Русский экзорцист (Отчитывающий)

- Я понимаю, - кивнул Иван, - это существо, как говорят химики, с заданными свойствами. Только объединенной молитвой можно одолеть его.

- Совершенно верно. Но сначала вы должны полностью обездвижить его, мой мальчик. Без этого условия вы не сможете начать обряд, но для того, чтобы вы сковали его молитвой, кто-то должен предоставить вам эту возможность. Иначе говоря, демона надо отвлечь, а лучше задержать. В этот момент вы и скуете его святыми словами. Не забывайте: изгнанием, в нашем случае, дело не может ограничиться. Вы должны уничтожить демона. Тело, которое он использовал, вряд подлежит восстановлению, - слишком много трансформаций оно претерпело. Душа же потеряна навек, так как сознательно предалась ему.

Брусницкий покосился на Волохова.

- Павел, это что, серьезно? Демоны, изгнание, потерянные души, вполголоса спросил он.

- Серьезно, Сергей. Очень серьезно.

- Класс! Надо было мне серебряные пули заказать.

- Зря смеешься, - Волохов обернулся назад, - Иван, ты, все-таки, не лезь поперед батьки. Если уж я не справлюсь, боюсь, вам и вправду останется только молиться. О том, чтобы ваши души не пропали.

Бартелли положил руку ему на плечо.

- Молодой человек, я, конечно, не знаю ваших способностей, но поверьте, вся надежда на нашего юного друга. Постарайтесь предоставить ему условия для проведения обряда.

- Во всяком случае, несколько минут, чтобы понять, бежать или оставаться на месте, я гарантирую.

За Волоколамском машину повел Волохов. Брусницкий позвонил по сотовому телефону.

- Алло, Гусь, ты? Это Сергей. Где ты сейчас? С Марией? Надеюсь, стриптиз не она показывает? И то ладно. Угу, постарайся доставить ее домой и к трем часам подъезжай к художнице. Захвати оружие, на свой "Калашников" поставь подствольник. Да, война началась. Очередной Крестовый поход.

- Напрасно шутите, молодой человек, - Бартелли осуждающе покачал головой, - напрасно.

Перед самой Москвой попали в грозу. В салоне похолодало и Волохов включил печку. Ночная дорога покрылась пленкой воды, и скорость пришлось снизить. Иван сидел собранный, серьезный. Бартелли дремал. На Волоколамке большинство светофоров мигали желтым светом, и Волохов даже не притормаживал перед ними.

- Где вас высадить, господин Бартелли, - спросил он, когда подъехали к Тушинскому аэродрому..

- Если не трудно, где-нибудь поближе к центру. Боюсь, метро уже не работает.

Они высадили итальянца возле аэровокзала, не доезжая гостиницы "Аэростар". Прощаясь, он притянул к себе Ивана и поцеловал в лоб. Затем попрощался за руку с Брусницким и Волоховым. Ладонь у него была сухая и жесткая.

- Господа, не забывайте, демон может путать следы, сбивать с толку. Не поддавайтесь на его уловки. Как бы я хотел, господа... - он огорченно махнул рукой и вылез из джипа. - Желаю удачи.

В зеркальце заднего вида Брусницкий видел, как Бартелли перекрестил их вслед.

Он стоял под дождем, сложив руки перед грудью и бормоча молитву, пока машина не скрылась за дождевой пеленой.

К дому Покровской подъехали только в четвертом часу ночи. В окнах ее квартиры горел свет. Дождь прекратился. От долгой дороги, а может от влажной сырости, охватившей их, когда они вышли из машины, Ивана стало неуютно и зябко.

На звонок вышел Саша.

- Где она, - спросил Брусницкий.

- В комнате. Спит, вроде бы. Мы на кухне сидим.

- Гусь приехал?

- Приехал. Ему Мишка морду чинит.

- ?

- Он пошел смотреть, кто там в комнате спит, а она ему подрамником по морде съездила.

Когда все вошли в квартиру, прихожая стала тесной. Брусницкий прошел в кухню. Пахло аптекой. Гусь сидел, задрав голову к потолку. На переносице он держал целлофановый пакет со льдом. Миша крутил ватные тампоны и, смачивая их перекисью водорода, передавал пострадавшему. Гусь скосил глаза на вошедших.

- Серега, ей-богу, я даже ничего сделать не успел, только вошел, присел на диван..., - говорил он жалобно, с прекрасным парижским прононсом, - так она как вскочит, будто я ее за задницу ущипнул, и ..., - Гусь хлюпнул носом.

Брусницкий тяжело вздохнул.

- Ладно, потом разберемся. Парни, - он оглядел собравшихся, - предстоит серьезная разборка. Подготовьтесь, проверьте оружие. Магазины перезарядить. Каждая пятая пуля - трассирующая. Какие стволы взяли?

- Семь, шестьдесят два.

- Годится. В общем, чтобы все было, как положено, как говорил Толян.

- Много их будет? - полюбопытствовал Саша.

Брусницкий покосился на Волохова.

- Скорее всего, он будет один, - нехотя сказал тот.

- А чего я подствольник повесил, мы его и так придушим, - прогундосил Гусь.

- Это тебе не стрелка с пацанами отмороженными.

Гусь покрутил головой. Из носа опять потекла кровь, и он, махнув рукой, снова вставил в нос тампоны. Брусницкий постучал в дверь студии.

- Чего надо? Дадут мне сегодня поспать или нет?

Он открыл дверь и вошел. В комнате было темно.

- Боюсь, сегодня вам поспать не удастся, - сказал Брусницкий, стараясь разглядеть собеседницу в падавшем из прихожей свете. Женщина, лежащая на диване показалась ему необыкновенно красивой, - Придется показать нам дорогу к дому Покровской. Вы хорошо ее знаете?

- Ольку-то? Как облупленную, - Роксана села, спустив с дивана ноги и прикрывшись пледом.

- Нет, дорогу.

- Найду, наверное. Зажгите свет, мне одеться надо.

Брусницкий щелкнул выключателем. Роксана откинула плед, и он поспешно отвернулся. Роксана шуршала одеждой, щелкала застежками.

- Сколько туда ехать?

- Часов пять-шесть. Может - семь. Там от трассы еще в сторону километров семнадцать-двадцать. Если не развезло, все нормально, а если дожди шли, то придется в деревне тракториста нанимать. У него такой лист железа огромный, ставит на него по две машины и волочет за собой. Можете обернуться.

Брусницкий повернулся и оглядел ее с ног до головы.

- Да, вы эффектная женщина.

- Ой, только не начинайте, - с досадой сказала Роксана. - Я все это сто раз слышала. Когда надо ехать?

- Чем быстрее - тем лучше.

- Так... Во-первых, я хочу есть, а во-вторых, мне надо переодеться. Согласитесь, это не для загородной прогулки, - она продемонстрировала длинную ногу в туфельке на высоком каблуке.