Страница 2 из 4
– Джарджилинг – курортный район, как и город Шимла,– закивал Полл,– Всё-таки, я думал, что Осмунд вырастит военным…
– Я говорил ему: «Ты умён и расчётлив, но не хочешь служить офицером… Почему?» Он отвечал: «У меня всегда стоят перед глазами лица убитых сестёр, матери и индусов, когда я вижу военную форму».
– Как дела на молочном заводе?
– Не важно. Эллери – мот и слюнтяй.
– Не очень-то Вы лестно отзываетесь о женихе моей дочери.
– Мой второй сын больше занят своей внешностью и одеждой, чем бизнесом.
– Вразумляйте его, вразумляйте. Он – молод и своенравен, надо ему подсказывать.
Слон Нолана гладил хозяина хоботом по голове. Тот дал животному банан. Слон осторожно ощупал хоботом карманы Нолана под хохот детворы, достал ещё пару бананов.
Наблюдая за слоном Нолана, Ингрид воскликнула:
– Боже, как прекрасен мир! И в каждом существе любознательная, пытливая душа, ищущая красоту, любовь и приключение…совсем, как люди…
Иган Найт заметил:
– Я слышал, что перед игрой в поло, слонов долго держат на цепи, плохо кормят, бьют, чтобы они были злые.
Ингрид сделала заключение:
– Значит, Нолан Стронгхольд лояльно относится к своему слону, тогда, как мой брат Эллери действительно злоупотребляет дрессировкой.
Рудольфа Стронгхольд ворчала на служанку Бианку:
– Ты целый час несла лимонную воду! Заведи себе черепаху, будет у вас в семье две черепахи.
Хьюго пожаловался матери:
– Как этот инфантильный Эллери мог уговорить импозантную Рут выйти за него замуж?
– Ничего, Хью, ты найдёшь жену ещё красивее, не завидуй,– успокаивала его Руди.
– Да разве лучше Рут бывают девушки?
– Облекаешь её фигуру в значительное и значимое существо…Ты лепишь из неё неправдоподобный объект. А она всего лишь человек, а не богиня.
Кто-то из толпы обсыпал Рут и Эллери розовой пудрой. Девушка рассмеялась, парень сначала сморщился из-за испорченного костюма, но затем улыбнулся, видя, как беспечна его избранница.
Рут успокаивала жениха:
– Индийцы верят, что, если пометить человека краской в праздник, то это принесёт счастье в будущем году.
– Индусы говорят, что именно в этот день года Брахма сотворил наш мир.
Лайнус Стронгхольд, завораживающе красивый молодой человек девятнадцати лет, совсем не по аристократически выражал крайние эмоции на бегах мулов. Он кричал и махал руками.
Стараясь перекричать толпу, Лэнс подавал команды слуге:
– Суреш, вправо мула веди! Поддай мулу ногой!
Почва была ещё мокрая на поле после уборки риса, погонщики буйволов бежали сзади своих быков, держась за их хвост. Некоторых быки просто волокли по грязи. У многих буйволы были медлительны или упрямо стояли, некоторые животные лениво брели, невзирая на крики погонщиков. Буйвол Лайнуса Стронгхольда не работал в поле, не был загнан работой, он пришёл вторым.
Иден Данкарт подозвал гостью-родственницу и говорил ей:
– Дорогая миссис Кьюб, подойдите лично вон к той женщине в малиновом платье и пригласите на бал её с сыновьями. Её старший Нолан пялится на мою Ингрид весь день, а он – процветающий предприниматель, и братья его в почёте: малый Лайнус – вёрткий, вон уже не только брату помогает, но и отправляет фрукты в Англию, да и Хьюго быстро продвигается по службе, хотя в 1.871-ом году английский парламент упразднил покупку чинов в армии…Нам ещё и Элизабет надо пристроить…Даму зовут Рудольфа Стронгхольд.
– Это та, что осталась с тремя детьми без мужа и не пропала?– переспросила родственница.
– С её-то деньгами она и с десятью детьми бы не пропала!– хмыкнул офицер на пенсии.
Вдова Стронгхольд заверила престарелую леди, что непременно приедет с семейством на бал.
Она задумалась, вспоминая, как Нолан уговаривал её вложить последние деньги в ткацкую фабрику.
Они тогда за завтраком пили серебряный чай: 3 верхних листа, только что распустившихся имеют серебристый оттенок.
Белые стены столовой украшены лепниной. Три хрустальных небольших люстры над круглым столом. Резной шкаф с посудой и стеклянными дверцами.
Интересные стулья: ножки из листьев, боковины из обилия листьев, сиденье и задняя часть для спины из малинового бархата, по которому деревянные листья пробираются на верх, где образуют пучок.
Узкие шторы белые в крупный чёрный узор пущены поверх малиновых штор с белой бахромой. Коричневый лабрикен.
Нолан говорил:
– Качество индийских тканей превосходит английские аналоги! Английская ткань груба и толста. Надо создать ткацкую фабрику здесь, призвать к сотрудничеству индийских ткачей и вывозить продукцию в другие страны. В своей домашней лаборатории я исключил жирные мылистые глины для валки сукна и кожи, как устаревшие и малоэффективные, я разработал новые, химические элементы для отбеливания готовой продукции. Придумал новые и усовершенствовал старые красители для тканей.
Рудольфа замерла с чашкой чая.
– Мама, мои логические доводы показались Вам малоубедительными? В Индии многие делают карьеру.
– Нолан, но ты так молод!
Хью встал на сторону брата:
– Мама, помоги ему! Дай ему шанс раскрыть свой талант!
Лэнс поддакнул:
– Он так любит свои скляночки и отвратительные порошочки…
Руди поставила чашку на стол, возмущалась:
– Вы, что, все заразились этой дуростью? Вложить все деньги в сомнительное мероприятие?
Хьюго пугал мать:
– Если он сейчас не попытается, после уже на его мечту не будет денег.
– Зациклились на этой идее!– не уступала Рудольфа.
Нолан взмолился:
– Мама, прошу тебя, поверь мне. Я и подходящее помещение подыскал по сходной цене.
Женщина смягчилась, но всё же голос её дрожал, когда она переспрашивала:
– Это последние сбережения…Нолан, ты уверен в эффективности предприятия?
– Мама, дай мне шанс реализовать мечту. Деньги могут разойтись по мелочам, а так капитал будет вложен в дело, которое начнёт множить доходы. Пойми, чтобы деньги не кончались, они должны быть инвестированы в дело. Иначе накопления просто кончатся.
– Хорошо, вкладывай капитал во что посчитаешь нужным. Ты вырос и стал главным в семье.
Счастьем озарилось лицо Нолана. От волнения он не мог ничего съесть.
Мать спросила среднего сына:
– Что хочешь предпринять ты? Будешь помогать Нолану?
– Нет. Я пойду на военную службу.
Руди едва не заплакала, переспрашивала:
– Ты, как отец, хочешь убивать людей? Командовать массами?
Сын упорно молчал.
– А что ещё я могла ждать от сына, который полностью повторяет внешность своего отца?– вздохнула она и встала из-за стола.
Рудольфа отогнала воспоминания и пошла смотреть соревнования борцов, которые съехались на праздник Вайшак.
Индийские борцы кушти, обмазанные красной глиной, разминались перед боем: поднимали каменные гири, бросали брёвна, отжимались, приседали на одной ноге, вытягивая вторую ногу вперёд. Эти борцы почитают бога обезьян Ханумана.
Младшие дочери Полла Виллалонга завизжали и счастливо засмеялись, когда в небо взмыли сотни ярких воздушных змеев.
В вестибюле своего дома Лайнус складывал в дорожную сумку сопроводительные документы.
Нолан, выкладывая деньги на стол, напутствовал:
– Не забудь отдать документы поверенному лицу. Это на дорогу.
– Ты всегда говоришь одно и то же,– поморщился Лэнс.
– Деньги за свой груз я уже получил.
Младший брат кивнул.
– Хлыщ,– ругнулся по-доброму Нолан, оглядывая собравшегося в дорогу.
– Щёголь,– поправила мать, убирая с костюма Лайнуса невидимую пылинку.
Нолан вспомнил, как младший брат был неуклюж в его лаборатории: всё опрокидывал. Да и к тому же неусидчив по натуре, всё хотел бежать играть.
Вспомнилось, и как Нолан ударил подростка Хью ремнём по спине. Средний брат взвизгнул и заплакал.
А Нолан кричал на него:
– Идиот! Зачем открыл эту склянку?! Ты ведь мог надышаться ядовитым газом или сжечь руки до костей этой кислотой! Может, ты вообще хочешь взорвать мою лабораторию?