Страница 13 из 16
Гаснет свет. Когда он снова загорается, на авансцене стоит Ирина.
ИРИНА. (Глядя в зал.) Он исчез из моей жизни, словно вышедший на своей станции пассажир. Шагнул на перрон и затерялся в толпе. Жизнь, как поезд, идет дальше, а его нет. И уже никогда не будет. И кто виноват, что у нас оказались разные станции… (Пауза.) Наверно, я все-таки напишу этот роман, эту «Балладу о восьмидесятнике». Это будет роман о человеке, чья жизнь разрублена пополам гибелью великой страны. Все рухнуло, все обесценилось – от денег до святынь. На руинах вчерашнего прошлого все пришлось начинать заново. И он сумел это сделать. Он не сдался, понимаете? (Пауза.) Милый мой, седой, несбывшийся… Мы не могли быть вместе, это правда. Мы все же из разных поколений. Восьмидесятников все меньше, и жизнь все быстрее вытесняет их на обочину. Они беззащитны перед Интернетом, гаджетами, диким пульсом информационных потоков – перед всем, чем живет наше поколение. По восьмидесятникам, как по живому мосту, мы перешли в двадцать первый век. Может, в этом и было их предназначение… А что дальше? Мы-то какие? Как разглядеть лица, уткнувшиеся в смартфоны? Какое зелье кипит в мозгах и душах, пришпоренных прогрессом? Захочет ли кто-нибудь через тридцать лет написать о нас роман? А главное – будет ли о чем и о ком писать? (Пауза.) Вопросов много, ответов нет. Но одно я знаю точно. Если у меня когда-нибудь родится сын, он будет Игорем.
Медленно уходит.
Конец
Мария Апраксина
Апраксина Мария Александровна живет и работает в г. Уфе. Автор нескольких пьес. По профессии и образованию актриса. Окончила Уфимский государственный институт искусств. Пьесы публиковались в журнале «Современная драматургия», входили в шорт- и лонг-листы различных драматургических конкурсов; есть театральные постановки и радиоспектакль по пьесе «Одуванчик» на «Радио Культура».
Сундук
(одноактная пьеса)
БАБА ЛИЗАВЕТА – 89 лет, скрюченная старуха, но в силе, ловка и подвижна
ЛИЗАНЬКА – лет 15
ВАСЯ (он же КОСТЯ) – молодой парень
Трасса районного масштаба, проходящая между двумя небольшими городками и деревеньками. Вечер. Смеркается. Мелькают вспышки фар, слышны сигналы машин, звуки тормозов. На обочине девушка; по одежде и манерам очень похожа на парня. Она в яркой спортивной куртке, джинсах, вязаной шапочке.
ДЕВУШКА. (Говорит по телефону.) Света! Я приехала, Свет, при-е-ха-ла… Встречай. (Машет рукой.) Вот я. Вот… видишь? А ты где… на той стороне… поняла. Ага… перехожу… Ты где? Нет, не вижу… А ты?
ГОЛОСА ПРОЕЗЖАЮЩИХ. (Сигналят, притормаживают.) Эй, девушка, прокатимся?
ДЕВУШКА. Света! Света… ты видишь меня? Видишь, говорю?
ГОЛОСА: – Эй, сколько стоишь?
– Да ни хрена не стоит.
– Не… мне не надо.
ДЕВУШКА. (Кричит в телефон.) Света!.. Света!.. Я не вижу тебя! Я перешла дорогу… Ну не вижу… Света, я не вижу тебя. Ты где?
ГОЛОСА: – Девушка, а девушка, садись.
– Куда тебя подбросить?
ДЕВУШКА. Да отвалите вы!.. Света… Света… ну, перекресток… нет… указателя не вижу… (В панике.) Нету… не вижу я тебя нигде… Ты тоже? Света… алло!.. Света!.. Пропала, связь пропала, черт, черт.
ГОЛОСА. Девушка, куда гуляем?
ДЕВУШКА. (Кричит.) Отстаньте! Света! Света! Где я… где…
ГОЛОСА. Девушка, садись, устанешь.
Звуки машин, свет фар. Гаснет свет.
Деревенская изба, сурово прибранная; стол, кровать, скамейка. Входит девушка и смело проходит в дом, осматривается.
ДЕВУШКА. Алло, есть тут кто? Э-э-э… Ку-ку… Никого… вымерли… (Ходит по избе, повсюду заглядывает.) Ни финты себе… Да здесь нищеброды живут. Точняк нищеброды. Фу-у-у… (Берет телефон.) Ни фига, телефон не ловит. Навигатор не работает. Куда меня занесло? Эй, люди! Есть кто-нибудь?
Входит старуха с лопатой и ведром, останавливается в дверях.
СТАРУХА. Тута я, туточки. Меня, чё ли, звал?
ДЕВУШКА. Вроде…
СТАРУХА. (Ставит ведро, лопату.) А я вот картошечки накопала, счас наварим. Ты-то каку жалаешь? Нелуплену аль как? Я-то нелуплену уважаю. (Резко направляет на нее пистолет.) А ну-ка руки вверх!
ДЕВУШКА. Вы чего?
СТАРУХА. Чего? Поймала я тебя, вот чего. Подымай, подымай руки-то.
ДЕВУШКА. Чё, война, что ли?
СТАРУХА. Я тебе дам война… Я тебе ручки-то быстро оттяпаю, будешь знать. А, батюшки! А замок-то сломан!
ДЕВУШКА. Он и был сломан, чё наехала-то?
СТАРУХА. Я – то никуда не поехала, а вот ты замок-то мне сломал. Я тебе дам, я тебе покажу… Стой! Куда побег? Счас бабахну.
ДЕВУШКА. Не надо, не надо бабахать. Стою я, стою…
СТАРУХА. (Прячет пистолет.) Вот и стой, паскудник такой, – замок-то совсем новехонький был. А я вот тебя за это ремешком отстегаю. (Стегает ремешком, приговаривает.) Вот тебе, вот тебе, замок-то сломал, замок-то новый…
ДЕВУШКА. (Отбегает.) Ненормальная какая-то. Говорю же, сломан он был.
СТАРУХА. Не ври. Вот запру тебя в чуланчик, будешь знать.
ДЕВУШКА. Не надо, не надо меня в чуланчик, я темноты боюсь.
СТАРУХА. Ничё, привыкнешь. Неча было лезть в чужой дом, двери ломать.
ДЕВУШКА. Да тут открыто было. (Идет к двери.)
СТАРУХА. Ну и что, что открыто, а чего нос суешь во все дырки?
ДЕВУШКА. Какие дырки? Пустите меня.
СТАРУХА. Не пушшу. Сначала признавайся, чё cлямзил?
ДЕВУШКА. (Смеется.) Да чё у вас тут лямзить-то?
СТАРУХА. Как чё? Добро!
ДЕВУШКА. Да плевать мне на ваше добро.
СТАРУХА. Гляди-ка, расплевался… Ну-ка покажи сумку-то, покажи.
ДЕВУШКА. Чё вы прикопались-то? Ага, сщас. Сумку ей покажи…
СТАРУХА. Не хочешь? Значит, уж точно слямзил чё-нить. (Направляя пистолет.) Показывай, а то ведь я бабахну. Мозги-то вышибу. Ну…
ДЕВУШКА. (Высыпает содержимое сумки на стол.) Да нате, глядите, вот мои тетради, книги. Вот карманы, пожалуйста. Ну, убедились? Вот…
СТАРУХА. (Разглядывая тетради.) Ну и чем же промышляем тогда?
ДЕВУШКА. Столбим… А-а-а, ладно, вам не понять, вы отстой.
СТАРУХА. Чего постой, я тебе постою… Можа, уж чё припрятал.
ДЕВУШКА. Ага, под сосной зеленой… на полянке луговой… Ну все, я могу откланяться? Да отойдите вы…
СТАРУХА. (Заслоняет вход.) Чё-то не верю я тебе.
ДЕВУШКА. А мне как-то по фигу, верите вы или нет. Да отстаньте вы от меня! (Пытается выйти.)
СТАРУХА. А вот посиди-ка в чуланчике. (Подталкивает ее к чуланчику.)
ДЕВУШКА. Да отвалите вы от меня, баба-яга какая-то.
СТАРУХА. Я тебе дам баба-яга! (Продолжает толкать.)
ДЕВУШКА. Стойте, а вы посадите меня на лопату и в печку. Зажарите и слопаете.
СТАРУХА. Договоришься у меня. Счас еще ремешка словишь. (Заталкивает ее в чулан, закрывает.) Вот посиди, покумекай.
ДЕВУШКА. (Стучит.) Откройте, а то я в полицию позвоню!
СТАРУХА. Звони, звони. Значитца, промышляешь?
ДЕВУШКА. Ну, промышляю!
СТАРУХА. Да уж дотумкала я. Ладно, я вовремя пришла, а то бы осталась ни с чем, все бы уволок. Я и правда дверь-то не закрываю, а чё тут закрывать, тут и нет никого. Чужих-то. Тут все свои.