Страница 12 из 13
– Дело не в деньгах, а как они достаются. Если их безмерно дают родители – это плохо. Такие деньги не ценятся.
– Ну, вот! Ты опять. Разве тебе родители не дают? Я же просила – не философствовать. Он очень добрый. И любит меня. У нас всё будет хорошо. Ведь это Фэн-шуй помог. Помнишь, я тебе говорила! Займись, Анечка! И тебя твой ненаглядный полюбит. Я завтра принесу тебе книгу. Нет, завтра ко мне придет Аристарх – мы пойдем к его родителям. Послезавтра я принесу тебе её.
Послезавтра она действительно пришла к Ане, принесла обещанную книгу, но была грустной и невнимательной. Аня разговаривала с ней, задавала вопросы, но Ольга отвечала односложно, была рассеянной и часто отвечала невпопад.
В конце концов, она призналась, что к родителям его они вчера, как было запланировано, не пошли. Аристарх что-то невнятно пробурчал, а толкового ответа она так и не услышала. Её это расстроило, но она решила, что у людей могут быть разные обстоятельства, этим и утешилась. Но есть нечто другое, что выбило её из колеи.
– У меня задержка уже несколько дней.
– Может, все обойдется. Бывает же.
Ольга покачала головой.
– Не обойдется. Но я решила рожать.
– Вот так быстро приняла решение?
– Я люблю его и его ребенка. Решено.
– А он знает?
– Нет еще.
– А мама твоя?
– Да, ей, по-моему, всё равно. Это ведь мои проблемы.
– Если не удалось навязаться к Маринке в крестные матери, может, ты меня возьмешь к своему ребеночку?
– С удовольствием! Родственников у меня мало, и вряд ли кто захочет, так что есть вакансия.
– Спасибо.
Ольга улыбнулась.
– Вот видишь, что делает фэн-шуй!
– Я мало верю в то, что после твоего фэн-шуя человек вдруг возьмет и заметит меня, – иронично улыбнулась Анечка подруге.
– Попробуй. Чем черт не шутит! У меня же получилось!
Аня засмеялась.
– Вот только чёрта-шутника мне недоставало.
– Да, ладно. Попробуй всё-таки.
– Попробую. Но тебя что-то сильно тревожит. Это так?
– Нет-нет, всё в порядке. Правда, есть один момент. Вообще, мне кажется, что он травку покуривает. И даже, кажется, и я попалась, но я не уверена.
– Кажется, или так и есть?
– Может, показалось? – неуверенно протянула Ольга.
– Присмотрись внимательней.
– У кого-то прочитала выражение, что дом мужчины – крепость, но только снаружи, а внутри чаще всего детская комната. Даже если он и наркоманит, я отучу его от этого. Со мной он не захочет никакой травки.
– Дай Бог! Держись, подруга.
– Вот так жизнь и проходит, как будто несешься в автомобиле то по ровной дороге, то по ухабам, и не знаешь, что ждет тебя за поворотом.
– Грустно, но не смертельно. Я думаю, что всё у нас с тобой будет хорошо.
– Хотелось бы.
*
Ольга переживала оттого, что Аристарх в последний момент объявил ей, что родителям пришлось ехать на какой-то прием, из-за чего знакомство нужно отложить. На сколько? Он не знал. Он что-то мямлил, тянул, толком ничего нельзя было разобрать.
– Темнишь. Значит, врёшь, – сделала решительно заключение Ольга, но сама была на грани отчаяния.
– Да, ладно, если хочешь познакомиться с моими предками, пойдем прямо сейчас.
– Нет, – испугалась Ольга, – я сейчас не готова.
– Вот видишь, и у них была причина. Пойдем в другой раз, – Аристарх даже обрадовался.
Это как-то остановило Ольгу и успокоило. Но в душе она понимала, что здесь не всё гладко. И не напрасно.
За неделю до этого разговора у Аристарха произошло неприятное событие. Его родители с некоторых пор стали замечать странности в поведении сына. Сначала они списывали это на его талант, считая, что он погружён в своё творение и временами, обдумывая очередной поворот в романе, уходит в себя до такой степени, что не видит окружающих. То есть это мать поддерживала сына в написании романа, веря, что он однажды прославится сам и прославит её, как мать гения. А отец не верил в это, считая, что сыну надо работать, но спорить с женой у него не было ни времени, ни желания, так как всё время он отдавал работе. Потом мать стала замечать, что сын часто приходит пьяный, но, ругая его за это, списывала всё на молодость, на тонкую натуру сына, который, как писатель, должен знать жизнь, общаться с друзьями, которые и выпивают в том числе. Но однажды, когда Аристарх пришёл домой в подобном состоянии, вмешался отец, и он-то и заподозрил, что сын употребляет наркотики, сделав вывод о том, что сыну надо работать в поте лица, чтобы почувствовать цену деньгам. Мать пыталась отрицать причастность сына к наркотикам и напомнила о необыкновенном таланте сына, грудью защищая сына в прямом и переносном смыслах, оправдывала его поведение. Тогда отец махнул рукой и пошёл в свой кабинет дописывать статью, которую нужно было сдать для печати в толстый научный журнал через три дня, бросив на ходу: «Поплачешь ты ещё с ним!».
И когда сын сообщил, что приведёт невесту знакомиться, родители запротестовали. Мать считала, что он должен написать роман, а женившись, он этого не сделает, а отец категорически настаивал на том, что он должен идти работать, научиться зарабатывать деньги, а потом уже приводить в дом невест. Конечно же, такое Аристарх не мог рассказать Ольге, но его версия о том, что родители ушли на очень важный приём, не убедила Ольгу. Но это была ерунда по сравнению с тем, что произошло дальше.
Он в очередной раз договорился с Ольгой о встрече, подъехал на машине на стоянку и встал, ожидая её. Посмотрев на часы, убедился, что приехал слишком рано, у него еще было время, пока она не закончила работу, он, оставив машину, решил зайти к другу, который к его радости жил совсем рядом, и туда проще было дойти пешком, чем объезжать по переулкам. Друг Лев, Левушка, как его называли домашние и друзья, был сыном друга отца, тоже профессора. Только если у Аристарха отец был молодым профессором, то у Левушки – настоящим воплощением книжного образа: в том возрасте, когда уже больше говорят о мудрости, чем о других достоинствах, с седой головой и короткой бородкой, в круглых очках.
Когда Аристарх был мальчиком, ему нравилось ходить с родителями в гости к семье этого профессора. Роман Семенович был веселым человеком, всегда шутил и играл с детьми. Когда дети становились подростками, и серьезность стала преобладать над детской непосредственностью, семьи стали реже встречаться – то ли времени стало не хватать родителям, то ли интересы разошлись. Только дети стали встречаться всё чаще и чаще. А когда они стали студентами и Левушке купили отдельную квартиру, друзья стали не разлей вода.
В квартире было две комнаты: в той, что поменьше, Левушка устроил спальню, а в большой проходили все посиделки студентов. Правда, теперь они все чаще становились похожими на сборища или оргии незнакомых людей далеко не с самыми мирными намерениями. Мебель в комнате была дорогой, но шкафы местами были обиты, поцарапаны, а большой угловой диван и два кресла в пятнах и с засаленными подлокотниками. Ковер на полу давно уже и не мечтал о встрече с пылесосом.
Сейчас у Левушки собралось несколько человек, они сидели на диване, а хозяин и еще один, незнакомый Аристарху человек, который был на вид старше всей компании, расположились в креслах, все они курили косячки и пребывали в приподнятом настроении, а тут пришёл Аристарх, что обрадовало компанию сверх всякой меры.
– Ура, Старки привалил!
Трое парней буквально повалились с дивана на ковер, хохоча и предлагая Аристарху сесть и присоединиться к компании. Аристарх не стал церемониться, он был лучшим другом хозяина, и сел тоже на ковер, взяв косячок. Двоих он знал хорошо: Игорька, у которого родители работали в том же институте, где и отцы Левушки и Аристарха, младшими научными сотрудниками, и Стаса, друга Левушки по институту. Еще двоих знал, как зовут, не более, а того, который сидел в кресле, видел впервые, ему представили его как Николя, на французский манер.
Николя отличался ото всех присутствующих и высоким ростом, и одет был в черные брюки и яркую рубашку с пальмами в отличие от остальных, которые были в джинсах и майках, и даже выражением лица с высокомерной усмешкой, видимо, ощущая себя птицей высокого полета. Но, похоже, никто этого не замечал, принимая его за своего.