Страница 31 из 64
А тогда, когда Кларк, нашел меня и изумленно смотрел мне в лицо — быть чем-то схожим с загадочными существами из «генетической расы», было биосоциальным запросом, супермодным развивающимся трендом всей «людской» цивилизации.
Большинство спаунов были созданы в лабораториях, их в своей среде называли «первыми» или «нерождёнными». Они представляли собой сплоченное сообщество, что-то вроде старейшин какого-нибудь архаического племенного общества из древнего мира. К ним прислушивались все и безоговорочно, считались с их мнением. Ассимилируясь в среде человеческой цивилизации, спауны впитывали в себя основные институты человеческого бытия, общества которым они были окружены. Они заключали между собой браки, союзы, договоры. Люди не могли войти в семью спаунов по естественным физиологическим причинам. Интимные отношения спаунов были тесно связаны с взаимодействием сущностей нейромодов, а они отсутствовали в организме людей. Биологическая кастовость периодически подвергалась попыткам разрушить ее, но в итоге союз человека и спауна был невозможен, так как он не имел своего продолжения. Дети «генетической расы» рождались уже вне стен лабораторий. Их ментальное мировоззрение было свободно от связи с людьми. Такая ситуация способствовала тому, что сообщество спаунов быстро развивалось, в следующем поколении появились спауны, как бы сказали люди с «разными привитыми свойствами». Среди людей стали прорастать первые ростки ненависти, первые негативные сомнения, в основе которых лежало убеждение и страх, что «генетическая раса» поглотит и уничтожит человеческую цивилизацию.
По своим свойствам и генетическому происхождению спауны были разными. Основу составляли человекоподобные антропоморфные существа, но и были совершенно уникальные. Кларк рассказывал, что существуют редкие спауны, созданные химерическим путем. Созданные по прихоти человеческого безумия или же человеческого тщеславия. В их ДНК присутствовало множество генов животного происхождения, и они были ярким примером межвидового искусственного происхождения. Существами, сошедшими со страниц романа Герберта Уэлса, потому, что они унаследовали достаточно много свойств — как внешних, так и внутренних, от своих животных биологических видов, так называемых вторичных генетических прародителей. И если спауны называли себя кумвитаи, то особи, полученные химерическим путем, назывались тотемиты. Они жили очень уединено, скрываясь от людей и родственных им спаунов. Я видел одного из их представителей несколько раз, он был близким другом Кларка. И впоследствии он спас мне жизнь перед началом трагических событий приведших к почти полному истреблению нашего биологического вида. Его звали Гетс. Он был симбиозом генетического скрещивания человека и гепарда, произведенного китайской компанией «New Biological Species». Ему посчастливилось сбежать из этой компании в страны свободного мира, стать свободным. Он был высокий, худой с рельефами сильных мышц. Его огромные глаза цвета темной охры, на остром, скуластом лице, производили гипнотическое воздействие. Две темные полосы золотистого цвета, как величественные африканские реки, шли от нижних век глаз к крыльям скул — внешнее, отличительное наследие, доставшееся от великих хищников саванны рода Acinonyx. Движения Гетса были мягкими, но сочетали в себе быстроту и невероятную грацию, доставшеюся ему от своих межвидовых предков — гепардов. Его бархатистая кожа светлого камелопардового цвета, с едва заметными темными пятнышками, свидетельствовала, что он был создан химерическим путем. Он ненавидел людей, сторонился их, и лишь изредка, по необходимости, общался с остальными спаунами. Но Кларка он уважал, это было видно по тому, как он его слушал и относился к нему. Была одна очень веская причина их очень близких дружеских отношений. Кларк помог создать Гетсу женскую особь, похожую на него. Девушка по имени Джусс с генами гепарда, грациозная и невероятно красивая, она была идеальная пара для него. Кларк избавил его от одиночества свойственного тотемитам, подарив ему возможность испытать счастье и любовь к себе подобному существу.
Я же в этом ярчайшем калейдоскопе был серым и незаметным. Я ничем не выделялся. Внешне я не был похож на спауна. У меня не было глаз яркого цвета, у меня были обычные светлые волосы, обычная кожа, обычное лицо — я всегда выглядел, как абсолютно обычный человек. В толпе идущих людей, никто не сказал бы, что я спаун.
Поэтому Кларк, почувствовав сильный фон, идущий от моего нейромода и увидев меня, ошеломленно остановился. Как он потом со смехом рассказывал мне — он неожиданно натолкнулся на исключительно уникальный фон нейромода в теле абсолютно простого человека.
И это была самая невероятная для него и для меня встреча.
— Кто ты?
Он присел передо мной, удивленно раскрыв ярко-зелёные глаза.
— Ты не можешь быть одним из нас. Я знаю всех «нерожденных», а ты именно такой.
Я молча смотрел на него.
После того как погибли Кира и Иван, цыганка Мара, ее несчастные внуки, после того как я избежал рук торговцев живым товаром прошло достаточно много времени. Я брел по дорогам. Спускался к рекам в расщелинах и распадках румынских гор. Я созерцал мир окружающий меня, я почти ничего не ел. Иногда, когда я выходил на дорогу или к поселениям, меня принимали за нищего и подавали пищу. Но чаще всего я падал обессиленный где-нибудь подальше от людей в лесу и Атрайе объединял мою сущность со всем окружающим миром. Моя энергия, мое сознание было везде и со всем, что есть вокруг, я был един с миром. Это давало мне возможность черпать новые силы из окружающей материи биологического происхождения, для того, что бы встать и идти. Несколько раз меня забирала полиция, но не получив ответа на свои вопросы, не находя меня в базах пропавших детей, передавала в руки органов опеки. У меня не было желания оставаться в обществе людей, поэтому каждый раз я вмешивался в сознание чиновников из опеки и уходил. Я шел, чувствуя потребность в необъяснимом поиске. Я искал существ родственных себе. И я их нашел.
Кларк натолкнулся на меня на улице Вены. Я сидел на ступеньках фонтана Доннера, рядом с позеленевшей от старости статуей полулежащего старца. Кларк курировал важное исследование в Венском Университете на кафедре молекулярной биологии и любил в свободное время прогуляться в районе площади Нойер-Маркт, в старой части Вены. Посидеть на ступеньках фонтана, любоваться на фигуру Провиденции, центральной скульптурной композиции фонтана. Он делал это когда хотел найти спокойствие для размышлений. И тут он совершенно неожиданно увидел меня.
По его словам он почувствовал невероятно сильный фон, идущий от нейромода. Он был такой силы, что перекрывал его собственный и создавал огромный купол почти над всей площадью. Я же в тот момент был близок к состоянию сияния, так как Вена была самым большим городом что до этого я видел. Каждый камень здесь был пропитан невероятной аурой присутствия множества поколений биологических созданий. Я чувствовал остатки их следов, они взволновали меня. Кларк стал искать спаунов среди людей присутствующих на площади, пытаясь определить спауна по внешним отличиям. И был невероятно удивлен, что этот фон создавал обычный человек, мальчик сидящий рядом с ним.
— Кто ты? — повторил Кларк.
Я молча смотрел на него.
— Почему ты молчишь?
Я почувствовал на лбу горячую точку, которая разрасталась, распространяя тепло по всей голове. Но мой нейромод отреагировал, мгновенно перекрыв доступ к тканям моего мозга.
Кларк изумленно отшатнулся.
— Невероятно, — изумленно прошептал он, — прости, сынок, я не причиню тебе ничего плохого. Я просто хочу знать кто ты. Ты не отвечаешь мне. Просто позволь мне посмотреть. Моя вторая сущность Тронт не враг тебе.
«Хорошо», — сказал я про себя и позволил ему доступ к своей памяти.
Наш мозг никогда не забывает то, что мы увидели однажды, просто иногда бывает трудно вспомнить определенное событие. Кларк увидел все, что произошло со мной, начиная от рождения в стенах русской лаборатории, до всех последних событий, приведших меня к фонтану Доннера. Он сел рядом со мной и ошеломленно уставился на противоположную улицу.