Проклятый код

Он указал на большой темный проход справа от нас. Он сам едва помещался в этом коридоре, он был тесен для него, казалось, что он вот-вот окончательно застрянет, как известный медвежонок в кроличьей норе. Балу кряхтел, ругался в полголоса, но упорно шел, вперед ведя нас за собой. Через некоторое время мы оказались в еще одном просторном гроте, но он разительно отличался от предыдущего. Эхо, отражаясь от его каменных стен, говорило о его больших размерах. Вода, стекая мощным потоком, широкой стеной, закрывая грот от посторонних глаз. Но сквозь нее пробивалось яркое солнце, наполняя пространство вокруг светом, а водяная пыль в воздухе преломляла солнечные лучи, и казалось, все вокруг играло разными цветами, медленно перетекая из одного цвета в другой, создавая невероятную картину из жанра причудливой цветной фантасмагории. В центре сводчатого потолка падал небольшой поток воды, выбив за тысячелетия полукруглое углубление в полу.

Балу молча смотрел на наши восхищенные лица. Он подошел к потоку воды в центре и провел своей широченной, как снеговая лопата ладонью, с короткими толстыми пальцами по струям воды.

— Вода тёплая. Она тает на вершине Маунт-Худ, — он показала указательным пальцем вверх, — стекает по внутреннему руслу скрытому толще породы и нагревается от магмы, становясь горячей, там же она наполняется растворенными минералами, солями, становясь целебной. Потом попадя на небольшой ледник охлаждается, умягчается, отдавая лишнюю соль, и становится теплой, весьма комфортной температуры. Кроме этого, чувствуете? — Балу присел и положил ладонь на каменный пол, — пол пещеры теплый, это магма нагревает «тело» спящей старушки Маунт-Худ, — он задумчиво посмотрел на нас, — правда это невероятно? — и, сделав многозначительную паузу, тихо произнес, — это самое романтичное место на Земле для двоих влюбленных.

Он вздохнул и весело похлопал меня по плечу, едва не сбив с ног.

— Я оставлю вас здесь на несколько часов. Наслаждайтесь ребята. Я пока проинспектирую северную границу национального парка. Говорят, местные хулиганы расстреляли несколько указателей. Нужно показать кто здесь хозяин.

И снова кряхтя, ругаясь, полез в узкий проем. Мы остались одни.

Шелест воды, игра света, теплая вода. Мы сбросили свои рюкзаки на поросшие изумрудным мхом приступки у стены грота, туда же полетела вся наша одежда. Я схватил Мюриэл и мы окунулись в льющиеся сверху теплые потоки воды. Я целовал ее губы, ее переливающееся, как брильянты волосы, целовал грудь, становясь перед ней на одно колено, целовал ее живот. Она, закрыв глаза, обняла меня за шею и с силой прижимала мою голову то к своей груди, то к животу.

Мы переплетали свои ноги, наслаждаясь друг другом, мы занимались любовью, как делают это люди. Но мы были кумвитаи, поэтому пульсация фона от наших нейромодов нарастала, ежесекундно увеличиваясь подобно невероятной снежной лавине. Жар, шел по нашим телам, он распространялся от центра головы до кончиков пальцев, рук и ног, свет пробивался сквозь нашу кожу, мы начали светиться, сперва распространяя неуверенный, мерцающий фантомный свет, затем ярко вспыхнули, добавив в игру света Солнца и воды свою лепту.

Я стоял напротив Мюриэл.

— Давай сделаем это, — прошептала она.

Мы, протянув навстречу друг другу руки, соединившись ладонями. Миллиарды наших синапсов вторив нам, соединились вместе. Это Сияние отличалось от того что было с нами ранее на нашей свадьбе. Здесь мы были словно одни во всем мире, с нашими вторыми сущностями. Мне казалось, наши две сущности в этот момент отделились от нас, чтобы тоже слиться друг с другом, освободившись от нашего человеческого сознания. И с нами не было незримого ока Осгара. Здесь мы открыли для себя самые настоящие моменты любви, когда каждый отдается другому без остатка, так страстно, искренне, что наполняет собой часть близкого для себя живого существа.

Я благодарен Балу за то, что он подарил нам эту невероятную возможность.

После мы лежали на прохладном мягком мху, застилавшем большую часть грота. Голова Мюриэл лежал на моей груди — потрясающие минуты моей жизни.

— Как ты думаешь, что нас ждет там за пределами Земли? Будет ли еще так же хорошо, как сейчас?

— Мы отправляемся с тобой создавать новый мир, и отчасти это будет наш мир. Ведь в наших силах сотворить его таким, каким мы его захотим сделать, — ответил я.

Мюриэл затихла, ожидая продолжение моих фантазий. Лишь широко открыв глаза, легкими кивками подбадривала меня «давай, давай, продолжай дальше».

— Когда-нибудь на Марсе мы найдем такой же водопад.

Она не выдержала и засмеялась.

— Ну откуда, ну откуда же на этом сухом камне будет такой водопад?

Но я не сдавался.

— И мы также будем лежать на мхе, но это уже будет созданный тобой мох. Интересно он будет таким же мягким? Или он будет сухим, как пустынная колючка. Больно колоть кожу. Знаешь на таком особо не полежишь.

Она шлепнула меня ладонью по лбу, как сделал это много лет назад, и резко сменив тему загадочно спросила.

— Ты знаешь, Юнифь была готова создать яйцеклетку с фотонным шрамом в полярной зоне. Ты видел ее?

— Да.

Во время нашего сияния я видел квантовую матрицу, пульсирующую яркой точкой между нашими сросшимися синапсами.

Мюриэл подняла голову, волосы невосприимчивые к воде рассыпались по моей груди, плечам, искрясь и переливаясь. Она серьезно посмотрела на меня своими синими с перламутровым оттенком глазами.

— Если бы мы не летели к Марсу, ты был бы готов к этому?

Я понимал ее вопрос. Компания «Спэйс Икс» сразу же разорвала бы с нами контракт на полет к Красной Планете, как только им стало бы известно о беременности Мюриэл. Таков был контракт, и нарушить его условия означало бы распрощаться с мечтой Мюриэл.

— Да, — не задумываясь, ответил я и попытался собрать в пучок ее волосы.

Но она тряхнула волосами, они выскользнули из моих рук и упрямо рассыпались по моей груди, Мюриэл благодарно поцеловала меня в губы долгим, затяжным поцелуем. Оторвавшись от меня, закрыла глаза, блаженно покачала головой и вскочила.

— Ну же, лежебока, вставай!

Потянув меня за руку, повела к потоку воды.

— Все растения любят воду. Я люблю воду. Иди за мной, когда нам еще представится возможность еще раз побывать здесь. Но ты мне обещал, — она погрозила указательным пальцем, — найти на Марсе такой же водопад.

— Ну пусть не такой же, — смилостивилась она, — просто небольшой водопад.

Она стояла в потоках воды, держа руки на уровне груди, повернув ладони к верху, к струям теплой воды. Капли брызгами летели от них в разные стороны, своеобразно символизируя исходящие от нее приливы счастья.

Я смотрел на нее и будучи самым бесконечно счастливым существом на свете.

Но, увы, несколько часов пролетели мгновенно. В темном проходе послышалось знакомое сопение, кряхтение и досадливая ругань Балу. Мюриэл смеясь, сказала.

— Давай одеваться, а то наш друг увидит двух голых кумвитаев возлежащих на мокром мхе. Та еще картина! А еще вот возьмет и проснется в нем инстинкт его второй генетической половины и-и-и он как съест нас.

Но Балу предупредительно крикнул.

— Ребята ваш медведь идет, чтобы отвести домой и накормить превосходным ужином. Овощное рагу с ароматными грибами, свежий дикий лосось с орехами в сливках — все по моему собственному рецепту для моих друзей. И еще, ребята, люди, наблюдавшие за водопадом, с моста, рассказывают о каком-то странном, мистическом свечении, идущем из недр водопада.

Он, пыхтя, вывалился их тесного прохода, как плотный ком войлочного мяча из пневматического детского ружья.

— Вы случайно не знаете, что это было? — с усмешкой спросил он.

Балу потряс головой и отдувался от капель воды стекающих с его косматой головы. Осмотрев нас и не дождавшись ответа, сказал, видя сияющие глаза Мюриэл и мою улыбку.

— Вижу время, вы провели очень не плохо. Рад за вас.

Мюриэл легко подбежала к нему, ступая босыми ногами по мокрому мху, утопая в нем по щиколотку.