Это про меня

По началу это был банальный разговор о вчерашнем походе в кино. За время описания фильма я даже успела заскучать, убедив себя ни за что в жизни его не смотреть. Поэтому стояла и рассматривала паркет, мысленно умоляя Алену поскорей замолчать, однако окончание разговора заставило меня оторваться от увлекательного занятия.

— Обязательно позвоню, как выйду из образа великосветской овцы.

Тишина.

— И я тебя люблю.

После этих слов посмотрела на Доронина, который с силой сжал мою руку, наверняка непроизвольно.

Я понимала, что в их отношениях с Аленой все было очень сложно. И, хоть обет безбрачия никто из них при расставании не давал, чувствовала, как неприятно было парню.

Потянув за собой, Никита довел меня до зала, где моментально поймал официанта, взяв с подноса бокал с коньяком, тем самым подтверждая мои догадки. Если пойдет такими темпами, то у меня есть все шансы получить приятеля-алкоголика.

Через пару минут в зал вернулась Алена, и Никита вновь изобразил равнодушие, лишь изредка кидая на девушку испепеляющие взгляды.

Событий дня мне и так уже хватало с головой, однако мир решил не останавливаться на достигнутом. Неладное я заметила сразу, словно в зале стало тише, когда Ильин подошел к Станиславу Аркадьевичу. Взглянув на Никиту, заметила, как он напрягся, внимательно следя за отцом.

Доронин-старший улыбнулся, а потом Максим Геннадьевич заговорил, и с каждым следующим словом выражение лица Никитиного отца становилось все мрачней, Ильин же наоборот веселел. Надо отдать должное нашему начальнику, он быстро натянул приветливую маску и даже пожал руку отцу Алены, хотя я отлично понимала, о чем был их разговор, хоть и не знала деталей.

Вернуть на лицо улыбку не смог лишь Никита. Он перевел взгляд с отца на Ильина, который успел вернуться к жене, потом посмотрел на радостно смеющуюся Алену, которая именно в этот момент повернулась к нам, а потом, взяв меня за плечи, развернул к себе и негромко проговорил:

— Знаешь, наверное, это защитная реакция — пытаться сделать больно человеку, который сделал больно тебе.

Я не понимала, к чему он клонит, но кивнула, а Доронин все же улыбнулся.

— Ты же не считаешь меня хорошим человеком? — окончательно поставил в тупик Никита и, не дожидаясь реакции, ответил сам. — Не считай, Стеш. И извини.

После чего, не дав опомниться, наклонился и поцеловал.

Я не отстранилась. Конечно, не ответила, плотнее сжала губы, но даже не попыталась отшатнуться. Доронин сразу обозначил свою позицию, предупредил, если можно так сказать.

Он мстил Алене, а я просто в очередной раз оказалась в неподходящем месте в неподходящее время.

Насчет Яна я тоже не волновалась, потому что знала, что он не воспримет эту имитацию поцелуя всерьез. Он достаточно хорошо знал Никиту. И достаточно хорошо знал меня.

Хотя, если он что-то себе придумает, возможно, так будет даже лучше…

Однако все эти мысли терялись на фоне самого важного вывода. И когда Доронин прервал поцелуй, я посмотрела на мир другими глазами.

— Спасибо, — проговорила тихо и слабо улыбнулась, а потом развернулась и пошла к выходу из зала, глядя на то, как люди, которые в большинстве своем ненавидят или терпят друг друга, изображают радость.

Ян догнал возле гардероба, когда я уже успела забрать пальто.

— Стеш! — парень положил руки на плечи и развернул к себе. — Что происходит?

Улыбнулась и ответила утренними словами:

— Все в порядке.

Кажется, эта фраза его абсолютно не убедила, потому что ладони Нестеров так и не убрал, тогда я добавила:

— Тебе будет сложно объяснить знакомым Алены, почему мы так стоим.

— А если мне все равно, что они подумают? — непривычно эмоционально спросил Ян.

Кивнула, понимая, что поговорить все же стоит, и бегство ничего не решит, сделает лишь хуже.

— Давай хотя бы на улицу выйдем.

Пока Нестеров забирал куртку, прошла на крыльцо и спустилась по роскошной лестнице, величие которой подчеркивала подсветка.

Погода к этому моменту испортилась окончательно. Непонятный вид осадков, напоминавший смесь снега с дождем, распугал большинство горожан, поэтому на улице было практически безлюдно. Немногочисленные машины месили грязевую кашу на дороге, окончательно заставляя поверить в то, что на улице отнюдь не лето.

Ян поравнялся со мной уже на тротуаре и вновь развернул к себе.

— Куда ты убегаешь?

Улыбнулась, заглянув в глаза.

— Не знаю, — немного помолчала и продолжила. — Подальше отсюда. Понимаешь… Это все уже слишком. Обманы, махинации, светские мероприятия…

— Стеш, успокойся, — Нестеров потянулся ладонью к лицу, однако вместо привычной реакции, отшатнулась, словно его пальцы могли обжечь.

Он хотел что-то сказать, но я замотала головой.

— Ян, пожалуйста, выслушай меня!

— Хорошо, если ты пообещаешь выслушать меня, — он снова говорил уверенно, однако сейчас такой тон совсем не успокаивал.

Сжала виски ладонями, надеясь, что это поможет совладать с эмоциями, однако не помогло. Борясь с желанием истерично смеяться и плакать одновременно, подняла взгляд и заговорила:

— Знаешь, наверное, этот месяц был самым лучшим в моей жизни. И я благодарна тебе за это. Никому раньше не удалось выдернуть меня из собственного мирка, показать, что значит жить и чувствовать. Ты научил наслаждаться настоящими эмоциями, — Нестеров вновь попытался приблизиться, но я качнула головой, и парень остановился. — А еще этот месяц стал самым худшим в моей жизни. Потому что я не знаю, что будет дальше, не знаю, как буду жить без тебя. Потому что мечтать о новом ковре было гораздо проще. Потому что я могу написать в этой чертовой тетради свое желание. Я его давно написала! Потому что я не хочу, чтобы ты уезжал! Потому что я умудрилась в тебя влюбиться, Ян!

Голос дрогнул, а дыхание участилось, захотелось убежать. Бежать до тех пор, пока не кончатся силы, а воздуха станет совершенно не хватать, чтобы мозг просто не смог работать.

Чтобы забыть этот невероятный месяц.

Я просто не могла больше находиться рядом с Нестеровым. Его стало так много в моей жизни, что расстаться можно было лишь одним способом. Резко, вырвав вместе с частью сердца, по-живому, без анестезии.

— Ян! — наверное, впервые вовремя раздался голос Алены с порога, и это был мой единственный шаг.

Воспользовавшись тем, что Нестеров на секунду отвлекся и отвернулся, кинулась бежать. Перескочив через невысокий бордюр, выбежала на дорогу и, посмотрев налево, ринулась вперед.

Голос Яна догнал меня на разделительной полосе и заставил ускориться.

— Стеша! — слишком обеспокоенный тон для того, кто стал свидетелем бегства психованной девушки.

Однако осознание пришло слишком поздно.

Дурацкое правило, которое должны помнить даже дети.

Посмотрите налево…

Посмотрите направо…

И я посмотрела, а потом просто зажмурилась, поняв, что ничего сделать уже не смогу.

Наверное, если бы успела, то обязательно бы заплакала…

Фобофобия — страх страха.

Эпилог

Теперь я знала, что дятел действительно мог жить в голове. А как иначе объяснить этот постоянный стук и вязкую кашу, в которую от ударов успел превратиться мой мозг. Попыталась открыть глаза, но веки были настолько тяжелыми, что сделать это не удалось.

Тогда попробовала напрячь память, чтобы понять, как оказалась в таком непонятном состоянии.

Утро с Яном, праздник Доронина, Никита, вновь Ян, дорога, свет фар…

Попыталась шевельнуться, но не смогла, и тогда накатила такая обида, что, если бы я смогла разрыдаться, то обязательно бы это сделала.

Сжала веки еще плотней, почувствовав комок в горле.

Интересно, теперь так будет всегда?

Туман в голове, невозможность сделать хоть какое-то движение, отчаяние и чертов дятел в голове!