Страница 41 из 74
— Если это правда, тогда почему Кей Ти не мог позвонить Сэму и попросить Пэрроса утрясти это? — это была работа МК «Биллингс». Демон считал, что имело смысл Президенту «Биллингсов» позвонить Президенту материнской чапты, у которого были тесные связи с лидером Картеля, на который работала большая часть клуба, и обратится за помощью с мексиканской стороны.
Мьюз покачал головой.
— Это не та работа, которую можно передоверить, Деми. Это возмездие клуба. Я хочу достать его. Он никогда больше не выйдет из этой комнаты, — он вытащил пистолет и проверил магазин, а затем прикрутил глушитель к стволу. — Мы дадим ему несколько минут, посмотрим, будет ли у него компания. Но мы идем в любом случае.
— Окей, Мьюз. Идём.
~oOo~
Но это оказалась не женщина. И не его контакт. А мальчик.
Маленький испуганный мальчуган лет десяти, одетый лишь в мешковатые хлопковые трусы. На запястьях и лодыжках у него были тёмные липкие следы клейкой ленты, а вокруг рта прямоугольный след с красной кожей в пятнах. Дженнингс, должно быть, связал его и вставил кляп, так чтобы он смог выйти и сгонять по своим делам.
Это были подробности, о которых Демон подумал значительно позже. В тот момент он вообще едва ли думал. Он увидел мальчика, сидящего за маленьким столом в углу перед расставленными коробками с китайской едой. Он увидел Дженнингса также без всего, кроме нижнего белья, демонстрирующего впалую грудь и жухлое брюхо, которые иногда появляются у тощих мужиков, когда их распутная жизнь достигает пятидесятилетней отметки. Демон всё это увидел и даже не удосужился подумать.
Когда Мьюзу удалось оттащить его от Дженнингса и швырнуть в стену, Демон увидел мальчика, плотно свернувшегося клубочком на стуле, на котором он сидел, и смотрящего на Демона так, как будто тот на самом деле являлся демоном. Именно его мальчик боялся больше всего.
Он вскочил на ноги и попытался сбежать. Ему необходимо выбраться отсюда. Но между дверью и Демоном проник Мьюз.
— Мне нужна твоя помощь, брат. Ты не можешь сбежать. Тебе надо остыть.
Но он не мог. Не мог смотреть на этого мальчика. Не мог находиться в этой комнате. Схватив Мьюза за рубашку, он попытался отодвинуть его от двери. Но Мьюз был больше и сильнее его. Демон пытался подкачаться, но он всё ещё оставался довольно поджарым. Мьюз схватил его за плечи.
— Остынь, брат, успокойся! Дыши.
Демон покачал головой. Он не мог дышать.
— Да. Или нас обоих посадят. В тюрьме Техаса не весело. Поверь мне. Дыши, бл*дь.
Он пытался, но его тело застыло.
— Попробуй так. Слушай своё сердцебиение. Держу пари, оно громкое. Слышишь его?
Демон не смог ответить, но Мьюз всё равно продолжил.
— Считай, но медленно. Постарайся полностью совпасть со своим сердцебиением. Один… два… три… четыре… пять…
Когда Мьюз досчитал до пяти, Демон смог начать думать. Он был взбудоражен, но уже мог управлять своим телом. Он расслабился, и Мьюз тоже.
Прежде чем Мьюз отпустил его, он спросил:
— У нас всё хорошо?
— Да. Я здесь.
— Хорошо. Нам нужно устранить этот бардак.
— Мы не можем… только не ребёнок. Пожалуйста.
— Конечно, брат. Не ребёнок. Сделай одолжение. Помойся и сходи за фургоном, подгони его по ближе. Я разберусь с мальчиком. Мы вернём его домой.
~oOo~
Гораздо позже той ночью Демон сидел в баре клуба в Корпус-Кристи. Он ощущал слабость от того, что убил человека голыми руками, а затем выкопал ему могилу в крепкой как скала техасской грязи. Он находился на грани, ожидая, что Мьюз захочет поговорить о том, что произошло.
Когда Мьюз вышел из задней части клуба и отослал шлепком по заднице девушку, которую туда забрал, Демон был абсолютно уверен, что тот подойдёт и захочет с ним поговорить. И он подошёл.
— «Куэрво». Серебренную, — гаркнул он проспекту за стойкой, когда сел рядом с Демоном. — Ты не веселишься, Деми? Здесь довольно-таки свежее мясцо.
— Не-а, — он не мог быть менее заинтересован, только не после ночи, которую они провели. Его собственный рот предал его, и он сам начал разговор. — Что он там делал? — он знал, что мальчика украли с улицы, но это не имело смысла. — Зачем ему брать ребёнка, когда он в бегах?
— Мы бы знали, если бы у меня был шанс допросить его с пристрастием. А также мы бы узнали и другое дерьмо. Важное дерьмо.
— Прости.
Мьюз пожал плечами.
— Что сделано, то сделано. Нет смысла в этом копаться. Я позвонил Гизмо. Он сказал, что на жёстком диске Дженнингса было какое-то извращенное дерьмо, но он больше ничего не знал. Ставлю на то, что стресс доконал его, и он искал облегчения.
— А если паренёк решит не придерживаться истории, которую ты ему дал, он нас обоих уничтожит.
— Да. Но, как ты сказал, мы не собирались убивать ребенка. Мы спасли его, Деми. Вернули маме. Мы для них герои. Они не продадут нас.
— Хорошо, — Демон прикончил пиво и помахал пустой бутылкой проспекту. — «Куэрво», повтори, — сегодня он хотел напиться.
— Не хочешь рассказать мне, что это такое сегодня было, брат?
Демон знал, что вопрос будет задан. Он сам, бл*дь, на него напросился. Но всё же покачал головой.
— Ну, так тому и быть, — Мьюз проглотил текилу и стукнул стаканом по барной стойке, требуя повтора.
Глава 11
— Па! Па! Па! НЕТ! Па! ПАААА-А-А-А!
— Так, милый, давай. Па не здесь. Здесь я. Шшш-ш. Ш-ш-ш-ш.
— НЕТ! Па!
Фейт встала с дивана, где она, в конце концов, уснула, и пошла по коридору, следуя на звуки воплей и плача Такера. Она остановилась в открытом дверном проеме его комнаты и увидела, как Биби изо всех сил пытается удержать бьющегося в истерике малыша.
— Я могу помочь? Ему больно?
На её голос Такер поднял взгляд. Независимо от того, что он увидел, когда рассмотрел её, это было не тем, что он хотел увидеть, так что он увеличил своё сопротивление. Измотанная Биби выкрикнула:
— Я справлюсь, Фейт. Просто уходи! — Такер закричал, отреагировав на надрыв в её голосе.
Смирившись, Фейт развернулась и вернулась обратно в холл. Она остановилась на кухне, чтобы выпить стакан воды, а затем направилась обратно, чтобы опять сесть на секционный диван в гостиной и продолжить свою бессменную вахту. Такер не был единственным, кто хотел, чтобы его Па был дома.
Она слышала, как зажурчала вода в ванной между комнатой Такера и Майкла. Она провела прошлую ночь в той комнате с Майклом, ощущая себя счастливой и любимой. Но теперь она была одинока в ожидании и волнении.
Прошло несколько часов с тех пор, как Пичёз привезла её обратно в дом Биби и Хусиера. Биби поддерживала её, сидела рядом, готовая поговорить, но Фейт вообще не особо могла разговаривать, кроме как попытаться описать то, что она увидела, и то, что почувствовала. Её чувства были за гранью здравого смысла!
Просто происходило чертовски много всего… с её матерью, в её жизни, с Майклом, с его сыном, с его прошлым, с её прошлым, с их совместным прошлым, со всем, что они потеряли, со всем, что они могли бы иметь, и со всем, что им мешало. Прошлое врезалось в настоящее и, возможно, ничего не оставило, кроме обломков.
То, что сказала эта женщина… правда. Кое-что из этого было правдой, но и этого было достаточно, чтобы Майкл так расстроился. Она сказала: «когда он был ребенком». Тогда он подвергся насилию. Она понятия не имела. Она знала, что он вырос в системе опеки и что его жизнь была тяжелой, но она никогда не знала подробностей, и такое в действительности никогда не приходило ей в голову. Она полагала, что подросток из среднего класса понимает, что значит система опеки. Она думала то, что он рос бедным и нелюбимым — уже одно это было достаточно душераздирающим.