Тень и душа (ЛП)

Ему придётся вытащить их на свет, но не мог позволить себе рассказать. Он пытался придумать хоть что-то, что сможет рассказать.

— Кота тоже вышла из системы опеки. Она сбежала, когда ей было пятнадцать, но она оказалась там до того, как ей исполнился год. Думаю, поэтому я подумал, что могу быть близок с ней. Нам недолго было с ней хорошо, но пока так было, мы разговаривали об этом. Она рассказала мне о том дерьме, что произошло с ней. А я рассказал ей о том дерьме, что произошло со мной. Я больше никому никогда не рассказывал, ни единой живой душе. Глупо было доверять ей. Но сегодня она солгала. Солгала. То дерьмо, что произошло со мной… мне никогда не нравилось. Никогда. Мне было больно, и от этого выворачивало на изнанку. Это пугало меня и злило. Это так охренительно выводило меня из себя. Это больно. Я ненавидел это. Всё это. Я — не гей.

— Я знаю, что ты не такой, брат, — голос Мьюза звучал натянуто. — Но то, о чём ты рассказываешь… то, что произошло с тобой, не было этим. Ты был ребенком. Это было насилие, а не секс. Тебя пытали, — Мьюз посмотрел на линию горизонта. — И я скажу тебе ещё кое-что. Я уже знал об этом. Я тоже немного провёл в системе, помнишь. Не так, как ты. Но я видел, что такое может произойти, когда всё идёт неправильно. И я видел таких, как ты. Не слишком сложно сложить кусочки, Деми.

Эта мысль никогда не приходила ему в голову… что эти шрамы видимы и что все в его жизни уже знают про его позор.

— Думаешь кто-то ещё…

— Скорей всего.

— Е*ать, — вскричал он в пустыню. — Е*АТЬ! — обхватив руками голову, он начал раскачиваться, пытаясь удержать все мысли внутри черепа. — Е*ать! — его пистолет соскользнул с коленей, зацепился за скалу, а затем соскользнул с неё и приземлился на землю.

Рука Мьюза сильно вцепилась в его затылок.

— Деми. Считай до пяти.

Он слышал, но не смог и покачал головой.

— Надо. Тогда до десяти. Давай, брат. Один… два… три… — пока он считал своим низким и спокойным голосом, то заметно увеличивал давление руки на шею Демона. — Четыре… пять… шесть…

Добравшись до десяти, его хватка на Демоне усилилась, удерживая его от раскачивания. Он не расслаблялся, но в то же время тем же самым спокойном голосом произнёс:

— Неплохо, брат мой. Мы все любим тебя за то, кто ты. Никаких секретов. Никакого стыда. Семья. Проблемы — это такой же клей, как и любовь.

Демон покачал головой.

— Да, Деми. Именно так. Это неважно. Мы знаем, кто ты, и неважно то, что было раньше.

— Фейт…

Хватка Мьюза немного ослабла, она стала больше поддерживающей, чем сдерживающей.

— Ладно, она меня не помнит, а я едва помню её. Она была малявкой, когда я отправился к «Кочевникам». Я знаю, что у вас двоих есть прошлое, и я знаю, что оно довольно нехорошее. Но женщина, которую я видел сегодня вечером… она расстроена, но она волнуется за тебя. Она хочет, чтобы ты вернулся, — он немного потряс Демона. — У тебя есть семья, брат. Они ждут тебя. Поехали домой.

Демон кивнул, более напуганный, чем когда был ребёнком.

Когда они слезли со скалы, Мьюз поднял «Глок» и засунул его за пояс своих джинсов.

~oOo~

Когда они вернулись в клабхаус, Зал был тих. Местные и ошивающиеся поблизости ушли. Демон вообще не увидел женщин. Фейт тоже там не было. Но все его братья были. Каждый из них. Мьюз проводил его в бар, где сидел Барт, Джесси, Лакота и Коннор. Они тоже сели.

Барт хлопнул Демона по спине.

— Пиво или «Джек», брат?

— Пиво было бы хорошо, — ему просто нужно пиво. Только одно. Это было больше, чем выпить. Он сидел здесь с его братьями.

Барт посмотрел на Фарго — проспекта, следящего за баром. Пацан кивнул и потянулся к холодильнику. Когда у Демона появилась бутылка, братья подняли свои, салютуя ему, и все выпили.

Вот и все.

Хусиер подошёл к нему сзади и положил руку на плечо.

— Как дела, брат?

Он повернулся и оказался с ним лицом к лицу.

— Не знаю, През. Где Фейт?

— Я попросил Пичёз (Прим. дословно в переводе «Персик») отвезти её к Биби. Ей необходима женская поддержка. Она будет рада увидеть тебя, это я могу тебе точно сказать.

Он кивнул.

— То, что сказала Кота…

Но Президент прервал его.

— Не нужно. У тебя здесь нет проблем. Понял? Здесь всё путём.

— Спасибо.

— Не за что благодарить, сынок. Заканчивай пиво. И направляйся к своей леди, — с невесёлой улыбкой он кивнул на руки Демона. — Хотя, может, тебе лучше сначала помыться.

Демон осмотрел свои руки. Они всё ещё были покрыты засохшей кровью Коты.

Уставший от того, что его эмоции часами срали ему в голову, Демон подумал, что может сломаться. Это Хусиер рассказал ему о принятом решении десять лет назад, он посадил его перед собой и осторожно посвятил во всё. Это Хусиер отвёл его в мастерскую, чтобы встретиться с Блю, это именно он обнадеживающе сжал его плечо, прежде чем отойти в сторону.

Именно Хусиер привёл Мьюза, чтобы научить Демона всем премудростям «Кочевников», когда он достаточно окреп, чтобы ехать.

Это именно Хусиер позвал его домой после смерти Блю.

Он безоговорочно доверял своему Президенту. И в этот момент он осознал кое-что ещё, о чем никогда не думал. Хусиер был больше чем просто мужик, он был ему как отец. Он и был отцом. Единственным, который когда-либо был у Демона.

Мьюз был братом, выходящим за рамки патчей, что они разделяли.

Посасывая пиво, Демон проглотил комок, который, казалось, заполнил его горло, и стал вспоминать.

Воспоминания

Майкл

Они не забрали его патч, так что он по-прежнему оставался их братом. Они отнесли Демона в его же собственную клубную комнату и дали ему клубную шлюху, чтобы та выхаживала его, пока он не поправится. Некоторые из его братьев даже иногда заходили его проведать. Немногие, да и ненадолго. Блю всё ещё был в ярости, поэтому, по большей части, они оставили Демона одного. Только Хусиер приходил регулярно.

Прошла лишь неделя, прежде чем он достаточно окреп, чтобы сесть на байк… и только. Знание того, что семья, которую он потерял, находилась вокруг него, было слишком тяжело вынести. Знание того, что любовь, которую он потерял, находится близко, но не рядом с ним, и знание того, что он насрал в её семейные отношения и то, как её отец смотрел на неё… Воспоминания о страхе и печали в её глазах в мастерской, то сожаление и вина… этого было слишком много для него. Ему необходимо было уйти. Возможно, когда он уедет, он сможет запереть всё это вместе с остальными своими кошмарами.

Он сидел на краю кровати, зашнуровывая свои списанные с вооружения армейские ботинки, уже упаковав всё, что у него было, а байк, на котором он ездил, был прислонён к стене возле двери.

После двух резких ударов в дверь вошёл Хусиер. Он держал жилет. Демон подумал, что он принёс его. Они забрали его в мастерской, когда обнажили до талии, прямо там сорвали спереди патч с надписью принадлежности к Лос-Анджелесскому чаптеру и нижний рокер с надписью «Калифорния» сзади. Теперь же Хусиер положил его на кровать сбоку от Демона, показав новый патч с надписью: «Кочевники». Он знал, что на нижнем рокере написано тоже самое. Они были совершенно новыми, но не сильно бросались в глаза. Его собственному патчу еще даже не было двух месяцев.

Ему чертовски повезло, что он смог его сохранить. Он надеялся, что когда-нибудь ощутит эту удачу.

— Мьюз готов ехать. Как насчет тебя? — Хусиер закрыл дверь и сделал пару шагов, чтобы опереться на дешевый комод. — Ты в порядке?

Демон пару раз встречался с Мьюзом, но тогда он был проспектом, и Мьюз вообще не обращал на него внимания. Он совсем не знал человека, с которым собирался ехать, и понятия не имел, что тот знает о том, почему Демон вступает в чаптер «Кочевников», или что тот думает о том, что знает.