Страница 9 из 12
Кр.: Да, мы говорили о созидании. Созидание ли это? Рождается ли каждый раз нечто новое?
Б.: Это не процесс становления.
Кр.: О нет, оно закончилось. Становление – это самое плохое, это время, это подлинный корень конфликта. Мы стараемся выяснить, что происходит, когда «я», которое есть время, полностью заканчивается. Я полагаю, что Будда, как считается, сказал «Нирвана».
Б.: Нирвана?
Кр.: Нирвана. А индусы называют это Мокшей. Не знаю, называют ли христиане это Раем…
Б.: У христианских мистиков было нечто подобное…
Кр.: Подобное, да. Но, видите ли, христианские мистики, насколько я понимаю, неразрывно связаны с Иисусом, церковью, со всей этой верой. Они так и не вышли за ее пределы.
Б.: Да, возможно, похоже на то. Во всяком случае, насколько я знаю.
Кр.: Например, такой человек, как Тейяр де Шарден[1]. Это был великий человек, истинный верующий. И вот мы сказали, что вера, привязанность ко всему внешнему, окончилась. Все это – часть «я». А когда происходит полное очищение ума от накоплений времени, которые являются сущностью «я», что тогда остается? Почему мы спрашиваем, что тогда остается?
Б.: Вы считаете, что это неправильный вопрос?
Кр.: Я просто спрашиваю себя, почему мы задаем такой вопрос? Нет ли за ним скрытой надежды? Это неявный способ утверждать: «Я достиг этой точки, там ничего нет». Это неправильный вопрос. Вы так не считаете?
Б.: Он побуждает к поиску, побуждает вас найти некий обнадеживающий результат.
Кр.: Если всякое стремление состоит в том, чтобы отыскать нечто вне «меня», то такое стремление и то, что я могу найти, все еще находятся в сфере моего «я». Верно?
Б.: Да.
Кр.: Значит, у меня нет надежды. Нет ощущения надежды, нет желания найти что-то.
Б.: Что тогда побуждает вас вести исследование?
Кр.: Цель моего исследования – прекращение конфликта.
Б.: Согласен, тогда мы должны быть осторожны. Вы можете ненароком вызвать надежду на прекращение конфликта. Мы можем незаметно ощутить надежду на прекращение конфликта.
Кр.: Нет, нет. Никакой надежды нет. Я прекращаю ее.
Б.: Надежды нет.
Кр.: Как только я произношу слово «надежда», возникает ощущение будущего.
Б.: Да, и это желание.
Кр.: Желание, а оно от времени. Итак, я, то есть ум, отбрасывает все это полностью, я имею в виду целиком и полностью. В чем тогда суть? Понимаете мой вопрос? Что такое… Нет, это неправильный вопрос, простите. Получается, мой ум продолжает искать, шарить в поисках чего-то неуловимого, неосязаемого, что он мог бы схватить и удерживать? Если так, то он все еще часть времени.
Б.: Это все еще желание.
Кр.: Желание и скрытая форма тщеславия.
Б.: Почему тщеславия?
Кр.: Тщеславия в смысле «Я достиг».
Б.: Самообман.
Кр.: Обман, из которого возникают все формы иллюзии. Так что это – не то. Я убираю все лишнее, и мы идем дальше.
Б.: Это по существу выглядит так, что вы очищаете движение от желания в самых тонких его формах.
Кр.: В его тонких формах. Таким образом, желание также отброшено. Тогда, как мы сказали ранее, остается только ум. Верно?
Б.: Да, но не до конца это прояснили, потому что остается вопрос: если есть только разум, то что мы понимаем под природой? Потому что природа представляется чем-то независимым.
Кр.: Но мы также сказали, что Вселенная есть ум.
Б.: Вы хотите сказать, что природа есть ум?
Кр.: Часть ума.
Б.: Вселенского ума.
Кр.: Да, вселенского ума.
Б.: Не какого-то отдельного ума.
Кр.: Отдельный ум – это обособленный ум, но мы говорим об Уме.
Б.: Видите ли, мы должны сделать это понятным, потому что вы говорите, что природа есть творение вселенского ума, хотя она имеет все же несомненную реальность.
Кр.: Все понятно.
Б.: Но это выглядит так, как если бы природа была мыслью вселенского ума.
Кр.: Она – часть его. Я пытаюсь нащупать… если отдельный ум приходит к концу, тогда остается только Ум, вселенский ум, верно?
Б.: Да. Мы рассматривали, как отдельный ум продирается сквозь желания, и мы сказали, что если все это остановилось…
Кр.: Я как раз об этом и говорю. Если все это полностью приходит к концу, то каков следующий шаг? Существует ли вообще что-то следующее? Мы сказали вчера, что существует начало, но это слово также подразумевает какую-то часть времени.
Б.: Разве мы не скажем, что хотя это начало, возможно, это также конец?
Кр.: Конец, мы так сказали.
Б.: Конец, верно. Но появилось ли тут что-нибудь новое?
Кр.: Есть ли что-нибудь, что ум не может охватить?
Б.: Какой ум, отдельный или вселенский?
Кр.: Отдельный ум пришел к концу.
Б.: Да. Вы говорите, что вселенский ум тоже не может этого охватить?
Кр.: Это я и пытаюсь выяснить.
Б.: Вы хотите сказать, что существует нечто, некая реальность за пределами вселенского ума?
Кр.: Не играем ли мы в игру, снимая одну кожуру за другой, как слои луковицы, и в конце остаются только слезы и больше ничего?
Б.: Ну, я не знаю.
Кр.: Ибо мы сказали, что наступает конец, затем есть космический, вселенский ум, а за ним – есть ли что-то еще?
Б.: Хорошо, могли бы вы сказать, что это «еще» есть энергия?
Кр.: Мы это уже сказали.
Б.: Но вы имеете в виду, что энергия находится за пределами вселенского ума?
Кр.: Я сказал бы да, потому что вселенский ум есть часть этой энергии.
1
Пьер Тейя́р де Шарде́н (1881–1955) – французский католический философ и теолог, биолог, геолог, палеонтолог, археолог, антрополог. Внес значительный вклад в палеонтологию, антропологию, философию и католическую теологию; член ордена иезуитов и священник. – Прим. ред.