Страница 8 из 12
– Ну, может мы купим потом… – неуверенно сказала дочь, глядя на Плахина. – Да, папа? Ты сходишь?
– Да не надо никуда ходить! – перебил Арсений. – Сейчас все можно на дом заказать! Я тут как раз одно приложение скачал… Сейчас… Вот, Али-Хоум-Экспресс… Елка новогодняя, высота полтора метра… Заказать… Вот и всё! Сегодня и привезут сразу!
– Так быстро? Это же вроде китайский магазин…
– Ну да, китайский. Но склад у нас тут, в Петербурге. Вот уже и подтверждение прислали! Сегодня до двадцати двух ноль-ноль подвезут.
– А сколько она, простите… – спросил Сергей.
– Сергей Евгеньевич, – укоризненно произнес Арсений. – Я вообще-то хотел сделать вам подарок. Новый Год же! Надеюсь, вы ведь не возражаете? Тем более, у них сегодня еще и акция какая-то… Вы только побудьте дома сегодня до десяти вечера, ладно?
– Конечно, конечно… Спасибо!
На том и расстались.
«Вот так она и уйдет… – подумал Плахин, глядя в закрывшуюся за ними дверь. – А я останусь один. С елкой… А что делать?»
Впрочем, что ему делать, снова решили без него…
– Деда! – требовательно сказала Дашка. – Пойдем со мной! Помоги Лизу одеть, у меня что-то не получается!
– Лизу? Это твоя кукла, что ли?
– Да!
– А зачем же ты ее раздела? Хотя ладно… Уже иду, внученька!
Как же быстро зимой кончается день… Пока одевали куклу, пили чай с тортом, да решали, какой посмотреть мультфильм, уже и стемнело почти. Жалко, конечно, что надо сидеть дома и ждать эту несчастную елку. Если бы не это, можно было бы погулять куда-нибудь с Дашкой сходить. Хотя бы на часик, пока не стемнело окончательно. Сегодня-то хоть погода нормальная…
А с другой стороны, не так уж и хочется куда-то уходить. Дома так хорошо! Да и у Дашки есть дело на весь вечер. Так что сидим, ждем елку…
Отправив внучку играть с куклой, Сергей налил себе еще чаю.
Потом включил телевизор, но там по всем каналам передавали какие-то странные ток-шоу с крикливыми ведущими. Смотреть такое он никогда не любил, так что телевизор пришлось выключить.
И ноутбук сел, как назло. Так что оставалось только одно…
Из окон его квартиры был хорошо виден маленький, уютный памятник Пушкину, который, собственно, и дал название их улице. И Плахин очень любил на него смотреть…
Сколько он себя помнил, Пушкин всегда был рядом с ним. Был тогда, когда совсем еще маленький Сережа сидел в коляске… И чуть позже, когда Сережа подрос, выучил буквы и пытался прочесть надпись на его постаменте. И потом, когда они с Машей сидели в его скверике, строили планы на жизнь…
Сергей уходил и возвращался, а Пушкин так и стоял на своем месте. Как что-то незыблемое, неизменное. Он всегда был здесь. Как будто бы ждал его, Сергея Плахина, ждал, как старого друга! И вот наконец дождался…
Сергей и сам не понял, как вышло, что теперь бронзовый Пушкин незаметно стал для него самым любимым собеседником. И хотя он всегда стоял к нему спиной, Сергею казалось, что он уже не один сидит на своей крохотной кухне, а советуется с умным и добрым товарищем, который никуда не уйдет, пока не выслушает тебя. А когда становилось уж совсем тяжело, Сергей спускался вниз, садился на скамеечку напротив него, и шепотом, чтобы никто не услышал, рассказывал поэту про свою беду. И всегда после этого ему становилось легче…
Ну да, кому же еще рассказывать одинокому человеку про свои неприятности… Мамы с папой давно уже нет, друзей тоже. Детей грузить своими проблемами? Не хочется как-то… У них и своих забот хватает…
Жаль только, что Пушкин никогда не мог ему ничего ответить… Хотя, может это и к лучшему. Вдруг бы сказал Александр Сергеевич Сергею Евгеньевичу чего-нибудь обидное, поссорились бы. Еще бы и на дуэль вызвал… С кем тогда на кухне посидишь?
Только с телевизором. Тоска…
А Наташка вот пошла в оперу! Надо же… Никогда Плахин не замечал у дочери любви к классической музыке. Тем более, к опере. Да он и сам не очень-то привечал старую музыку. Сейчас ведь новое время, и хочется как-то ему соответствовать.
Хотя та музыка, которую любил Сергей, считалась уже тоже своего рода классикой. АББА, например. Или Эйс-оф-Бейс… Но он так почему-то не думал. Не хотел думать! Трудно смириться с тем, что музыка твоей молодости безвозвратно ушла в прошлое…
Впрочем, некоторые так ведь и не смирились… Вон, как популярны сейчас «Дискотеки восьмидесятых!»
Как же не хочется нам отпускать свою молодость… Спроси любого – хочешь туда? Чтобы еще раз увидеть друзей, когда они еще были друзьями, услышать в первый раз свои любимые песни, признаться наконец в любви той девушке, с которой каждое утро встречался в трамвае, но так и не решился заговорить…
Разве хоть кто-нибудь от такого откажется?
Хотя можно ведь и о другом вспомнить.
…Когда-то очень давно, классе в шестом еще, мама послала его в Елисеевский магазин за колбасой. Повезло, колбаса была, причем какая-то хорошая, по два-девяносто за килограмм. И очередь за ней была тоже хорошая… Огромная человеческая змея кольцами извивалась по магазину, высунув наружу свой хвост через его роскошную дверь. В эту очередь и встал тогда полный радостного предвкушения Сережа Плахин, простоял в ней полтора часа, а за три человека до него колбаса кончилась.
Блин, сколько лет прошло, а до сих пор обидно!
А как страшно было уходить в армию… Можно ведь было и в Афган угодить. Про него тогда чего только не рассказывали…
Но с армией, можно сказать, ему повезло. Ну да, досталось, конечно, по первому году, но, по правде сказать, совсем немного досталось. Хотя все равно, армия – штука малоприятная…
В такую молодость возвращаться уж точно не хочется!
А вдруг… Вдруг всё-таки есть какая-нибудь возможность заново прожить свою жизнь, только по-другому? Правильно! Без ошибок, без глупостей, без безрассудных поступков?
Например, пойти за колбасой на пятнадцать минут раньше… Поступить в институт с военной кафедрой… А еще лучше, в Речное училище, как Витька с параллельного класса… Да, Витька, кажется… А как его фамилия была? Не помню… Помню только, как он все хвастался, что они летом на полтора месяца в Кронштадт ездили, слегка побегали-постреляли, и им всем военные билеты дали…
Так, наверное, было бы лучше… Только зачем? Все равно бы все пришло к общему знаменателю. К тесной маминой квартирке на Пушкинской, в которой он скоро останется совсем один, не считая памятника за окном… И будет жить бесцельно и бессмысленно, потому что поздно уже браться за что-то новое, а старого… Старого у него, по сути дела, нет. Все растворилось во времени.
Но для чего-то я тут все-таки живу? Должен же быть у моей жизни хоть какой-нибудь смысл?
Эх, как бы это узнать… Чтобы вот зазвонил телефон, и мне бы кто-то сказал: «Сергей Евгеньевич, а живете вы вот для вот этого…»
Звонок в дверь раздался так неожиданно, что Сергей вздрогнул.
– Елка! – крикнула Дашка, выбегая из комнаты. – Елку привезли!
Да, да, внученька… Я сейчас! Сейчас посмотрю…
Открыв дверь, Плахин сперва увидел только елку, которая почему-то ровно стояла прямо посреди лестничной площадки. Елка была аккуратно замотана в мелкую сеточку.
Но затем елка слегка качнулась и из-за нее показался крошечный смуглый и узкоглазый человечек в красном колпачке с белым помпоном. Одной рукой он придерживал елку, а в другой держал электронный планшет с выключенным экраном.
Прямо рождественский гном какой-то. Но в современном варианте, конечно…
Не говоря ни слова, гном повернул планшет к Плахину, ловко нажав свободным пальцем на центральную кнопку.
На экране появилась миловидная китаянка.
«Здравствуйте, дорогой клиент! – произнесла она на вполне себе неплохом русском. – Наша компания глубоко благодарит вас за ваш заказ. Мы надеемся, что вам понравится наш товар, и вы станете нашим постоянным клиентом. Компания Али Хоум Экспресс желает вам Счастливого Рождества!»