Страница 3 из 55
23-летний Генрих вновь обращается в протестантизм и принимает на себя командование гугенотской армией. Он принимает участие во всех сражениях, проявив качества не только талантливого военачальника, но и личное бесстрашие. Веселый нрав, остроумие и щедрость снискали ему любовь единомышленников и широкую популярность в армии гугенотов.
В Париже к тому времени произошли важные перемены. 30 мая 1574 года в возрасте 24 лет от пневмонии умирает Карл IX, и новым королем становится предпоследний, но самый любимый сын Екатерины Медичи 23-летний Генрих III, тайно бежавший из Польши, королем которой он был избран годом ранее. Французский престол оказался для него предпочтительнее неустойчивого польского трона. Генрих III окажется более удачливым королем, нежели оба его рано умерших брата. Он процарствовал более пятнадцати лет и мог бы оставаться на троне еще дольше, если бы не его конфликт с фанатичной фракцией католической партии.
В 1576 году Генрих Гиз и его сторонники создали так называемую Католическую лигу, поставившую целью полное искоренение протестантизма и восстановление во Франции безраздельного господства римско-католической церкви. Поначалу отношения между Генрихом III и Католической лигой развивались достаточно гармонично, но со временем в них образовалась трещина, которая постоянно расширялась и углублялась. Главной причиной возникших противоречий стало стремление Генриха III, осознавшего всю пагубность гражданской войны, к примирению католиков и гугенотов. В ходе конфликта внутри католической партии, принимавшего все более острые формы, королю пришлось в мае 1585 года даже бежать из Парижа и укрыться в Шартре.
Неустойчивость трона при бездетности королевской семьи еще более возросла после смерти от туберкулеза официального наследника престола 29-летнего герцога Анжуйского, последнего из сыновей Генриха II и Екатерины Медичи.
Затянувшейся гражданской смутой во Франции поспешили воспользоваться Испания и Англия, все более бесцеремонно вмешивавшиеся во французские дела. Ощущение возраставшей опасности, в том числе и для своей жизни, побудило Генриха III заключить союз с Генрихом Наваррским, который после смерти герцога Алансонского претендовал быть признанным дофином, с чем не желала согласиться Католическая лига, выдвинувшая на роль дофина своего претендента — старого и больного кардинала Карла Бурбонского.
По приказу Генриха III в декабре 1588 года были убиты оба Гиза — Генрих и его брат, кардинал Лотарингский, что вызвало взрыв негодования католической партии, которая объявила короля вне закона и начала на него охоту. 1 августа 1589 года, во время совместной осады Парижа войсками Генриха III и Генриха Наваррского, молодой доминиканский монах Жак Клеман под предлогом сообщения королю сведений особой государственной важности был допущен к нему в Сен-Клу. Оставшись наедине с королем, Клеман нанес ему удар кинжалом, спрятанным под сутаной. «Мерзкий монах, ты убил меня!» — вскрикнул король, выдергивая кинжал из живота. Подоспевшая охрана расправилась с Клеманом, пустив в ход алебарды и шпаги. Его бездыханное тело было выброшено через окно во двор.
Генрих III промучился несколько часов и в ночь на 2 августа 1589 года умер вследствие развившегося перитонита. Перед смертью он успел объявить Генриха Наваррского своим преемником на французском троне под именем Генриха IV. Со смертью Генриха III пресеклась династия Валуа, правившая Францией с 1328 года. Екатерине Медичи, которая умерла в Блуа в самом начале 1589 года, к счастью, не довелось это увидеть.
Наследование Генрихом IV французского престола было достаточно условным. Столица оставалась во власти его противников. Большинство провинций также отказывались признать его королем. Потребовалось еще несколько лет, сопровождавшихся рядом успешных для армии Генриха военных операций против отрядов Католической лиги и столкновений с испанскими войсками, прежде чем французы согласились видеть в нем своего короля.
Присущий ему здравый смысл подсказал Генриху единственное решение, способное примирить его с католическим большинством населения Франции. 25 июля 1593 года он совершил, по его собственному выражению, «опасный прыжок» («le saut périlleux»), в очередной раз, теперь уже окончательно, перейдя в католицизм. Этот торжественный акт состоялся в королевской базилике Сен-Дени. Говорят, что перед этим Генрих IV произнес фразу, ставшую исторической: «Париж стоит мессы» («Paris vaut la messe»). Полгода спустя, 27 февраля 1594 года, он короновался в кафедральном соборе Шартра.
Расчет Генриха в полной мере себя оправдал. Париж, долгие годы бывший для него неприступной крепостью, добровольно открыл перед ним ворота. Вслед за этим одна за другой о своей лояльности Генриху IV объявили провинции французского королевства.
В то же время поведение Генриха вызвало смятение в рядах гугенотской партии, где сочли своего вождя отступником. До 40000 гугенотов покинули ряды его армии. Необходимо было восстановить доверие к себе со стороны гугенотского меньшинства, опасавшегося возобновления преследований со стороны католиков. Озабоченный восстановлением национального единства Генрих IV 13 апреля 1598 года подписывает так называемый Нантский эдикт, уравнявший в гражданских и религиозных правах гугенотов с католиками. В качестве гарантии своего расположения к гугенотской партии король оставил за гугенотами ряд городов и крепостей, включая Ла-Рошель, Монпелье и Монтобан.
При этом Генрих IV не питал иллюзий относительно затаенных замыслов своих вчерашних единоверцев, мечтавших о том, чтобы продолжать обособленное от остальной страны существование. Став королем Франции, он в полной мере сознавал свой долг — обеспечить единство страны и централизацию государственного управления. Король отдавал себе отчет в том, что его устремления неизбежно натолкнутся на сопротивление как среди гугенотов, так и среди католиков. При наличии глубоких религиозно-политических противоречий обе враждующие партии сходились в одном — в неприятии сильной централизованной (королевской) власти и в настойчивом стремлении отстоять привилегии старой феодальной знати. Здесь, как это часто бывает, крайности сходились, и королевской власти приходилось вести постоянную войну на два фронта. Вели ее истые католики — Генрих II, а затем его сыновья Франциск II, Карл IX и Генрих III, за которыми стояла Екатерина Медичи.
Эту же борьбу продолжил и вчерашний гугенот Генрих IV, добившийся более ощутимых успехов, чем его предшественники на троне. Он сумел заметно ослабить, хотя и не сломить окончательно, сопротивление феодалов и добиться установления долгожданного внутреннего мира в исстрадавшейся стране, умело сочетая в своей политике решительность и гибкость, карательные действия и компромиссы. К началу XVII века влияние Католической лиги было окончательно подорвано.
Нантский эдикт предоставил гугенотам свободу вероисповедания и гражданские права, равные с правами католиков. Секретные приложения к Нантскому эдикту оставляли гугенотам их крепости, а это означало, что они оставались своего рода государством в государстве; это обещало неизбежное новое столкновение между ними и центральной властью. В целом же Нантский эдикт дал государству необходимую ему передышку, которую оно использовало для экономической и политической консолидации страны.
Генрих IV с самого начала взял курс на строительство фундамента для создания единой Франции. Как ни парадоксально, но решению этой задачи по-своему способствовали и религиозные войны.
Франция второй половины XVI века напоминала гигантский кипящий котел, в котором происходил процесс формирования французской нации, постепенно осознававшей свою общность и потребность в защите своих интересов от частного и регионального эгоизма, от экономической и политической разобщенности. Долгие годы военных действий, непрерывные передвижения войск и перемещения населения из одного района в другой способствовали, в частности, постепенному смешению диалектов и наречий в единый французский язык.