Страница 47 из 72
– Он умирает, – констатировал я.
– Неужели ничего нельзя сделать? – схватила меня за руку Ира. – Ты же демон, ты такой сильный! Вылечи его! Пожалуйста!
– Я не могу! – пришлось мне вырваться из захвата девицы. – Хочу! Но не могу! Его душа покинула тело! Демоны не всемогущи и исцеление нам доступно только в самых элементарных формах! В случае Жени, наш народ бессилен. Спасти его может только светлый маг или ангел! Но вот беда, ангелов поблизости нет, а если бы и были, то скорее постарались бы отправить нас ему вдогонку!
– Задолбали! – прохрипел Олег, тяжело поднимаясь на ноги и вытирая выступившую из носа кровь. – Так заморочились своей магией, что выпали из современного мира. Про медицину кто-то слышал вообще?
– Ты как? – виновато спросил я напарника.
– Еще раз так сделаешь без предупреждения, я тебя лично ордену сдам! – прорычал он, злобно посмотрев на меня. Я угрызений совести не чувствовал совершенно. В конце концов, никто не виноват, что у него оказалась такая сильная восприимчивость к темным порталам. Но вслух озвучивать свои мысли не решился.
– Извини, – постарался я изобразить виноватый тон.
– Потом поговорим, – процедил сквозь зубы Олег и отвернулся к Марине. – Какая у Жени группа крови?
– В душе не ковыряю! – огрызнулась она.
Напарник, все еще болезненно морщась, подошел к Жене и внимательно осмотрел рану.
– Сквозная, – констатировал он. – Это просто везение. Обычно пуля застревает. Много крови попало в легкие, но можно попробовать его спасти, если у кого-то из присутствующих первая группа крови.
– У меня первая, – отозвалась вышедшая из подвала Катя. – Что нужно делать?
– Будешь донором. Ничего, мы в окопах и не таких спасали. Бывало, медики по несколько дней не могли до нас добраться. Полное окружение, стрельба не затихает, куча раненых. Вот и приходилось полагаться на волшебное «авось». Если ничего не делать, то умирать в любом случае придется. А если что-то сделать, то волшебное «авось» всегда могло случиться. А тут, как ни крути, санитария получше будет, шансов больше. Женька воевал, знает, что к чему.
Он болтал, прокаливая в огне разные иголки, ножи и прочий инструментарий, собранный из подручных средств, окунал их в водку. Отправил двоих ребят кипятить пару простыней. Скоро один из посланных проводить инвентаризацию подростков радостно продемонстрировал аптечку с сохранившейся системой-капельницей и лекарствами, в которых немедленно принялся рыться Олег.
Дальше я перестал концентрировать свое внимание на этой суете. Мне так никто и не объяснил, что здесь произошло, а узнать очень хотелось, так как в барьер кто-то минуту назад пальнул из ручного гранатомета. Ощущения мне не понравились. Без особой надежды я заглянул в подсобку, где стояли мониторы. Теоретически предполагалось, что в случаях различных ЧП эта система продемонстрирует происходящее за стенами усадьбы, но, как я и думал, все внешние камеры были аккуратно выведены из строя и теперь ненавязчиво воспроизводили «белый шум». Надо сказать, что покойный муж Маришки был крайне параноидальной особой, что не удивительно, учитывая, чем он занимался. Так что, в силу своих опасений, Андрей Зареченский отгрохал внушительный заборчик вокруг территории особняка. Печально вздохнув, я направился на верхний этаж, с которого можно было хоть немного увидеть происходящее за кирпичной кладкой. Была надежда, что окна поведают мне хоть какую-то информацию о происходящем тут беспределе. Можно, конечно, попробовать растормошить одного из выпавших в астрал от перенапряжения подростков или самих Зареченских, но последним было не до меня, а молодые люди все еще излишне эмоциональные и действуют мне на нервы. Для начала и окна подойдут.
Закрыв за собой дверь Маришкиной спальни, я аккуратно отодвинул уголок занавески. Красота! Четверка черных фургонов напротив главных ворот, полное оцепление периметра ребятами, стиль одежды которых сильно напоминал мне нынешний облик Олега, не успевшего переодеться после операции на Ближнем Востоке. Несколько легковых машин, из-за одной из которых старательно вещал в рупор немолодой мужчина в костюме-тройке. Что он вещал – для меня осталось загадкой, внутри особняка его, как и всех остальных, слышно не было. Похоже, этот дяденька орал довольно длительное время, так как внешний звуковой экран в защитную сферу встраивал не я, а Марина. Вдали, из-за реденького сосняка то и дело выглядывали любопытные зеваки. Силовики, а это были именно они, сомнений у меня по этому поводу не имелось, похоже знали о незримой защите. Некоторые пинали ее ногами без особой надежды на результат, некоторые стреляли из табельного оружия. Этими ребятами заведовал другой мужчина, судя по всему офицер. Выглядел он помоложе и постройнее того, что возлег с рупором на крышу белой в синюю полоску легковушки. Ручной гранатомет, похоже, тоже был идеей этого молодца, так как в данный момент он активно размахивал руками, корректируя позиции еще четырех бойцов с этими разрушительными подарками. Что будет, если по защите ударят сразу четыре снаряда, мне проверять не захотелось. Радует, что эти ребята не додумались воспользоваться тяжелой артиллерией раньше, когда защиту держала на себе Марина, пусть и получавшая подпитку от аматорского колдовского круга из колдунов-недоучек. Конечно, окажись защита менее развесистой, я бы и внимания не обратил на эту мелочь, но размер поля, питавшегося от моей энергетики, был, честно говоря, немалым, так что, не дожидаясь команды «пли», пришлось воспользоваться старым проверенным способом побега от внимания спецслужб. Соорудив на скорую руку несколько печатей Хаоса, я перенес особняк вместе с прилегающей к нему территорией в межмировое пространство. Знал бы, что так будет, не возвращал бы его после достигнутых договоренностей со спецслужбами.
Для тех, кто находился внутри, по-сути ничего не изменилось. Точно также можно было видеть все, находящееся за стенами, но вот те, кто был снаружи имели удовольствие лицезреть, как дом вместе с забором на глазах испаряется в неизвестном направлении, оставив после себя свеженький пустырь. С облегчением развеяв энергоемкий защитный барьер, в котором больше не было надобности, я спустился к остальным. Краткая оконная разведка добавила больше вопросов, чем ответов.
Короткий взгляд на диван заставил меня в изумлении остановиться. Женя больше не умирал. Ровное дыхание, возвращающийся румяный цвет лица… Человеческая медицина, конечно, творит чудеса. Если сравнивать со средневековьем. Но вернуть ускользнувшую душу? Надо обдумать это. Непонятно и невозможно. Бросив взгляд на хлопотавшего вокруг Кати хозяина, я обвел взглядом ровненький кружок из бессознательных подростковых тел. Между прочим, с детьми надо что-то делать. Чем бы ни закончилось это происшествие для нас, впутывать «птенцов» в это у меня не было никакого желания. Вопрос о том, как бы переправить их в безопасное место, добавился к усиленно обдумываемому странному спасению Жени, а сам я в это время повернулся к устало сидящей на полу, опираясь на подлокотник дивана, Маришке:
– Рассказывай.
Зареченская подняла на меня запавшие от переутомления глаза.
– Женя будет жить. Между прочим. Монстр бесчувственный. Олег его спас. – Она кивнула на все еще выглядевшего нездоровым моего напарника. Да что же не так с моим переходом? Я сам никого еще не проводил, но другие демоны рассказывали, что ничего страшного со смертными не происходит. Тошнит недолго, вот и все.
– Благодарю, но я все-таки демон, и вполне способен отличить тело, в котором присутствует душа от тела, которое душа покинула, – укоризненно ответил я этой язве. – Рассказывай.
– Золотов хранил на тебя досье, – бизнес-леди посмотрела мне в глаза. – Он ему, конечно, ходу не давал. Не знаю, зачем ему это было нужно, может просто не мог смириться с тем, что покрывает твои грешки. Но этой ночью он очень «удачно» умер от сердечного приступа. И тут же в дело вступило ФСБ. Женя говорит, даже тело еще не вынесли – а оперативники уже переворачивали кабинет. Словно знали. Очень похоже на подставу. Или тщательно спланированную операцию.