Тарч

— Как мне вернуться?

— Никак. Ты ушами слушаешь, или жопой?

Рейдер остался спокоен и даже позу не поменял, только слегка наклонил голову, осуждая глупость собеседника.

— Я же сказал — дороги назад нет. Да, и куда ты собрался возвращаться? Вытащи из своих ушей то говно, которым ты их залепил и слушай, что тебе говорят. Каждое слово впитывай, как губка. Как будто ты срочник, первый день в части, привезли тебя, лысого, испуганного, глупого, завшивевшего с дороги и товарищ прапорщик, отец твой родной на ближайшие два года, твой кормилец и твоя мамка, учит тебя жизни, объясняет, в каком дерьме тебе придется в ближайшее время вариться. Я, конечно, тебе не мамка и даже не папка. Да и на два года ты мне не нужен — выведу из кластера и до свиданья. Но если ты планируешь тупить — сдохнешь через минуту после того, как я в сторону отойду, а то и быстрее. А будешь слушать — может, и поживешь еще.

Максим молчал.

— Поехали дальше. Иммунные хоть и адаптируются к вирусу, но не переживают заражение без последствий. Улей дарит нам один здоровенный минус и два гигантских плюса, выживание без которых здесь вряд ли было бы возможно. Минус — это постоянная необходимость пить живчик.

Цыган, не поворачиваясь, показал пальцем чуть назад, на рюкзак, в котором лежала заветная бутылочка с мутной отвратительной на вкус жидкостью.

— Его нужно не много, но для выживания хотя бы грамм пятьдесят-сто каждый день выпивать приходится. Живчик делается из определенных частей развитых мутантов. Я потом тебя научу. Поэтому мы постоянно вынуждены на них охотится, валить в промышленных масштабах. В этом мы с зараженными зеркальны. Им нужно наше мясо. Нам нужны их спораны, для живчика.

Рейдер на несколько секунд замолчал и Тарч решился помочь ему естественным в этот момент вопросом:

— А плюсы?

— А плюсов два. Первый — регенерация. Наше новое тело в сто раз более живучее, чем раньше. Эта твоя царапина, — Цыган указал на разодранную зубами зараженных руку, — Зарубцуется уже завтра. А через неделю и следа не найдешь. Да и вообще, все проблемы со здоровьем, так или иначе, исчезнут. Зубы у тебя все?

Тарч сначала не понял вопроса, но потом отрицательно мотнул головой.

— Отрастут. Если где переломы были, болели кости или суставы — забудь. Тут даже руки и ноги отрастают, если выдалось их потерять, или сюда без них прилететь. Говорят, правда, то еще удовольствие. Ощущения неприятные и растут долго, до полугода.

Второй плюс — это дары Улья. Мы их еще называем «умения». Дар проявляется у каждого иммунного. Это своего рода мутация организма, только без изменения внешнего вида. Чаще всего дар появляется через несколько дней после попадания сюда, иногда — через пару недель. Появившись, он постепенно развивается. Это может быть что угодно: телескопическое зрение, быстрый бег, быстрая реакция, телепатия, телекинез, управление температурой и даже возможность копировать мелкие предметы. Да, что угодно, все варианты даров не описать. Но человек не становится супергероем — умение проявляется слабо и, в большинстве случаев, не успевает развиться до серьезных масштабов. Я, например, видел немало пирокинетиков, тех, кто может зарождать огонь. Но даже сильнейшие из них не могут взять и сжечь мутанта. Максимум — напугать вспышкой самых слабых. А чаще всего, сами себе походные печки: вскипятить воду в кружке, разогреть сковородку и пожарить яичницу. Хотя даже только что проявившийся дар вполне позволит им, например, разжечь костер без спичек. Да и сжечь даже начинающего пирокинетика у тебя, пожалуй, не получится. Не горят они. Можешь задать вопрос. Новички любят расспрашивать о дарах.

Тарч не чувствовал желания расспрашивать. Перед глазами все еще стояла нарисованная Цыганом схема кластеров, а в сознании зияла дыра, пробитая пониманием — семьи рядом больше не будет. Ощущение благодарности року за то, что жена и дочка не попали в мясорубку первых часов перерождения, не участвовали в лотерее заражения, не видели, как все вокруг превращаются в монстров, не были вынуждены убивать или убегать, чтобы не быть убитыми, мешалось с тянущим душу отчаянием — он теперь одинок. Одинок без тени надежды увидеться с дочкой. Без шанса проснуться утром и привычно прижать раскинувшуюся на своей половине кровати жену, поцеловать в теплую шею и сжать бедро в ладони, с внутренней стороны, вырывая из объятий сна, заставляя изогнуться и еле слышно застонать. Подобные мысли Максим старался отгонять, пытаясь сконцентрироваться на словах рейдера, тем более, что его невнимательность раздражала собеседника и могла заставить замолчать. Но тягостные мысли не пропадали совсем, присутствуя на границе подсознания и карауля момент, чтобы полностью захватить его внимание.

— А какой у тебя дар?

— Никогда такое не спрашивай.

— Почему?

— Сам потом поймешь. Это не табу. О даре может спросить командир рейда, если ты просишься в отряд. Твой наймодатель, если работа, которую ты будешь выполнять, зависит от умения. Его могут увидеть сильные ментаты, хотя сильному ментату ты и так все расскажешь. А к знахарю и сам побежишь с просьбой покопаться у тебя в голове, распознать или настроить дар. Но у первого встречного, да и давнего знакомого, с которым не бывал в рейдах, спрашивать такое нельзя. Тебя не поймут, а то и в морду двинут, если к кому не тому подойдешь с тупыми вопросами.

— У новичков, все вопросы тупые, наверное… — иронично усмехнулся Тарч.

— Это точно. Но всем будет плевать, что ты новичок.

— Тебе же не плевать.

— Я тебя встретил на "твоем" кластере. И должен помочь, Улью должен. Улей очень не любит, когда новичков обижают. Или проходят мимо, когда могут помочь. И за такое наказывает.

Тарч немного помолчал, соображая.

— Наверное, вопрос снова будет тупой. Иммунные как-то общаются с Ульем? Откуда ты знаешь, чего делать нельзя, и почему ты что-то должен?

— Никто с ним не общается. Да и не с кем общаться. Улей — это просто место. Название мира, куда нас всех занесла нелегкая. Но у мира есть свои законы. Узнаешь их на практике. Через боль, так сказать, и унижение. А чаще всего — через смерть. От этого и суеверия тут у всех. Можешь помочь новичку — помоги. Дай немного живчика. Научи добывать спораны и готовить живчик самому. Махни рукой в сторону ближайшего стаба, и гуляй дальше, куда шел. Или с собой его возьми, если по пути. Будешь так делать — будет с тобой удача. Пройдешь мимо или убьешь свежака — нарвешься на неприятности. Поэтому даже самые отбитые хотя бы парой слов, но со свежаком перекинутся.

— Ты со мной не просто парой слов перекинулся.

— Не парой. Сижу вот, время свое трачу на тебя, парень, кормлю, живцом пою, соловьем заливаюсь. Цени. А ты сидишь как лунь, в стену уперся. Про дары вопросов больше нет? А то я могу и не говорить, если ты такой нелюбопытный.

— Извини. Слишком много всего за раз. Давай я чуть позже про дары спрошу, когда соображу немного?

— Спрашивай. Только я не всегда такой болтливый, могу и нахер послать. Потому и рассказываю, чтобы потом с тупыми вопросами не лез. Ладно, что там еще не рассказал? Слушай. Когда кластер перезагружается, находиться в нем нельзя. Увидел зеленый туман, мы его кисляком зовем — вали из кластера как можно быстрее. Никто из иммунных перезагрузку не переживал. Человек пропадает, ведь кисляк перед загрузкой стирает кластер полностью, со всем живым и неживым. И создает новое — на пустом месте. Говорят, правда, сильные иммунные могут выжить, но мозги у них выжигаются напрочь. Ни памяти, ни сознания.

В долгие мощные рейды всегда берут человека, который умеет чувствовать перезагрузку немного раньше, чем остальные. Бесполезный дар, но если отряд перемещается по неизученным кластерам, очень нужный. Да и изученные могут сюрприз преподнести. Перезагрузиться не по времени или вообще сменить цикличность вместе с "прилетающей" местностью.

После перезагрузки в кластере не остается никаких изменений — хоть ты там замок построй, хоть окурок брось, хоть камень в землю закопай — все стирается и копируется новое. Жить в таких условиях, сам понимаешь, никак. Но, слава Улью, существуют стабильные кластеры. Мы их называем стабы. Они или не перегружаются вообще, или цикл перезагрузки настолько большой, что иммунные до нее банально не доживают. Вот в стабах мы и живем. В тех, что поменьше и опаснее, можно найти лагеря или опорные базы. В тех, что побольше — поселки и даже городки.