Проклятый код

— Пусть будет так! — сказал Георг.

Он открыл глаза.

Георг лежал на прохладной земле в окружении травы, на которой выступила сверкающая, как бриллиант роса. Было раннее утро, солнце еще не появилось, и его окружали предрассветные сумерки.

Георг вызвал машину и отправился к шоссе. Ему было намного легче. Но ответов на свои вопросы он так и не получил.

Он связался с офисом Интерпола в Лионе. Алтман Леманн генеральный секретарь Интерпола был рад его слышать.

— Я ничего не нашел, — сказал Георг, — нет ничего, чтобы говорило о том что была допущена ошибка в экспериментах. Возможно, мы что-то упускаем или не обращаем внимания на что-то очень важное, способное дать ответ.

— Что ты намерен предпринять? — спросил Леманн.

— Пока еще не знаю. Я не исключаю внешнего воздействия на события личности спаун-дизайнера. Но где и на каком этапе это произошло неизвестно. И если это воздействие имело место, то мы можем столкнуться с совершенно новой генерацией спаунов. Сразу же возникает вопрос «кто» был способен их создать. Я начал с первого звена этой цепи, думаю, нужно двигаться дальше, тщательно анализируя каждое из этих звеньев. Времени у нас очень мало. Сегодня я вылетаю в Шаньдун буду искать ответы в фармацевтической компании производящей PDI-4.

Алтман Леманн вздохнул.

— С китайцами всегда было сложно работать.

По-видимому, он вспомнил судьбу несчастного Мэн Хунвэя, который активно пытался связать Интерпол сотрудничеством с китайской компанией Meiya Pico, являющуюся прямым конкурентом CMII.1

— Тебе не на кого будет рассчитывать, находясь там, — озабочено сказал Леманн, — мы можем сделать официальный запрос, без риска для тебя.

— Да, но тогда нам придется китайцам объяснять все обстоятельства дела. А этого пока делать нельзя.

— Хорошо, — сказал Леманн, — я обращусь к президенту нашей организации, чтобы он известил азиатское отделение Интерпола.

— Я не думаю, что китайцы будут действовать грубо, используя силу. Им будут нужны ответы относительно моей миссии и они постараются получить их, выпотрошив мое сознание. Думаю для них такой подход намного проще, чем еще одна прямая скандальная конфронтация с Интерполом после истории с Мэн Хунвэйем.

— Георг, и все же будь осторожен, если они тебя «возьмут»… Вытащить тебя из Китая будет чрезвычайно сложно. А скорее всего невозможно.

Алтман Леманн немного помолчал.

— Еще что-то?

— Я вчера отказал в помощи своему другу.

— Это было связано с PDI-4.

— Да, в клетках его жены есть субстрат. Придет время и она неизбежно превратится в immortui.

— Ты мог ей помочь? — осторожно спросил Леманн.

— Да, возможно, но я отказал ему в этом. Ее генетическая суррогатность 56 %. Я лишь отдалил ее превращение. Это все что я мог для него сделать.

— Никогда не мог понять твоих принципов в этих вопросах. Ты сказал своему другу, что его ожидает.

— Да. Я показал ему Лиз Пэрриш, — Георг немного помолчал, — прошу прощения за то, что решился на демонстрацию последствий immortui. Он мой друг и я хотел быть с ним откровенным.

— Не думаю, что это было правильно но, все же это твое решение и тебе нести за него ответственность, — вновь вздохнул Алтман Леманн.

— Алтман, я отказал ей помощи по той же самой причине, по какой мы не можем посвятить китайцев или кого-то еще в грядущие события. До тех пор пока мы не выясним причины «mortem animam viventem». Любой намек на то, что здесь может быть замешан спаун-дизайнер, приведет к тому, что снова начнется наше преследование и уничтожение. Вы люди боитесь нас и любой повод уничтожить спаун-дизайнеров будет использован. Я не могу допустить этого, нас и так практически не осталось, второй бойни мы не переживем.

— Хорошо, — согласился Леманн, — удачи тебе в Шаньдуне. Будь там очень осторожен.

Шаньдун. Китай.

Самолет Эйр Чайна, на котором прилетел Георг приземлился в аэропорту Циндао — Лютин примерно в 30 километрах от промышленного города Циндао провинция Шаньдун, одного из крупнейших мировых центров химической и фармацевтической промышлености. Фармацевтическая компания «Sinopharmic Biotechnology Corporation», где производился PDI-4, находилась в районе Лаошань это была промышленная зона освоения высоких технологий, где среди прочего особенное внимание уделялось изысканиям в отраслях связанных с биотехнологиями, электронной информации, оптомехатронной интеграции, здесь же шел активный поиск новых материалов и новой энергетики.

Китай был лидером по количеству и разнообразию установленных имплантатов и по количеству спаун-дизайнеров. Со всего мира сюда съезжались люди чтобы установить себе необходимый имплантат. Это породило целую индустрию так называемого имплантатного туризма. Но в Китае не было белых свободных спаунов, были только так называемые черные спаун-дизайнеры, имеющие специальную «нейроную перемычку» в мозге. Владелец спаун-дизайнера, мог в любой момент, в случае угрозы со стороны последнего разъединить ее и спаун умирал. Как правило, владельцами были крупные компании, важные государственные или же военные структуры. Эта мера была введена после известных событий — «мятежа нейромодов», когда тысячи спаун-дизайнеров потребовали антропогенной идентичности для своего биологического вида, не желая быть лишь инструментом в руках людей, уродцами, созданными и «выращенным из пробирки» для нужд биосинтетической отрасли или медицины. Спауны больше не хотели признавать себя продуктом человеческого производства и хотели создать свой мир. Человечество усмотрело в этом угрозу для себя и для своего будущего, особенно того что касалось гегемонии в антропогенезе человечества именно людей. Стали приниматься законы, ограничивающие права и свободы спаунов, некоторые из них носили скрытый расистский подтекст. В мире заговорили о новой нейро генетической сегрегации. В сообществе спаун-дизайнеров выделилась небольшая часть «непримиримых», которые придерживались в борьбе активной деятельности, имевшей в своей основе террористические приемы. Манипуляции с генетическим кодом человека, саботаж важных медицинских и биологических исследований, создание новых вирусов и бактерий, способных за короткий срок убить людей — эта деятельность стала источником появления нескольких очень тяжелых и чрезвычайно опасных заболеваний.

Найти среди людей спаун-дизайнеров было невероятно просто, а вычислить в них враждебно настроенных к человеку сложно. Поэтому люди стали уничтожать всех подряд.

Противодействуя экстремизму спаунов, люди создали несколько десятков тысяч биокибернетических существ персекуторов, единственной задачей, которых было находить и уничтожать спаун-дизайнеров. Будучи полу спаунами, полу людьми и полу роботами, персекуторы как нельзя лучше подходили под эти задачи. Они имели в себе особый сканер позволяющий определять наличие нейромода у объекта и принимать мгновенное решение — уничтожить. Скрыть нейромод от них было невозможно, он был неотъемлемой частью биологической сущности спауна. Тем более что сами персекуторы будучи неудачной попыткой «родиться» спаун-дизайнером проявляли почти мистическую, сакральная ярость в стремлении уничтожить тех кем они не смогли стать. По всему миру началась настоящая жестокая методичная охота. Почти все спаун-дизайнеры были уничтожены, остались в живых лишь единицы, рассеянные по всему миру и прячущееся ото всех. Когда стало ясно, что спаун-дизайнеры более не представляют опасность для человечества, персекуторы были отозваны, а оставшиеся в живых спаун-дизайнеры должны были полностью отказаться от своих требований и полностью подчиниться своду строгих правил и законов предписанных для них. От них потребовали добровольно установить нейронную перемычку. Белые спаун-дизайнеры, те оставшиеся в живых единицы, по некоторым данным, находились только в свободном мире в странах Европы и США. В остальном мире все спаун-дизайнеры были черными, сколько их было создано для нужд человечества неизвестно, как неизвестно, сколько человек произвел за свою историю тех или иных инструментов.