Сказки Мира

На третий день мимо хижины шел шериф, и он тоже увидел золотую хижину и заглянул посмотреть, кто там живет. Едва он увидел Мастерицу, как принялся домогаться ее. И ему она ответила то же, что и двум другим. Если у него много денег, она выйдет за него замуж, если же нет – пусть идет своей дорогой. Шериф, конечно, ответил, что вовсе не беден и что сейчас же пойдет домой и принесет деньги. Вскоре он вернулся, неся на спине мешок побольше, чем у прокурора, – в нем было целых полтора бушеля2, и бросил его на лавку. Вскоре они договорились пожениться, но едва успели лечь, как Мастерица спохватилась, что забыла привести домой бычка, пасшегося на полянке, и сказала, что должна встать и завести его в сарай. Шериф поклялся всеми святыми, что не допустит, чтобы она сама пошла за теленком, и вскочил с кровати с живостью котенка, хотя был толст и грузен.

– Хорошо, только скажи мне, когда ты возьмешь бычка за хвост, – сказала Мастерица.

– Я уже держу его, – ответил шериф.

– Бог желает, – сказала Мастерица, – чтобы ты держал бычий хвост, а хвост – тебя, и чтобы к утру вы обежали всю землю.

Ну, можете себе представить, как пришлось шерифу поработать ногами: они бежали, не разбирая дороги – вверх и вниз, по горам и долам, и чем больше шериф ругался и проклинал бычка, тем быстрее тот бежал и прыгал. К рассвету шериф уже совсем выдохся и, когда смог, наконец, отцепиться от хвоста, был так счастлив, что позабыл о своем мешке с деньгами и обо всем на свете. Так как он был очень толстым, то бежал не так шустро, как прокурор и констебль, а поскольку бежал он медленнее, то и времени, чтобы поглазеть и подивиться на него, у людей оставалось побольше, и должен сказать, что повеселились они вволю, ибо его одежда, после погони за теленком, была порвана в клочья.

На следующий день во дворце была назначена свадьба, и старшему брату предстояло отправиться в церковь со своей невестой. Сопровождать их должны были его младший брат – тот, что служил у великана, и сестра невесты. Но только они уселись в экипаж и собрались было тронуться в путь, как одна из оглобель треснула и переломилась. Они трижды меняли оглоблю, но из какого бы дерева ее ни выстругивали, она всякий раз ломалась. Время шло, но они никак не могли попасть в церковь, и настроение у всех было подавленное. Но тут констебль, которого тоже пригласили на свадьбу, сказал, что вон там, в рощице, живет девушка.

– Если она согласится одолжить нам черенок от лопаты, которой она подкидывает уголь в камин, то такая оглобля ни за что не сломается, уж я-то знаю, – сказал он.

Они тут же послали слугу с просьбой одолжить им лопату, о которой говорил констебль, и девушка согласилась выручить их – так они заполучили оглоблю, которая ни в коем случае не сломается.

Но, когда они уже выезжали со двора, вдруг развалилось на кусочки дно экипажа. И они взялись мастерить новое днище, но сколько бы гвоздей они ни вбивали, из какого бы дерева его ни делали, стоило им только сесть в экипаж и тронуться с места, как оно тут же разламывалось пополам. Дело обстояло еще хуже, чем с оглоблей. И тогда заговорил прокурор (он тоже был зван на свадьбу, потому как, если констебль был там, то прокурору, будьте уверены, сам бог велел).

– Вон там, в рощице живет девушка, – сказал прокурор, – и если она согласится одолжить вам створку своей двери, то уж она точно не сломается.

Послали другого слугу к девушке, и тот в самых изысканных выражениях спросил, не может ли она одолжить им золоченую дверь, о которой говорил прокурор? И они тут же получили ее. Дверь немедленно приладили к днищу, но от этого экипаж стал таким тяжелым, что лошади не смогли стронуть его с места, хотя лошадей было шестеро. Запрягли восьмерку, потом десятку и наконец целых двенадцать лошадей. Но сколько бы лошадей ни впрягали и сколько бы кучер ни хлестал их, карета так и не сдвинулась с места. День уже клонился к вечеру, и все во дворце пришли в уныние, ибо им давно пора было быть в церкви, но, похоже, туда уже было не попасть. Наконец шериф сказал, что вон в той рощице, в золоченой хижине живет девушка, и если она одолжит им своего бычка…

– Даже если экипаж будет тяжелый, как гора, – я знаю, тот бычок обязательно стронет его с места.

Все представили, как смешно они будут выглядеть в карете, запряженной бычком, но делать нечего, и пришлось в третий раз послать слугу к девушке и от имени короля попросить ее одолжить им теленка, о котором говорил шериф. Мастерица тут же отдала им бычка, ибо и в этот раз не собиралась им отказывать. И вот они впрягли бычка впереди коней и стали ждать, что из этого выйдет. Карета стронулась с места и покатилась по горам и долинам, по камням да по кочкам. Их так трясло, что они не успевали даже дух перевести. Они то падали на землю, то взлетали на воздух, а когда добрались до церкви, то бычок пустился бегать вокруг нее, как челнок, так что они, с большим трудом выскочив из кареты, вошли, наконец, в церковь. Обратный путь они проделали тем же манером, только на этот раз бычок вез их так быстро, что, едва сев в карету, они тут же оказались дома.

Когда все разместились за праздничным столом, принц – тот, что служил у великана, – напомнил всем о необходимости пригласить во дворец девушку, одолжившую им черенок от лопаты, дверь и бычка.

– Ибо, – сказал он, – если бы девушка таким образом не выручила нас, мы до сих пор возились бы с оглоблей.

Король подумал, что это справедливо, и послал пять своих лучших придворных в золоченую хижину поприветствовать девушку от своего имени и спросить ее, не будет ли она столь добра, чтобы прийти во дворец и отужинать с ними.

– Поприветствуйте короля от моего имени, – ответила Мастерица, – и скажите, что если он будет так добр, чтобы навестить меня, то и я буду так добра, что приду к нему.

Пришлось королю самому пойти за ней, и только тогда Мастерица без лишних слов отправилась во дворец. А поскольку король решил, что она, наверное, какая-то принцесса, вынужденная скрывать свое происхождение, то он посадил ее на самом почетном месте, рядом со своим младшим сыном.

Прошло немного времени и Мастерица достала свое золотое яблоко, золотых петуха и курицу, которых она унесла из дома великана, и поставила перед собой на стол. Петух и курица тут же принялись клевать друг друга и драться за золотое яблоко.

– Посмотрите, – сказал принц, – эти двое дерутся из-за яблока.

– Да, – ответила Мастерица. – Так и мы с тобой стремились спастись, когда были вместе на том холме.

Чары развеялись, и принц узнал ее и обрадовался несказанно. Что же касается ведьмы, которая бросила ему яблоко, то он велел привязать ее к двадцати четырем лошадям, и они разорвали ее так, что от нее не осталось ни кусочка. После этого сыграли настоящую свадьбу, и хотя у констебля, прокурора и шерифа еще болели бока и ноги, они отплясывали не хуже других.

Странник

«Странник» относится к числу самых любимых сказок суфийских мудрецов Востока как притча, демонстрирующая отсутствие проницательности у обычного человека. В 1721 году была опубликована версия этой легенды, созданная поэтом Томасом Парнеллом, и до 1773 года все были уверены, что он сам ее придумал. Позже полагали, что она пришла из Испании, и ее авторство принадлежит арабам. Между тем история эта была опубликована уже в 1703 году в сборнике средневековых монастырских сказок «Gesta Romanorum», переведенных на английский язык, притом считалось, что сочинил ее Вольтер, так как философ использовал эту историю в своей книге «Задиг», опубликованной в 1748 году. Установлено, что эта сказка была очень популярна на Сицилии и в Испании – бывших исламских территориях, а впервые в литературном виде она появилась на страницах Корана, около четырнадцати веков назад. В главе 18 святой книги мусульман рассказывается о том, как таинственный незнакомец (по общему мнению, мистическое существо Хызр, которого позже стали считать учителем суфийских мистиков) наставляет Моисея. В нашей книге приводится вариант, созданный Вольтером.

2

Бушель (англ. bushel) – английская мера объема сыпучих и жидких веществ = 25,4 – 28,6 кг.