Страница 5 из 74
— О, вау! Фантастика! Спасибо, спасибо!
Она встала и обняла его, а он подарил ей одно их своих фирменных медвежьих объятий, отрывая её от пола и отклоняясь назад так, чтобы она растянулась на его большом животе.
Затем он опустил ее вниз и потянулся, щёлкнул позвонками.
— Я становлюсь слишком старым для этого, даже с таким мелким дерьмом, как ты, — он кивнул на коробку. — Сделай мне что-нибудь крутое.
— Обязательно, Поппи. Это будет наикрутейшим.
Фейт ни на йоту не заботило то, как можно создать двигатель, работающим таким способом, как ему предназначено. Но она думала, что те части, что заставляли его работать, очаровательные и красивые. В них она видела другие вещи, нежели просто части двигателя, тормозные колодки и что там ещё. Она видела людей. Или деревья. Или закаты. Или просто формы, большие, сложные и странные. Дома, на полу гаража, она разберёт коробку и подождёт, пока на неё снизойдёт видение того, что они ей покажут.
У неё есть паяльник. Но она хотела, чтобы когда-нибудь у неё появился сварочный аппарат. Большой промышленный сварочный аппарат.
Она снова присела на корточки и ухватилась за коробку, но когда попыталась поднять её, у неё это получилось сделать только до уровня колен. Коробка оказалась более тяжелой, чем она ожидала.
— Мля! Тяжелая!
Толстый Джек рассмеялся.
— Она забита металлом, дурында.
Он посмотрел вниз на коробку, и Фейт увидела, что он понял, что также не способен поднять её. Когда-то он был большим и сильным, но сейчас ему уже за семьдесят. Он всё ещё гонял по дорогам, и у него был пачт вице-президента, но он был, как там он сказал ранее, «слишком стар для этого дерьма». Он вздохнул, а затем заорал:
— Проспект! Тащи свою задницу сюда!
Новый проспект (Майкл, напомнила себе Фейт) вошёл через дверь, которая вела в клабхаус, и поспешил к ним.
— Да, Джек?
Ох, у него приятный голос. Мягкий и в то же время глубокий.
— Это Фейт. Она младшая дочь Блю. Возьми эту коробку и положи в её автомобиль. А затем тащи свою худую задницу сюда.
Майкл снова встретился глазами с Фейт, а затем также быстро отвёл их в сторону. Подняв коробку, как будто она наполнена пузырьками, а не запчастями, он произнёс:
— Конечно. Показывай дорогу.
Толстый Джек подарил Фейт ещё один многозначительный взгляд. Она закатила глаза и поцеловала его в щёку, а затем направилась к «Данте» с Майклом на хвосте. Он даже не побеспокоился окинуть её взглядом, так что, если честно, она не имела ни малейшего понятия, на какое такое мощное колдовство намекал Джек, думая, что она может втянуть этого парня в неприятности.
— Можешь положить её на заднее сиденье. Спасибо.
Майкл затолкнул коробку на край сиденья «Данте», прямо позади водительского места.
— Классная тачка.
— Спасибо. Мой папа восстановил её для меня.
— Блю, да?
— Ага. Именно он.
Он кивнул.
— Окей. Увидимся, — на полпути к мастерской он остановился. — Что это здесь? — он указал на центр капота «Данте».
Она пожала плечами, но так как он не смотрел на неё, то не смог бы это увидеть, так что она произнесла:
— Просто кое-что, что я хотела сделать. Полагаю, в конечном счете, я разрисую его полностью таким образом.
— Выглядит здорово. Получится классно. Есть такие серебряные маркеры. Ты могла бы использовать их на полосах.
Фейт внимательно посмотрела на него. Его левое ухо было проколото (с простым толстым кольцом с шариком в месте соединения).
— Ага. Это именно то, о чём я думала.
Он повернулся и наконец-то по-настоящему посмотрел на неё. Его глаза были сумасшедшего интенсивного синего цвета. Её мать обожала эти глупые романы, типа тех романтических дамских романов с эротическим подтекстом, где все женщины — девственницы с совершенным высоким бюстом и кожей цвета алебастра, втиснутые в мили тяжелой парчи; а все мужчины — пираты или разбойники с большой дороги, которые на самом деле являлись переодетыми дворянами, этакими непослушными вторыми сыновьями герцогов или графов, или кого там ещё. Фейт знала об этом, потому что в младшей школе она прочитала примерно все эти книги, после того как украдкой вытаскивала их из коробки под кроватью своих родителей, и пожирала истории в углу позади своей собственной кровати так, как будто они были лучшим и наиболее извращённым видом порно. Для её двенадцати лет именно этим они и являлись.
Еще до того, как выросли её сиськи, у неё уже шалили гормоны, и было несколько фантазий о том, чтобы стать одной из тех полногрудых девственниц, к которой бы приставал лихой разбойник.
У всех героев и героинь в тех книгах цвет глаз был как драгоценные камни — нефрит или изумруд, аквамарин или аметист. Даже в двенадцать она думала, что это слишком тупое описание для цвета глаз. Она никогда не видела ни одних настоящих глаз, которые бы отдалённо выглядели как изумруды, и она была абсолютно уверена, что настоящие глаза физически не могут быть цвета настоящего аметиста.
Её собственные глаза были сверхъестественной комбинацией коричневого, синего и зелёного — то, что её мать называла «цвета лесного ореха». Самый близкий самоцвет, на который они могли бы быть похожи, это склизкие, покрытыми морскими водорослями камни на пляже.
Но глаза Майкла были точной копией цвета лазурита. Да, именно так. Это была её история, и она придерживалась правил романов.
Он улыбнулся. И хотя Фейт понятия не имела, какой мистической властью она могла бы обладать над кем угодно, но в этот момент она сама была полностью околдована.
Она улыбнулась в ответ, и в течение бесконечных секунд они просто смотрели друг на друга.
Затем он отвёл взгляд и момент ушел.
— Увидимся, — снова произнёс он и на этот раз развернулся, и уже не останавливался на пути к мастерской. Фейт смотрела ему вслед, пока он шёл обратно.
Она знала, что он никогда не прикоснётся к ней. Никогда ни один мужчина не сделает этого до тех пор, пока её отец будет маячить где-то в пределах видимости. И уж конечно ни один мужчина в клубе не подойдёт к ней, даже если бы она была совершеннолетней. Но если бы кто-нибудь когда-нибудь и решился, то она понимала, что хотела, чтобы это был он.
Майкл.
Глава 2
— ПА! ПА! ПАПАПАПАПАПАПА! ПА!
Глаза Демона распахнулись из-за воплей сына, усиленных радио-няней, стоящей на тумбочке около кровати. На самом деле, ему не нужна была радио-няня, так как его комнату от комнаты Такера разделяла лишь ванная, но Биби купила её, и он чувствовал себя лучше, когда та была рядом.
Не парясь, чтобы надеть рубашку, Демон, спотыкаясь, бросился через сквозную ванную (Биби называла это «апартаментами Джека и Джилл» (Прим.: две одинаковые по размеру спальни, разделенные ванной комнатой, предназначенные для супругов, ночующих в раздельных комнатах), но он не знал почему) в комнату своего сына. Он стоял в своей кроватке, лицо покраснело от рыданий. В комнате сильно пахло мочой и потом.
Бл*дь. Ещё один ночной кошмар. Что же творилось в этой двухлетней голове, что заставляло это происходить? Что он уже мог увидеть?
Демон знал, какие ужасы мог увидеть и испытать приёмный ребёнок. Он знал это из первых рук и очень даже близко. Но Такер был вне той семьи уже на протяжении нескольких недель, и Сид — старуха Мьюза, которая была социальным работником и некогда патронажным сотрудником службы опеки Такера, сказала Демону, что его первое размещение было благополучным. Второе же было здесь — с семьей. До тех пор, пока Демон сам не сможет получить полную опеку.