Страница 2 из 16
ИРИНА. Ой, хотела же спросить… Как ваша супруга?
ДЕНИСОВ. Спасибо, Ирочка, ей лучше.
ИРИНА. Сколько еще будет лежать?
ДЕНИСОВ. Недели через две грозятся выписать. Сложная все-таки была операция. Но вроде бы прошла нормально. Стучу по голове, лучшее дерево. (Трижды стучит по собственному лбу.)
ИРИНА. Ой, ну дай бог. Я так рада за вас.
ДЕНИСОВ. Теперь дело за малым: выплатить кредит за операцию.
ИРИНА. Выплатите, никуда не денетесь. Я же плачу́ ипотеку.
ДЕНИСОВ. Тоже не сахар. Но у нас, Ирочка, разные ситуации. Вы молоды, а я ведь уже фактически пенсионер. Пока работаю, платить можно, однако нет никакой гарантии, что меня будут держать еще хотя бы два года.
ИРИНА. Ну, вы скажете. Кто ж вас уволит: с вашим опытом, с вашим авторитетом? На ком редакция будет – на мне, что ли?
ДЕНИСОВ. Ну, когда-нибудь – и на вас. У вас хорошая голова, масса энергии и море обаяния. Для журналиста это важно. А опыт и авторитет наживете со временем. Только учебник по русскому языку проработайте, ладно?
ИРИНА. Я как бы клянусь.
ДЕНИСОВ. Я как бы верю. (Оба смеются.)
ИРИНА. Кофе будете?
ДЕНИСОВ. С удовольствием.
Ирина отходит к чайному столику в углу комнаты, готовит кофе. Входит Максим Коняхин.
МАКСИМ. (С порога.) Игорь Иванович, здрасте! А почему мою информацию про пацаненка не поставили? Ну, который вылетел из окна прямо в руки прохожего? Я еще вчера вечером перегнал.
ДЕНИСОВ. Добрый день, Максим. Почему же это не поставили? Висит именно со вчерашнего вечера.
МАКСИМ. Не нашел.
ДЕНИСОВ. Да вот, сами посмотрите.
Пускает Максима за компьютер, показывает на мониторе.
МАКСИМ. Действительно… Вы заголовок поменяли, я мельком глянул и не признал… Да тут и от моего текста почти ничего не осталось…
ДЕНИСОВ. Конечно. Заголовок неудачный, и написано, увы, неряшливо. Я вам сейчас поясню…
МАКСИМ. Не надо! Игорь Иванович, я тут всего год работаю, а вы меня уже заредактировали на всю оставшуюся жизнь. Вы же меня в комплекс неполноценности вгоняете.
ДЕНИСОВ. Голубчик, такой задачи у меня нет. Сколько раз говорил: пишите нормально, тогда и редактировать не придется.
МАКСИМ. А я не пишу. Я информирую.
ДЕНИСОВ. Ну так извольте делать это ясно, кратко и четко. А вы растекаетесь мыслью по древу.
МАКСИМ. Игорь Иванович, мне это надоело. Вы ко мне придираетесь. Я буду жаловаться главному.
ДЕНИСОВ. (Разводя руками.) Ну, что вам на это сказать? Жалуйтесь.
Сжав кулаки, Максим уходит.
ИРИНА. Игорь Иванович, а ведь он действительно сейчас настучит Богданову.
ДЕНИСОВ. Ну и на здоровье.
ИРИНА. Вот здоровья как раз и не будет. Будет геморрой. Богданов на вас и так косо смотрит.
ДЕНИСОВ. Ирочка, я нормальный человек и геморрой не люблю. Но и халтуру пропускать не приучен.
ИРИНА. А как вызовет главный? На ровном же месте будете оправдываться.
ДЕНИСОВ. Качество материалов Максима – мое лучшее оправдание. Парень, в принципе, писать может. Но у него ярко выраженная вербальная диарея.
ИРИНА. (После паузы.) Что у него?
ДЕНИСОВ. Ну, если угодно, словесный понос.
ИРИНА. А у меня?
ДЕНИСОВ. А у вас ничего такого нет. Ваши профессиональные ошибки из другой оперы. Но, к счастью, вы готовы их исправлять и вообще обучаемы.
ИРИНА. То есть насчет меня вы надежды не теряете?
ДЕНИСОВ. Господь с вами, конечно, нет. Твердо рассчитываю в исторически сжатые сроки назвать вас лучшим пером редакции.
ИРИНА. Правда?
ДЕНИСОВ. Правда.
Входит Максим.
МАКСИМ. Игорь Иванович, вас Лев Петрович просит зайти.
ДЕНИСОВ. (Пожав плечами.) Я даже догадываюсь, по какому поводу. (Выходит.)
ИРИНА. Настучал все-таки?
МАКСИМ. Не настучал, а сообщил о придирках. Когда на человека нападают, он имеет право защищаться.
ИРИНА. Кто на тебя нападает, лошара? Игорь Иванович? Да он о тебе же заботится! Хочет журналиста из тебя сделать!
МАКСИМ. Достал он меня своей заботой. Я уже писать боюсь, понимаешь? Как представлю, что он опять начнет в материале ковыряться да комментировать…
ИРИНА. А ведь прав ты, Макс. Зря он ковыряется. Надо сразу в корзину.
МАКСИМ. Да ты-то куда лезешь? Тоже мне, журналистка с большой буквы «Ж». Сама пишешь кое-как.
ИРИНА. Да уж, по крайней мере, вербальной диареей не страдаю.
МАКСИМ. (После паузы.) Чем?
ИРИНА. Тем. В Интернете найдешь, если интересно. А стучать на старшего по возрасту и званию человека подло.
МАКСИМ. Ничего. Богданов разберется.
ИРИНА. Кто, Богданов? Этот разберется, а как же… Еще полгода назад рулил коммерческой фирмой. Образование экономическое. К журналистике никакого отношения не имеет. Ему редакционные дела вообще по барабану – он деньги зарабатывает. Рекламу стрижет, над каждой копейкой трясется. Вот Игорь Иванович – заслуженный человек, зам главного редактора. Почему он сидит в общей комнате с журналистами? Да потому, что Богданову арендовать еще один кабинет – легче удавиться. Компьютеры у нас старье, стулья – инвалиды, столы – пенсионеры. А этот доволен по самое некуда. Ну как же: оптимизация редакционных расходов… А ведь у нас раскрученный сайт, десятки тысяч просмотров, рекламы хватает. Так чего ж на людях экономить?
МАКСИМ. Маманя, тормози. Ты уже наговорила на два увольнения.
ИРИНА. Ах да! Совсем забыла, что делю кабинет со стукачом.
МАКСИМ. Зря ты так. За меня-то можешь не переживать, я тебя не сдам. А за других не ручаюсь. Народ у нас тут всякий, разный. Так что меньше болтай.
ИРИНА. Смотрите, какой заботливый! Имей в виду, Коняхин: если он Игоря Ивановича с твоей подачи обидит, я тебе глаза выцарапаю.
МАКСИМ. Ну что ты так сердце рвешь за своего Игоря Ивановича? Получит от Богданова втык, и все. Тут все от него втык получают, и никто еще не умер. А меня, может, третировать будет меньше. И вообще… (Пауза.) Какие планы на вечер? Может, в кино сгоняем?
ИРИНА. Занята.
МАКСИМ. Что будешь делать?
ИРИНА. От тебя отдыхать.
Просторный, обставленный хорошей мебелью кабинет главного редактора. Богданов беседует с Денисовым.
БОГДАНОВ. Коняхин в чем-то прав, Игорь Иванович. Бесконечной переделкой материалов вы парня просто обижаете.
ДЕНИСОВ. Лучше я – его, чем он – читателей.
БОГДАНОВ. Ну допустим. А Логунов? Я прочел репортаж, который вы ему завернули. Не так уж плохо.
ДЕНИСОВ. Не могу с вами согласиться, Лев Петрович. Материал сырой, хоть выжимай.
БОГДАНОВ. Вы несправедливы к Логунову. Он работает очень оперативно. За день подготовил пять информаций и репортаж.
ДЕНИСОВ. Выдавать информационный вал он уже научился. Еще бы умел писать – золотой журналист был бы.
БОГДАНОВ. Так учите, черт возьми!
ДЕНИСОВ. Не каждого можно научить. У Логунова алексия. Он слова не чувствует. А чувство слова – это данность. Оно или есть, или нет. Нельзя же научить человека быть блондином или брюнетом. Уж какой родился.
БОГДАНОВ. Вы еще «Войну и мир» с него потребуйте. У нас, в конце концов, информационный сайт, а не литературное издательство.