Страница 8 из 12
– Это что? – удивился Игорь, пряча голос в дружных аплодисментах прихожан. – Реально Иисус Христос говорил?
– Да ты что! – возмутился Егор. – Это ж секта. Сами придумают, потом боятся. Смотри, вон тип в желтом пиджаке в нашу сторону пробирается.
Игорь всмотрелся. Лет девятнадцать-двадцать. Высокий, полноватый, со скромным выражением лица. Мужчина подошел совсем близко. Егор наклонился и тихонько тронул желтый рукав пиджака:
– Ваня! Привет от Геннадия Михайловича. Давай на воздух выйдем, побеседуем.
Парень сразу поник и осунулся. Безвольно поплелся за Егором. Игорь пристроился следом.
В маленьком скверике в двадцати шагах от здания остановились и со стороны казались, наверное, милыми сектантами, говорящими о святом.
– Ты сколько должен? – спокойно поинтересовался Егор.
– Пятьсот, – грустно отозвался Ваня.
– Штук, баксов?
– Нет, рублей.
– Когда должен был отдать?
– Неделю назад.
– А что ж не отдал?
– Не нашел.
– А зачем обещал отдать?
– Деньги нужны были. Маме операцию делали.
– Хорошее дело. Только зачем же Геннадия Михайловича обманывать? Он к тебе со всей душой. Денег дал. Поинтересовался, когда отдашь? Не мог срок побольше попросить?
– Я не подумал.
– А может ты того, – вклинился Игорь. – Рассчитывал, что миру конец придет на прошлой неделе?
Парень посмотрел удивленно, испуганно. Ничего не сказал.
– Чего молчишь? – возмутился Игорь. – Свалить хотел в Армагеддон?
– Ребята, – по щекам полненького заструились настоящие слезы. – Не убивайте, мне маму лечить надо.
– Ладно. Давай еще раз, – терпеливо сказал Егор. – У тебя горе?
– Да, мама… в больнице…
– Ты решил, что Геннадий Михайлович тебе поможет.
– Да, решил…
– Пришел и попросил денег.
– Попросил…
– Сказал, что ровно через месяц отдашь?
– Сказал.
– День назвал.
– Назвал.
– Ну, хоть не отпираешься. Только я понять не могу, зачем обманывать Геннадия Михайловича? Что, не мог денег попросить насовсем или день попозже назначить? Ты не больной на голову, случайно?
Игорь почувствовал, как подрагивают руки. С одной стороны, жаль паренька. Набожный, маму любит. С другой, зачем вешать лапшу? Гена что, клоун какой-то? Как можно кидать того, кто выручает тебя в трудную минуту?
– Придется ехать к Гене, – невесело заключил Егор.
Верующего прорвало. Он бухнулся на землю, рыдая и размазывая грязь по лицу. Пришлось подхватить под руки и волоком тащить в машину. Коллеги по секте хмурились, наблюдая за этой сценой, и о чем-то возбужденно перешептывались.
Всю дорогу Ваня плакал и вспоминал бедную маму. Во дворе Геннадия Игорь с Егором вновь подхватили должника под руки и втащили в домик в дальнем уголке участка. В комнатке три на три метра вокруг небольшого столика – тяжелые старинные кресла. На стенах висели иконы, похожие на церковные. Ваню усадили в кресло и сели по обе стороны рядом. Тут же появился Гена. Сел напротив троицы. Спросил заботливо:
– Что, Ваня? Какие проблемы?
– Мама болеет, – захныкал Ваня. – Лечить надо.
– Ты почему на прошлой неделе долг не вернул?
– Денег нет… Мама болеет, лечить не на что…
В комнату вошел один из бритоголовых с бумажками, положил перед Геной и когда Гена кивнул, исчез за дверью.
– Ты неделю назад зарплату получал? – практически нежно спросил Гена.
– Нет… не получал… не платят, собаки…
– А вот это не твоя роспись? – Гена подвинул бумаги к страдальцу. Игорь заметил, что красным маркером подчеркнута сумма десять тысяч рублей.
Ваня замер. Сказать ему явно было нечего.
– А вот, – Гена подвинул еще одну бумажку. – Свидетельство врача, что неделю назад в больнице на нужды любимой мамы ты выделил ровно тридцать рублей пятьдесят копеек.
Игорь почувствовал, что комната стремительно уменьшается, сжимается в точку. Стало трудно дышать. Как же так? Этот набожный толстячок? Такая сволочь?! Егор поднялся, бесцеремонно залез во внутренний карман желтого пиджака. На свет явился увесистый коричневый кожаный кошелек. Плакальщик обреченно вздохнул. Возражать смысла не было. Егор пересчитал бумажки, протянул Гене.
– Восемь тысяч четыреста.
– Страдаешь? – заботливо поинтересовался Гена. – Не знаешь, как жить на эти деньги? А вот у его матери, – Гена показал на Игоря, – зарплата полторы тысячи. И ничего, живут. Ты, наверное, думаешь, что мне деньги твои нужны? Пятьсот рублей?
Ваня потерянно насупился.
– А чего ж вы меня по городу отлавливали? Берите все. Только не убивайте.
Гена грустно усмехнулся, сложил деньги толстяка тоненькой стопкой и начал не спеша рвать их на мелкие кусочки.
– Зачем же так! – опять запищал Ваня. – Зачем вы деньги…
– А чтоб такое существо, как ты, не думало, что мне денег жалко. И что меня обманывать можно, как последнего лоха. Считай, повезло, жизнь твою дешевую сохранили. В следующий раз будешь с Людьми аккуратнее разговаривать. Егор! Матери его выдели на лечение десять тысяч рублей. Но проследи, чтоб этому скунсу ни копейки не досталось. И пожалуйста, выбрось на помойку.
Гена резко встал, подмигнул Игорю и вышел.
– Собирайся, чмо, – брезгливо скомандовал Егор.
Ваня больше не плакал и всю дорогу до машины рассыпал подобострастные благодарности. В машине Игорь непроизвольно отсел от должника подальше.
Когда выехали за город, Ваня заволновался.
– Куда вы меня везете?!
– Неважно, – Егор остановил машину у высокого обрыва над городской свалкой. – Вылезай, крыса!
С мрачным удовольствием Игорь помог Егору сбросить это двуногое недоразумение вниз на высокие кучи городского мусора. Похоже, посадка была удачной, чудо сразу же вскочило на ноги в кусках тухлой капусты и обрывках туалетной бумаги. Затрясло кулачком, очевидно, угрожая жестокой расправой. Красивый желтый пиджак был безнадежно испорчен.
глава девятая
Честь – это верность
После посещения Царства Небесного прошла неделя. Игорь продолжал помогать Гене в нелегком хозяйстве и все сильнее убеждался, что крыс в городе хватает. Жизнь была совсем не такой розовой, какой хотела казаться. Обманщики и воры, насильники и грабители, взяточники и продажные шкуры, лицемеры и предатели – город был насквозь пропитан подлостью, как бисквитный торт приторным сиропом.
Игорь забыл о жалости. Эти нелюди умели создавать иллюзию беспомощности и отчаяния, но при малейшем приближении ложь рассыпалась на примитивные кубики обманов и Игорь перестал верить им вообще. Родители засватали Инну и готовились к свадьбе. Документы в ЗАГС подали. Инна расцвела, но с кучей свадебных забот стала реже встречаться с Игорем. Наверное, по этим же причинам секса у них больше не было. Игорь понял, что девушке захотелось побыть невинной хотя бы последний месяц, и совершенно не расстроился. Инка была божеством, и ей можно было простить абсолютно все.
Гена замотался с делами отца, рестораны, бани, пляжи были в прошлом. Остались редкие деловые встречи. Зато Игорь очень сблизился с Егором, помогая ему вычислять и отлавливать плодящихся городских грызунов. С Егором, когда в делах наступали перерывы, они отвисали в лучших заведениях Ростова, и даже разок посетили сауну. Без фанатизма.
С Геной удавалось поболтать только в техникуме, на занятиях. Но даже в эти короткие встречи Гена смог объяснить много полезного. Стало понятнее, как именно отличать крысу от человека, как не задеть достоинство собеседника, если оно у него есть, что такое честь и порядочность, какие слабые места у тех, для кого уважение к другим набор нелепых звуков.
Тот день получался свободным. Гена ничем с утра не озадачил и Игорь после техникума зашел в парковую открытую террасу-кафешку. Было солнечно, но в тени высоких раскинувшихся над кафе деревьев – прохладно. Людей было немного. Человек десять пили пиво и ели пиццу. Одного из присутствующих, увлекшегося мороженым на другом краю заведения, Игорь узнал по рыжим волосам. Это был тот самый соратник Сенька, что порвал рубаху на бинты. Интересно, в курсе ли он, что случилось с его озабоченным командиром? Хотя какая разница. У крыс своя жизнь, у людей своя.