Страница 2 из 14
– Привет, – произносит Лёва, жуя конфету.
– Привет, – говорит Рыданов, – Что жуём?
– Дармовую конфету.
– Где взял?
– У Чердынцева на столе коробка лежит.
– Он всех угощает или через одного?
– Наивный? Он вообще никого не угощает. Сам взял, когда он отвернулся.
– Ай-я-яй! – Качает головой Рыданов, – Не хорошо, гражданин хороший. Но ничего не поделаешь. Придётся и мне так же. Меня оправдывает только то, что очень сладкого хочется. Для мозгов полезно. Без этого никак план работы на день не составить.
– Действуй и смотри не попадись.
– Постараюсь.
Рыданов откладывает бумаги в сторону, поднимается из-за стола и выходит из кабинета.
Чердынцев стоит перед генералом Бариновым по стойке «Смирно!», а тот распинает своего подчиненного.
– Развёл, понимаешь «змеюшник»! Немедленно наведи порядок!
– Есть навести порядок, товарищ генерал! – Кивает дежурный.
Баринов качает головой и выходит на улицу. Чердынцев вытирает вспотевший лоб. В дежурную часть заглядывает Рыданов.
– Гроза миновала, Боря?
Чердынцев машет рукой:
– Ему ругаться, как с горы катится. Я уже не обращаю внимания.
– А зря! – Говорит Рыданов, – Вдруг он вернётся?
– Ты так думаешь?
– Всё может быть.
Чердынцев вздыхает:
– Тогда нужно выбросить мусор. Ты посиди в дежурке, пока я сбегаю.
– С удовольствием, но у меня времени нет, – отвечает Рыданов.
– Андрюша, я тебя очень прошу, – просит его дежурный.
– Ну, ладно, – соглашается тот, – Только не долго.
– Я быстро. Одна нога здесь, а другая там.
Чердынцев берёт урну и выходит. Рыданов сразу подходит к столу и открывает коробку. Достает две конфеты. Одну отправляет в рот, а вторую прячет в карман. Садится, развалившись, за стол, тщательно пережёвывая конфету. В дежурку заглядывает Соловец, видит развалившегося за столом Рыданова.
– Это что за поза? Начальство лютует, а ты здесь… – показывает на коробку конфет, чашку и чайник, – …чаи гоняешь? Быстро на рабочее место.
Рыданов вскакивает и выбегает из дежурной части.
– Расслабились!
Соловец смотрит на коробку конфет. Оглядывается, берет одну и кладёт в рот. Возвращается Чердынцев.
– А вот и я. Как и обещал.
– Что обещал? – Поворачивается к нему Соловец.
Чердынцев видит Соловца и замирает на входе.
– Ой, извините!
– Черт знает, что такое! – Возмущается Соловец, – Боря, ты должен сидеть на своём рабочем месте и никуда не отлучаться.
– Так я же и сижу, – оправдывается дежурный.
– А если проверка? А если террористы? А если, не дай Бог, Баринов, а тебя нет.
– Я же на минуту. А Баринов уже был и весь вышел.
– Вот видишь, – миролюбиво продолжает Соловец, – Последнее тебе предупреждение.
Чердынцев виновато разводит руками. Соловец качает головой и выходит из дежурной части.
За столом сидят Соловец, Дымов, Рыданов, Глушко, Савина, Калинин. Фирсов ходит по кабинету.
– Всё. Больше тянуть нельзя. Дело о маньяке, я беру под собственный контроль. Неделя прошла, а результатов ноль целых и два нуля десятых. Я сейчас хочу услышать от вас всё, что сделано и что думаете делать дальше?
Фирсов садится в кресло. Со своего места поднимается Соловец.
– Вы зря нападаете на ребят, товарищ полковник. Они много чего выяснили за эту неделю.
– Вот и доложите мне, что конкретно, чтобы и я знал, – просит полковник, – И не краснел перед генералом.
Соловец открывает папку, заглядывает в неё.
– Все три убийства произведены одним и тем же способом: сначала избиение, а потом выстрел из огнестрельного оружия.
– Выяснили, из какого? – Спрашивает Фирсов.
– Об этом вам доложит Сан Саныч, – Отвечает Соловец.
Эксперт Калинин поднимается из-за стола.
– Все погибшие убиты из одного пистолета. Орудия убийства не нашли. Судя по насечкам на пулях, извлеченных из убитых, это переделанный травматический «Макаров» ИЖ-79-9Т. Диаметр патрона у него 9 миллиметров. У боевого – 9, 25. В порядке допустимого, если чуть-чуть расточить, что было сделано. Это подтверждают характерные полоски на пулях. При этом правда, теряется убойная сила и прицельность оружия. Глушитель тоже играет в этом отрицательную роль. Стрелявший мог знать это, поэтому стрелял с близкого расстояния. У нас этот «Макаров» по картотеке не проходит.
– Ясно, Сан Саныч, – кивает Фирсов, – А как на счёт органов на продажу?
Эксперт Калинин отрицательно качает головой:
– Версия с трансплантацией органов отпадает, Геннадий Антонович, сразу. Я лично проводил вскрытие. Все органы на месте. И что удивительно: все здоровы, хоть и жили, черт знает, где и пили, черт знает что. У меня всё.
Калинин садится. Снова из-за стола встаёт Соловец.
– Версию ограбления мы в расчет не брали. Все убитые бомжи, а они, как все знают, живут не богато.
– Ну, это смотря, какие бомжи, – вставляет с места Рыданов, – Иной целый день в метро подаяние просит, а вечером в загородный дом возвращается, такой высоты, что на всю округу видно.
– Эти по ночам в подвалах ночевали, – сообщает Соловец, – Это уже выяснили.
– Если трансплантация и ограбление отпадают, что же остаётся? – Интересуется полковник.
– Мы разработали три версии, – говорит Соловец, – Первой занимается лейтенант Савина.
Савина поднимается с места. Калинин тянет руку.
– Сан Саныч, вы хотите что-то добавить? – Спрашивает Фирсов.
– Нет, товарищ полковник, – говорит он, – Если я не нужен, я хотел бы уйти: работы выше крыши.
– Идите.
Калинин поднимается и тихо выходит из кабинета. Проводив его взглядом, Савина поворачивается к Фирсову:
– Мне поручено разработать и проверить версию убийств с целью получения жилья. Выяснив фамилии убитых, а это было не просто, я провела проверку, которая показала, что двое из убитых бездомные, а у третьего оно имеется. Я побеседовала с председателем домового комитета, с представителем ЖКХ, с паспортисткой. Третий убитый прописан по своему адресу. На его жилплощадь после смерти претендуют только близкие родственники.
– Так может родственники его того-этого? – Высказывает предположение полковник Фирсов.
– Я проверила, – отвечает Савина, – У всех есть алиби.
– Можно узнать какое?
– Они уже десять лет проживают в Америке и здесь не появляются.
– Чего же они его с собой не забрали?
– Не захотел.
Снова с места отзывается Рыданов:
– Вот чудик! Значит, в подвале ему лучше, чем в Америке?
А Глушко добавляет:
– Ничего ты не понимаешь, Андрюша. Лучше на вонючей родной помойке, чем на загнивающем чужом западе.
– Чего ж он дома не жил, а по подвалам шастал? – Интересуется Фирсов.
– А в его квартире ещё долго нельзя будет жить, – объясняет Савина, – Я была в ней. Он из неё филиал мусорной свалки устроил. Жуткое впечатление.
– Молодец, молодёжь, – хвалит Фирсов, – Четко и понятно.
Эксперт Калинин проходит мимо дежурной части. Чердынцева за столом нет. Когда Калинин скрывается, в дежурку входит Чердынцев, вытирает мокрые руки полотенцем, висящим на вешалке, садится на свое рабочее место и наливает кипяток в чашку.
– Мне остается проверить квартиру последнего убитого Перепёлкина, – продолжает Савина.
– Когда вы собираетесь это делать, товарищ лейтенант? – Интересуется полковник.
– Сегодня.
– Тогда не будем вас задерживать. Идите и проверяйте.
Савина поднимается и выходит из кабинета. Соловец продолжает вести заседание.
– По следующей версии доложит капитан Дымов.
Мимо Чердынцева, который сидит в дежурной части и чинно пьёт чай, закусывая конфетами, пробегает Савина.
– Приятного аппетита, Борис Михайлович!
Чердынцев кивает:
– И вам всех преступников сегодня поймать!