Проклятью вопреки

Спустя пять минут я оказываюсь на Чистопрудном бульваре. Невольно вспоминаю счастливые моменты с мужем. Здесь проходила наша юность. Здесь он сделал мне предложение. Всё произошло совсем не так, как я представляла в своих мечтах: словно в самом романтическом фильме, мы ужинаем в парижском ресторане с видом на Эйфелеву башню. Совершенно неожиданно, в бокале с шампанским я вижу кольцо. Не думая ни минуты, я говорю «да».

Но реальность оказалась более приземлённой. Мы решили сделать передышку от долгой прогулки и сели на лавочку. Из кармана куртки он достал бархатную коробочку и протянул её мне. Сердце ёкнуло, мне стало совсем не важно, что всё пошло не по моему вымышленному сценарию. Я готова была кричать на весь мир о том, что согласна выйти за него замуж.

От приятных воспоминаний по телу начинает разливаться душевное тепло, резко сменяясь потоками горечи. Не успеваю проронить жалкую слезу, как пиликающая мелодия сообщает о том, что кто-то отправил мне сообщение.

Вначале думаю, что оно от мужа. Достаю телефон из сумки и понимаю, что вновь ошиблась. Читаю сообщение от Дмитрия Сергеевича: «Вероника, наверное, прочтёшь моё сообщение только утром. Но я не мог удержаться и не написать тебе. Я в Москве. Возникли небольшие проблемы с моей риэлтерской компанией. Хочу вновь увидеть тебя. Встретимся?»

Не отдаю отчёт своим действиям и нажимаю кнопку вызова. Идут гудки.

– Алло, Вероника? – слышу удивлённый голос с лёгкой хрипотцой.

Я молчу, да и что сказать. Предложить ему встретиться прямо сейчас на Чистых прудах – звучит безумно. Мой внешний вид оставляет желать лучшего: одежда насквозь промокла, а чёрная тушь растеклась по всему лицу.

– Ника, ответишь мне или будешь молчать в трубку? – спрашивает он, только теперь без удивления, а с ноткой уверенности и заботы.

Мне нравится слышать его голос. Но следует прервать звонок, не буду же я ему рассказывать, как встретил меня муж с командировки. Может, он и порадуется. Ведь теперь я свободна.

Вот только моя расшатанная нервная система решает обойтись без слов, и я начинаю рыдать навзрыд.

– Ника, что случилось? Где ты? – уже настойчиво спрашивает он, надеясь услышать хоть слово от меня.

Я нажимаю на дисплее кнопку «отбой», прерывая телефонный монолог. Но мне сейчас так хочется поддержки, внимания или просто товарища, который пропустит со мной пару бокалов рома.

От подобных мыслей, проскакивающих в моей голове, удивляюсь сама себе. Дело в том, что я очень редко употребляю алкоголь, максимум пару бокалов вина. А если больше, то за последствия не ручаюсь.

Помню, после успешной сдачи дипломного проекта, мы с однокурсниками решили отметить это, как положено, в одном из столичных клубов. Было весело. Все танцевали до утра, а потом дружной компанией встречали рассвет на Краснопресненской набережной.

Вообще тот день запомнили все, кроме меня. Один умник решил, что все должны пить только коктейль «Лонг Айленд». А это довольно крепкий напиток, на основе джина, водки, рома, текилы и чего-то там ещё. Так вот, Ника Романова выпила три коктейля, успела заказать четвёртый, но уснула раньше, чем его принесли. В полубессознательном состоянии однокурсники передали меня будущему мужу. И в два часа ночи – в самый разгар танцев – я сладко спала дома. Это был хороший урок мне на будущее, теперь я чётко слежу за мерой выпитого алкоголя.

Вновь пытаюсь вырваться из размышлений, но почему-то получается плохо. В голове туман, и становится всё гуще. Пока совсем не потеряла рассудок, решаюсь написать Дмитрию загадочное сообщение в его стиле: «ЧП. Счастливые часов не наблюдают».

Я без доли смущения ложусь на ближайшую скамейку. Эмоциональное перенапряжение даёт о себе знать – от усталости я быстро проваливаюсь в сон.

Сон изнуряющий, картинки постоянно сменяют друг друга. Последнее, что запоминается, как мы с мужем вместе гуляем здесь, на Чистопрудном бульваре: «вот останавливаемся около памятника Грибоедову, муж своими ладонями обхватывает моё лицо, такие тёплые руки, я чувствую его трепетное дыхание…»

– Ника? Вероника Романова просыпайся.

Муж слегка ударяет по щеке, от неожиданности я открываю глаза. И вижу испуганный взгляд. Дмитрий нависает прямо надо мной и смотрит с непониманием происходящего.

Я улыбаюсь ему, при этом всматриваюсь в мелкие морщинки на его лице. Почему-то мне хочется коснуться ладонью его лица. Но подавляю странное желание. Ничего не говорю ему, но про себя отмечаю – он всё-таки умный мужчина, раз смог понять, что в сообщении я процитировала крылатое выражение, источником которого является пьеса Александра Сергеевича «Горе от ума». Ну а ЧП, значит Чистые пруды. В Москве, насколько знаю, только один памятник Грибоедову и находится он на Чистопрудном Бульваре.

Прихожу в себя уже на пороге его дома, в момент, когда он пытается аккуратно вытащить меня из машины, при этом не разбудив. Но я облегчаю его учесть, и самостоятельно вылезаю из машины. Далее молча следую за ним.

В лифте он не говорит ни слова, смотрит в сторону дверей, а я смотрю на него. Только сейчас замечаю глубокий шрам на шее слева. Он его не портит. Вообще от него исходит мужественность, уверенность, невозмутимость. Как раз то, чего мне не хватает.

Двери лифта распахиваются, открывая обзор небольшого помещения со всего лишь двумя дверьми. Обе внушающие доверие, прямо как в бункере. Дима открывает одну из них и взмахом руки приглашает пройти внутрь.

Сразу с порога замечаю нестандартный дизайн квартиры. Интерьер выполнен в готическом стиле, продумано всё до мелочей. Такое не часто встречается. Как и полагается для готики: квартира крупномасштабная; в основном преобладают иссиня-чёрные и бордовые оттенки; в качестве основных материалов использованы ценные породы дерева; вместо люстры витражные стёкла, за которыми скрыты источники света, освещение приглушённое, как я люблю; полы из мрамора, что мне не очень нравится, сразу пропадает домашний уют; тёмная массивная мебель. Я могу долго оценивать все детали и представлять, как сделала бы я, но сейчас нет сил и желания.

– Ты промокла до нитки. Тебе нужно срочно избавиться от своих вещей и переодеться, – заботливо говорит Дима. – Так что давай, прими душ, а я принесу тебе что-нибудь из своих вещей, – он открывает дверь в ванную комнату.

В знак благодарности коротко киваю ему и направляюсь в ванную комнату. Останавливаюсь около раковины и смотрю в зеркало. Совершенно не узнаю себя. Ещё несколько часов назад я цвела от любви, душа переполнялась нежностью и трепетностью. Сердце, казалось, выпрыгивало из груди в ожидании встречи с родным человеком, ради которого я была готова на всё и даже чуточку больше.

А сейчас в зеркале я вижу только боль и растерзанную в клочья душу: потухший взгляд, опухшие от слёз глаза, потекшая тушь, искусанные губы. Дождь «дорисовал» мой образ и вторил моему состоянию.

Я вся промокла и почему-то уже не чувствую озноба. Внутри всё горит. Как же больно, когда разбивается сердце! Откидываю волосы назад, и случайно замечаю на своих ладонях кровяные подтёки – это следы от моих ногтей. Кошмар! Я даже не ощутила того, как мои кулаки сжались и острые ногти пронзили кожу, когда увидела их вместе. Душевная боль полностью затмила физическую. Если бы меня в тот момент сбил поезд, наверное, я и этого бы не заметила. Удар от предательства любимого сильнее. В самое сердце…

– Ты ещё не принимаешь душ? Хочешь заболеть? – обрывает мои мысли Дмитрий. Я знаю, что он за дверью и не посмеет войти. – Я не знаю, что у тебя произошло, но не хочу, чтобы тебе стало ещё хуже.

– Я уже иду. Спасибо тебе за заботу, – слегка осипшим голосом отвечаю я.

– Так-то лучше, – с облегчением произносит Дмитрий. – Я дам тебе свою рубашку, повешу около ванной. К сожалению, здесь у меня оказалось не так много вещей.

– Спасибо.

– Хватит меня благодарить. Иди в душ, тебе станет легче.

Может он прав, и после принятия душа мне действительно станет легче. Вода смоет всю грязь и разочарование.