловушка.
Емкость среды превышена. Без поставок продовольствия извне территория этой страны не способна прокормить население. На данном технологическом уровне. Вот тебе и чучхе. Вот тебе и автаркия.
Выход из Мальтузианской ловушки, это или резкое сокращение населения если ничего не делать, или делать как ПолПот, или технологический рывок в сельском хозяйстве. А как? Я только картошку сажать умею, спасибо бабушке. Тут я им не помощник. Да они и сами все понимают и даже действуют: огромная северокорейская армия, это не армия в привычном смысле. Это бля, средство контрацепции! Чтобы население росло помедленнее, молодежь обоего пола загоняют в казармы. И пока Великий Руководитель не наладит производство нормальных гондонов, и не обяжет всех ими пользоваться, сокращать армию нельзя.
Народ меня узнает, телевизор смотрели, машет руками, приветствует, держать грустную от таких мыслей морду лица неприлично. Улыбаемся и машем!
Партия и Правительство участок добили, в грязище вымазались и принимают уже по следующей. Последней на сегодня, надеюсь.
— Ну как тебе наш праздник? — спрашивает уже порядком наклюкавшееся правительство в лице Великого Вождя.
— Интересно, — отвечаю задумчивая я, — у нас больше картошку сажают.
— А мы живем с риса! Климат такой! — Капитаном Очевидность непочтительно вклинивается Пак ХаЧой.
— Да. Нам бы такой климат, мы бы по два урожая картошки собирали, — восхищаюсь я климатом.
— А нам бы климат как в Тайланде, мы бы собирали риса три урожая в год!
— ХаЧой порядком уже набрался.
— МаХен! — Говорит ИрСен, и начинает быстро лопотать по корейски с лысым дядечкой в очочках. Изображаю вопрос и поворачиваюсь к непосредственому начальству.
— МаХен, он… по сельскому хозяйству министр, Великий Руководитель интересуется, пробовали ли с картошкой в Корее… — изображает толмача ХаЧой.
Отхожу подальше от суеты. Еще не хватало советы тут начать раздавать, причем в области, где ничего не понимаешь. Сижу, никого не трогаю. Наконец народ собирается у шлюза и Великий Вождь торжествено открывает заслонку. Наполнения поля никто не ждет, грузимся в автобус и едем домой. Слава богу, отмучалась.
ХаЧой доволен и в настроении поболтать, подсаживается ко мне в автобусе и начинает втирать про корейские традиции и тонкости рисоводства.
Слушаю, инфа полезная. Спрашиваю, разводят ли рыбу на рисовых полях как в Китае. Начальство в ступоре и призывает МаХена. Тот русским не владеет, и по итогам переговоров ХаЧой сообщает:
— В Китае есть такой обычай. Но у нас нет. В СССР в Узбекистане в 60-ые делали такие опыты и признали, что такое совместное выращивание экономически не выгодно.
Странно, а тот китаец хвастался, что и рис растет лучше и карпы всех вредителей съедают. В чем же дело? Уж точно не в экологии, на нее китайцы всегда клали с прибором.
— В 60-ые у нас наконец наладили производство удобрений, наверное, они как-то мешают расти рыбе? — предполагаю. — Кстати, а как удобряют рис? В землю или в воду добавляете?
Но министры не слушают, галдят о чем-то. Мне надоело вслушиваться в их тарабарщину, я устала, прикрываю глаза. Оставьте меня.
г. Пхеньян. Технологический институт. 13.9.1991.
В Пхеньянском технологическом происходит ужасное действо.
Издевательство над вселенной и ее законами. Участвуют в этом непотребстве я, Пак Хен Ва и стажеры, в количестве превышающем размеры комнаты. И не выгнать, их усилиями эта установка два месяца строилась, материалы добывались. Имеют право.
Берем малюсенький кристаллик самого простого железа, мы его неделю из раствора осаждали, и их у нас много получилось. Медленно-медленно, чтобы не треснул, а он не треснет, он маленький, охлаждаем жидким гелием сколько сможем. Вселенная это видит, смотрит по своим загадочным справочникам свои действия, и перестает просчитывать вероятность нахождения каждого электрона в определенной точке кристалла, заменяя их единым полем вероятности.
Через железячку течет слабенький ВЧ-ток, только чтобы увидеть, как стрелка дернется, показывая нам ответ вселенной на наш вопрос. И как только это происходит, мы включаем магнетрон на частоте межатомной связи и начинаем греть кристалл, а стажер добавляет поток гелия, чтобы кристалл наоборот — не грелся. СВЧ трясет кристаллическую решетку, связь резонирует. Через резонанс единый заряд получает энергию.
Решетку наш стажер сразу замораживает обратно, а с зарядом как? А заряд исправно греется, и сбросить температуру на решетку не может, потому как сверхпроводник.
— Хм? — говорит Вселенная, обнаружив лишнюю энергию, и начинает расширять поле вероятности для бывших электронов, ныне виртуальных.
Мы этого не видим и никак ощущать не можем в принципе, поэтому пишем время и энергию нагрева в журнал, а потом делаем крак — разделяем кристалл на две половинки. Стрелочка падает, ток — ноль.
— Ну вы блин, даете! — удивляется Вселенная, — и чо?
— А все! — сообщаем ей мы, и стажер выключает охлаждение.
Когда температура поднимается до барьера, квантово-спутаное состояние электронов рушится, но в поле висит та лишняя энергия, что мы туда накачали. Вселенная делает полный расчет, создавая из нее электрон-позитронные пары. Незаметная для глаза, но не для датчиков вспышка фотонов, большинство пар аннигилирует.
— Что? Съели? — Усмехается Вселенная.
Мы скромно тупим бесстыжие глазки, а под столом потираем потные ручонки.
Потому как 20 % этих свежерожденных электрончиков занимают места старых, аннигилировавших, в решетке. Старых тупо больше, и позитрончики они перехватили себе. А в результате нашего издевательства, эти свежерожденные не знают своего положения, поле из которого они родились было растянуто, и считают, что находятся в обоих половинках кристалла одновременно. И теперь, если мы будем слегка потяхивать магнитным полем один кристалл, они будут трястись оба. О чем нам сообщает дернувшаяся чуточку вверх стрелочка. Тут главное не превысить порог, а то электрончики опомнятся и вся нелокальность коту под хвост.