Страница 7 из 12
Б.: Да, и он не имеет смысла, ибо вы не можете сказать: «Как я стал специалистом в своей работе, так я стану специалистом и в своем уме».
Кр.: Да.
Б.: В некотором роде вы становитесь специалистом в мышлении, но не в фундаментальном смысле.
Кр.: Да. И куда это ведет? Я осознаю, что знание есть время, мозг осознает это и видит, что время важно в одном направлении и не имеет значения в другом. Тут нет противоречия, верно?
Б.: Да, я сказал бы, что значение времени ограничено определенным направлением или сферой, а вне ее оно ценности не имеет.
Кр.: Да. И что представляет собой ум или мозг без знания? Вы понимаете?
Б.: Без психологического знания?
Кр.: Да, я говорю о психологическом знании.
Б.: Ум, мозг, который организует свою деятельность без психологического знания, тем самым не вовлечен в процесс времени.
Кр.: Да.
Б.: Таким образом, мы говорим, что сфера мозга должна организовывать себя, психологически полностью себя познавая.
Кр.: И находится ли тогда ум, мозг в беспорядке? Конечно, нет.
Б.: Безусловно. Но я думаю, что, столкнувшись с таким подходом, люди могут ощущать, что это приведет к беспорядку.
Кр.: Да.
Б.: То, что вы говорите, я думаю, означает, что само понятие психологического самоконтроля не имеет смысла.
Кр.: То есть знание «себя» есть время.
Б.: Знание…
Кр.: Психологическое знание.
Б.: Да, я понимаю, что знание «себя», вся сумма знания и есть «я», есть время.
Кр.: А что представляет собой существование без него? Нет времени, нет знания в психологическом смысле, нет ощущения «себя» – и что тогда есть? Дойдя до этой точки, многие люди сказали бы: «Какой ужас!»
Б.: Да, потому что кажется, что не останется ничего.
Кр.: Ничего.
Б.: И тогда было бы довольно скучно! Это или нечто пугающее, или что-то нормальное, правильное.
Кр.: Но если прийти к этому состоянию – что тогда? Это может прозвучать довольно помпезно, но на самом деле ничего помпезного тут нет. Можно было бы сказать: поскольку это – ничто, это – все?
Б.: Да, я готов с этим согласиться. Я это знаю. Это истинно. Ничто содержит в себе все.
Кр.: Это ничто.
Б.: Не что-то.
Кр.: Не что-то, правильно.
Б.: Что-то всегда ограниченно, а это – не что-то, потому что нет пределов… Во всяком случае, потенциально это содержит все.
Кр.: Погодите, если это – ничто и потому все, тогда все есть энергия.
Б.: Да. Первопричина всего есть энергия.
Кр.: Конечно. Все есть энергия. А что является ее источником? Или источника энергии вообще не существует, а есть только энергия?
Б.: Энергия просто есть. Энергия – это «то, что есть». В источнике нет необходимости. Это один из подходов.
Кр.: Нет, если существует ничто и, следовательно, существует все, а все – это энергия… Мы должны быть очень осторожны, потому что индусы также считают, что Брахман есть все. Понимаете? Это становится идеей, концепцией, которую начинают развивать, и это тянет за собой все. Но факт таков, что существует ничто, а следовательно, существует все, и все это есть космическая энергия. Но с чего начинается эта энергия?
Б.: Но мы не говорим о времени.
Кр.: Я знаю, что мы не говорим о времени, но христиане сказали бы: «Бог есть энергия, и Он есть источник всей энергии». Не так ли?
Б.: Да.
Кр.: И его сын пришел помочь миру и так далее и тому подобное.
Кр.: У христиан есть идея того, что они называют Богом-отцом, что является также источником самого Бога.
Кр.: Такая идея есть также у индусов, арабов и евреев. Не выступаем ли мы против всего этого?
Б.: В некотором смысле мы говорим нечто похожее.
Кр.: И все же это не одно и то же. Мы должны быть очень осторожны.
Б.: Много подобных идей было высказано за прошедшие века. Это известная концепция.
Кр.: Тогда получается, что человек идет в пустоте? Живет в пустоте?
Б.: Ну это не ясно.
Кр.: Существует ничто, и все есть энергия. Что это означает?
Б.: Это некая форма внутри энергии.
Кр.: И она не отличается от энергии? Вот это.
Б.: Тело, да.
Кр.: Но то, что внутри, говорит: «Я нечто другое».
Б.: Уточните это.
Кр.: «Я» говорит: «Я абсолютно отлично от всего этого».
Б.: «Я» ограждает себя и говорит: «Я – иное, я – вечное».
Кр.: Почему оно так поступило?
Б.: Мы же решили, что это из-за концепции разделения.
Кр.: Почему возникает разделение? Потому, что внешне я отождествляю себя с домом и прочим и это отождествление переходит на внутреннее?
Б.: Да. И второй момент: как только мы установили понятие чего-то внутреннего, стало необходимо его защищать.
Кр.: Его и все остальное.
Б.: И в результате создается разделение.
Кр.: Да.
Б.: Внутреннее было, очевидно, самым ценным, и его надо было защищать всей нашей энергией.
Кр.: Не получается ли тогда, что существует только организм как часть энергии? Не существует вообще никакого «К», за исключением паспорта, имени и формы, иначе говоря это – ничто. И следовательно, все.
Б.: Да, форма не имеет независимого существования.
Кр.: Наоборот. Существует только форма. И все.
Б.: Существует также энергия, вы говорите.
Кр.: Это часть энергии. Таким образом, существует только это, только внешняя форма.