Страница 1 из 9
Инвалид я! Ну, что тут поделать,
Коль здоровье моё не вернуть?
Нет, я плакать не стану! Сумею
К новой жизни, воскреснув, шагнуть!
Коль здоровье моё не вернуть,
То не значит, не нужно пытаться.
Будет больно мне и тяжело,
Трусить я не желаю… Ныть? Сдаться?
Нет, я плакать не стану! Сумею,
Пусть и образно «на ноги встать».
Напишу я о море, о папе,
Чем таблетки горстями глотать.
К новой жизни, воскреснув, шагнуть,
Каждый сможет, коль будет желанье.
Инвалид – это не приговор.
С новой творческой жизнью свиданье!
(Милена Миллинткевич)
В качестве предисловия
Как часто мы сталкиваемся с непониманием?
Нет, я не об иностранных языках говорю. Все мы, кто-то лучше, кто-то хуже, знаем хотя бы один, в рамках школьной программы. Есть среди нас особо одарённые, освоившие два-три, как родной. Встречаются «краснокнижные» полиглоты, владеющие пятью и более языками. Но в повседневности мы говорим на одном, том, котором думаем и мечтам, понятном всем – русском. И всё же друг друга не понимаем.
– Власти не слышат народ, – сетуем мы.
Без обид, господа депутаты. Но вы и сами знаете, что это правда.
Не слышите!
Не желаете! Вам не интересно.
К примеру: в нашем городе закупили автобусы с посадочными площадками для инвалидов-колясочников. Молодцы! А как этим потенциальным пассажирам добраться до транспорта, вы подумали? Тротуары, приспособленные для колясочников, есть только на центральных улицах. А стоит отъехать две – три остановки и всё… На бордюр можно разве что взлететь. Мамочкам с колясками эта «ступенька» нипочём, а вот человеку с ограниченными возможностями, вынужденному самостоятельно добираться в поликлинику или МФЦ – беда. Не приспособлены эти средства реабилитации для таких испытаний. Остаётся уповать на прохожих. Только сколько из них пройдёт мимо, а сколько милостиво согласится помочь?
Опять же, железнодорожная ветка у нас сквозь город проходит, местами через частный сектор. С насыпью, как полагается. Поезда, правда, ходят редко, больше электрички местные. И всё же… Переходы худо – бедно сделали из подручных материалов: где доски положили, где полеты строительные, где кусок резинового покрытия. Здоровому человеку не составит труда перебраться на другую сторону. А на коляске не переехать, даже с посторонней помощью. И что прикажете делать? Через пути до поликлиники четыре квартала, до аптеки и магазина три. А в объезд только до остановки по неприспособленным тротуарам четыре. А потом… В поликлинику с пересадкой и длительным ожиданием адаптированного для таких пассажиров транспорта, плюс дополнительными двумя кварталами по ухабам. В магазин и аптеку проще – одну остановку и по таким же разбитым пешеходным дорожкам с высокими бордюрами пару кварталов. Целое испытание, не так ли?
Да и мало ли ещё таких недочётов? Иногда так хочется предложить чиновникам, от которых зависит благоустройство города, пересесть со своего мягкого кожаного трона в жёсткое кресло на колёсах и проехать маршрутом тех, кто о нормальной полноценной жизни вспоминает сквозь слёзы. Чтобы на себе испытали то, чему их бездушие подвергает десятки, сотни, тысячи обделённых людей. Вот только добраться до городских начальников огромная проблема. Да и не факт, что примут.
Вот и получается – у властей доступная среда, о которой так модно и престижно говорить, только на словах, да на бумаге.
Про пенсии по инвалидности я вообще молчу. Посадить бы финансистов и чиновников на те копейки, что они нам выплачивают. Интересно, как надолго им хватит этих денег? Через сколько часов или, чем бабка не торгует, дней они взвоют о несправедливости?
Ну, правда, господа хорошие, просиживающие свои брендовые штаны в правительстве! Как можно прожить на 11 000 рублей в месяц, когда в зимний период половина уходит на коммунальные платежи, треть суммы на необходимые лекарства, без которых не выжить, а на оставшиеся можно ни в чём себе не отказывать.
Всё, что осталось – это и есть бюджет: на питание, на одежду, на бытовую химию и на мелкие ремонтные работы, если, к примеру, кран потёк или раковина прохудилась. Про капитальный ремонт жилья даже не заикаюсь. С такой пенсией и на косметический-то не насобираешь. А про подарки родным и близким на день рождения вообще промолчу, да и про иные праздники думать нет смысла. Со ста рублями не пойдёшь. Пятьсот можно выкроить, но это тоже ни о чём. А больше где взять?
– У вас же родственники есть? Дети? Вот пусть они вам и помогают. Чего вы жалуетесь? – услышала я однажды.
Да, у меня есть.
А как быть тем, кто одинок?
Как выжить инвалидам детства? К кому податься? У кого помощи просить?
Скажете, я не права? Права!
Только кому до этого есть дело?
– Олигархи далеки от нужд малоимущих, – услышала я как-то от старушки-соседки.
Я с ней полностью согласна. Богатым недосуг смотреть в сторону тех, кто в силу проблем со здоровьем не может принести им пользу.
Опять, скажете, наговариваю? Мол, меценатов у нас много. Крупные строительные компании и частные инвесторы за послабление в налогообложении берутся завершать долгострои, помогают обманутым дольщикам обрести жильё.
Верно!
Есть и такие!
Только, все ли они думают о тех, кто нуждается в особом внимании? Скажете, мол, они пандусы к подъезду делают. Это ли не забота о маломобильных жильцах?
Да!
Делают!
Да вот все ли они, пандусы эти, пригодны для использования? Вы пробовали по ним подняться и спуститься? А без помощи родственников или соседей.
В большинстве случаев эти конструкции делаются на «отшибись». Акт приёма-передачи составили, городским властям отчитались, фоточки красивые приложили и хорошо. А то, что те, для кого эти пандусы сооружали, не могут ими пользоваться, есть кому дело? То ширина не соответствует, то спуск больно крутой. И опять благие дела только для «галочки». Нет, не для секретарши начальника Гор. архитектуры, и не для Галины Игоревны, жены генерального директора строительной корпорации, заключившей контракт с городом на добрую половину жилищных долгостроев. Для той птички, что безразличный чиновник рисует в клеточке напротив графы «конструкция для спуска-подъема маломобильных граждан».
Да и что толку упрекать в чёрствости тех, кто из дома в магазин полтора квартала на машине ездит, когда и простой народ сам по себе не старается понять ближнего. Молодёжь не желает слушать советы старших. Да и вообще слышать, внимать, вникать в житейскую мудрость.
– Что ты понимаешь? Мы другое поколение. У нас всё иначе, не так как у вас, – частенько слышу за забором, как тринадцатилетняя Дина огрызается с матерью.
Конечно, тут главную роль играет вопрос воспитания. Марине некогда заниматься дочкой. У неё собственная юридическая контора: клиенты, договора, процессы. Мужа-работягу выгнала. Дочку «с пупенок» скинула на няню. Потом садик. Теперь вот школа. Няня, конечно, все эти годы приглядывает за ней: встретит, накормит, уроки проверит, благо педагогическое образование позволяет, посидит, пока мать с работы не вернётся, часика этак в два ночи. Вроде, и под присмотром девочка. А кто занимается её воспитанием? Никто…
На днях заявила:
– Купи мне на день рождения iPhone последней модели.
Ох, и крику было! Я окно прикрыла, невмоготу стало слушать визг одной и рёв другой.
Но, что толку-то? Всё равно ведь Марина купит. Всё, что угодно, лишь бы любимое чадо «не доставало». И, что из неё вырастет, из Дины этой? Ещё один кокон, каких в последнее время в транспорте появилось превеликое множество. Сядут, уткнутся в смартфоны, а то, что рядом мамочка с ребёнком на руках стоит или старушка с палочкой – плевать. Лучше сделать вид, что не заметил, авось никто не тронет, авось кто-то другой, сознательный место уступит.