Страница 20 из 22
— Некто сообщил в экстренную службу. Вас с девушкой нашли в каком-то забытом богом квартале и доставили сюда.
Ишида приподнялся на локтях, и Мияко принялась поить его из кружки. Он увидел полицейского, сидящего в углу палаты с газетой в руках.
— С пробуждением, парень, — сказал полицейский, не отрываясь от своего чтива.
— Я… нахожусь под стражей? — спросил Ишида.
— А? — полицейский поднял на него взгляд. — Не-ет. Меня сюда посадили, чтобы охранять тебя и не впускать посторонних.
— То есть, тюрьма мне не грозит?
— Не могу сказать ничего конкретного. В Центральном управлении все еще разбирают записи ваших с Серудуэрой переговоров.
— Что? — опешил Ишида. — Откуда у полиции записи?
— Серудуэра сам прислал, — спокойно ответил полицейский, после чего поднялся со стула. — Я в коридор, позвоню Сотогаве. Надо сказать ему, что ты очнулся.
Ишида остался наедине с матерью. Мияко смотрела куда-то в сторону пустым взглядом.
— Мама, — Ишида дотронулся до ее плеча. — Все уже закончилось. Я жив, и Шоко жива. Все хорошо.
— Шоко… — протянула Мияко. — Уже дважды за год ты попадаешь в больницу. И оба раза — из-за нее.
— Не говори так, мам…
— Разве я не права? — вспыхнувшие глаза матери уставились на Ишиду. — До того, как ты завел с ней дружбу, ничего подобного не происходило! Я уже не знаю, что и думать. Она словно… притягивает несчастья, из-за которых страдаешь ты.
— Однажды Шоко решила точно так же, — произнес Ишида, — и чуть не покончила с собой.
— Но вместо нее в реку упал ты! — парировала Мияко.
— Все верно. Я привык думать, что возвратил ей долг.
— Какой еще долг?!
Ишида тяжело вздохнул.
— Я зарекался не возвращаться к этой теме, но… Ты ведь помнишь, как я собирался уйти из жизни?
Веки Мияко задрожали.
— Шоя, не надо…
— Тогда я нашел множество причин. Но в решающий день я встретился с Нишимией, и… за время, проведенное с ней в тот день, я полностью отказался от своей затеи. Нишимия спасла мою жизнь, хоть и не догадывается об этом.
Мияко не нашлась, что на это ответить. Закрыв лицо руками, она снова заплакала.
— Прости меня, мама, — сказал Ишида. — Ты и так пережила огромный стресс, а я тут заговорил о таком…
Мияко замотала головой. Утерев слезы, она взглянула на Ишиду — на ее лице наконец возникло некоторое подобие улыбки.
— Все хорошо, сынок, — ответила она. — Я понимаю, то, что произошло с вами — это несчастливая случайность. Главное, что вы вернулись… А сейчас скажи-ка лучше, как бы ты оценил свой голод по шкале от одного до десяти?
— Одиннадцать! — воскликнул Ишида.
— Хорошо, сейчас мы тебя покормим!
Мияко поцеловала сына в щеку, после чего вышла из палаты. Теперь Ишида остался один.
«Несчастливая случайность. Или же… судьба проучила нас обоих».
***
Ишида узнал, что ему предстоит пробыть в больнице еще как минимум неделю. А это означало, что 19-летие он встретит в стенах своей палаты. Полиция не позволяла никому, кроме мамы, навещать Ишиду. Каждый день она приносила ему свежие фрукты и цветы от Шоко и ее матери. Несколько раз Сахара передавала Ишиде сладости. Что насчет Уэно… от нее он не дождался ничего.
На следующий день после пробуждения Ишиды полиция выставила еще нескольких сотрудников для охраны палаты не только внутри, но и снаружи. В этот же день к нему с визитом нагрянул детектив Сотогава — он по-прежнему был в круглых очках и полосатом костюме. Расстегнув пиджак, Сотогава опустился на стул рядом с Ишидой.
— Сраные журналюги, — произнес Сотогава. — Объясняешь им, что к тебе нельзя, а они все равно толпятся на этаже и качают права моим ребятам.
— А… чего от меня журналисты-то хотят? — недоумевал Ишида.
— Ты еще спрашиваешь. Скажи спасибо Серудуэре — твое имя сейчас на устах у всего Токио! Уверен, об этом инциденте знают уже и за пределами Японии. Все из-за этого чертова видео…
— Какого еще видео?
— Серудуэра заснял, как заставляет тебя бегать по доске над собаками, копаться в торте и все остальное. А затем разместил это видео в сети. «Шоя в Стране боли», тоже мне Льюис Кэрролл… Оно быстро разлетелось, мы активно пытаемся его блокировать, но, сам понимаешь — что попадает в интернет, то остается в нем. Теперь ты народный герой, хоть и поневоле.
«Хорош герой… — задумался Ишида. — Разбил лицо Уэно и голову Нишимии. Меня должны гнать отовсюду с позором, а не героем звать».
— На самом деле, у меня мало времени, — произнес Сотогава. — Мне нужны некоторые твои показания.
— У вас же есть записи разговоров и видео, — отозвался Ишида. — Что вы еще хотите узнать?
— Видео заканчивается, когда ты находишь комнату в стене и входишь в нее. Что происходило дальше, досконально известно только тебе.
— Но… Нишимия там тоже была.
— Да, похоже, что была, — Сотогава достал из кармана блокнот. — И поведала мне какую-то бредятину. Про огромного лысого мужика с белой кожей и вставными глазами. И про его подручного, человека в костюме обезьяны.
— Вообще-то, все, что она сказала — правда.
Сотогава взглянул исподлобья на Ишиду.
— То есть, ты тоже скажешь мне, что Серудуэра слепой? — недоверчиво спросил он.
— Да, — ответил Ишида. — Но он очень хорошо ориентируется в пространстве.
— Ты в курсе, что твоя рана в боку уже была зашита, когда вас нашли?
У Ишиды широко раскрылись глаза.
— Нет, мне… никто об этом не сказал.
— Поздравляю, теперь ты знаешь больше. Причем, врачи говорят, зашили тебя так, словно это сделал хирург высшего класса.
— Я… не знаю, — промямлил Ишида. — Возможно, это сделал подручный Серудуэры. Он вроде как был полицейским из спецподразделения.
— Девушка утверждает, что тебя зашивал Серудуэра, — ответил Сотогава.
Растерянный Ишида задрал футболку сбоку и посмотрел на зашитую рану. Он прекрасно знал, что шов ему не снимали, однако не смог этот шов разглядеть. Даже нащупать его удавалось с трудом.
— Без понятия, какими чувствами Серудуэра проникся к тебе, — произнес Сотогава. — Но согласись, впечатляющие навыки для слепого человека.
— Быть может, поэтому его не удается поймать? — отозвался Ишида.
Заметно нахмурившись, Сотогава снял очки.
— Я так понимаю, тебе нечем дополнить показания девушки? — спросил он.
— Дополнить… — задумался Ишида. — Есть кое-что. Когда между нами завязалась борьба, мне показалась странной одна вещь.
Сотогава придвинул стул поближе.
— Ну, и что же это за вещь?
— Его кожа. Когда я принялся его душить, то заметил, что она очень холодная. А на ощупь… словно и не кожа вовсе. Больше походило на резину.
— То есть… ты хочешь сказать, что он носит какое-то подобие латексного костюма?
— Я не исключаю этого. Он говорил, что начал убивать из-за девушки, которая не захотела с ним общаться и назвала его уродом. Возможно, поэтому он скрывает свою внешность. Впрочем, его сила и мускулы… точно настоящие.
Немного помолчав, Сотогава принялся строчить в своем блокноте.
— Ладно, — сказал он, закончив. — Этого пока что достаточно. Все равно тебе еще предстоит давать показания в суде.
— Значит, мне все-таки грозит тюрьма? — спросил Ишида.
— Это вряд ли. Кана Хасаши — женщина, которая прокатила тебя из Токио до Суимона — сказала, что отзовет свое заявление, если ты лично принесешь ей извинения. Принципиальная дама попалась. А этот твой классный руководитель, Такеучи, вообще за тебя горой стоит. Как он сказал мне: «Шоя Ишида замечательный парень, просто ему часто не везет».
Ишида предпочел промолчать. Сотогава поднялся со стула и, коротко кивнув, направился к выходу из палаты.
— Детектив Сотогава, — позвал вдруг Ишида.
Детектив обернулся.
— У меня день рождения через три дня, — сказал Ишида. — Раз уж меня отсюда не выпустят, не могли бы вы в этот день позволить навестить меня не только моей матери?
— Посмотрим, ничего не могу обещать, — сухо отозвался Сотогава и уже схватился за дверную ручку.