Страница 66 из 93
4 сентября. Из дневника Любови Шапориной:
Вчера слушала разговор по телефону Веры Агарковой, Галиной подруги. Она говорит всегда громко, на всю квартиру. По-видимому, наставляла свою сослуживицу, преподавательницу истории: «О Петре надо теперь говорить, что он не новатор; все, что он сделал, было подготовлено при Алексее Михайловиче. Его очень превозносили последнее время, теперь не надо, он был жестокий тиран!»
Развенчан сейчас и Иван Грозный с Малютой Скуратовым, которых А. Н. Толстой изобразил в своей последней драме175 кристально чистыми патриотами. Наша интеллигенция – плюй ей в глаза, она скажет: Божья роса, и еще поблагодарит.
Сталин – полубог, бьем ему земные поклоны. Раскулачили его, бьем поклоны Хрущеву.
А что Вере Агарковой – вчера Петр герой, гений, первый большевик176, а сегодня ничто, она же не может над этим задумываться, не должна (Л. Шапорина. С. 335).
5 сентября – 3 октября. Первый в послевоенной истории круиз теплохода «Победа» вокруг Европы. Среди 423 пассажиров – представители партийно-советской номенклатуры, передовики производства, композитор Родион Щедрин с балериной Майей Плисецкой, эстрадные артисты Юрий Тимошенко и Ефим Березин (Тарапунька и Штепсель), певица Тамара Миансарова, режиссер Николай Акимов, писатели Расул Гамзатов, Даниил Гранин, Елена Катерли, Владимир Орлов, Сергей Орлов, Константин Паустовский, Леонид Рахманов, Александр Решетов, Всеволод Рождественский и др.
По воспоминаниям Д. Гранина, во время круиза он
записывал прежде всего всякое доброе слово о России. Затем – то, что меня удивляло и возмущало в капиталистической жизни (Д. Гранин. Все было не совсем так. С. 255).
И совсем по-другому в своем выступлении на обсуждении романа В. Дудинцева представил эту поездку177 Константин Паустовский:
Глухим, хрипловатым, тихим голосом он рассказал о своих впечатлениях от круиза вокруг Европы на теплоходе «Победа», кажется, первой такого рода туристической поездки, во время которой ему довелось наблюдать вблизи представителей «нового правящего класса». Они были как две капли воды похожи на дудинцевского Дроздова <…>
В душном возбужденном зале во время выступления Паустовского слышно было, как муха пролетит (Л. Лазарев. Шестой этаж. С. 62).
6 сентября. В Ленинграде и Москве начинаются гастроли Бостонского симфонического оркестра.
9 сентября. Приехавший в Москву А. И. Пантелеев рассказывает Лидии Чуковской,
как в Ленинграде проводили в Союз какого-то литератора, и Гранин дал отвод, сообщив, что из‐за него погибли двое.
Встал Холопов:
– По таким причинам нельзя отвода давать. А то тут ползала исключить надо будет…
Раздался свист, шум… Холопов сказал:
– Я, конечно, извиняюсь, но назад свои слова не беру.
Нравы. Быт. Литература» (Л. Чуковская. Дневник – большое подспорье… С. 122–123).
13 сентября. Создана комиссия по литературному наследию Марка Щеглова во главе с Александром Твардовским.
Секретариат правления СП СССР назначает Николая Атарова главным редактором журнала «Москва».
ЦК КПСС принимает решение «о приглашении в СССР по линии ВОКС178 в октябре с. г. французского художника П. Пикассо и проведении в Москве вечера, посвященного его 75-летию. Разрешено организовать небольшую выставку рисунков и литографий Пикассо» (цит. по: В. Воловников. С. 55).
19 октября заведующий Отделом культуры Д. А. Поликарпов и заведующий сектором этого отдела Б. М. Ярустовский докладывают в секретариат ЦК КПСС, что «на приглашение ВОКСа посетить СССР П. Пикассо ответил отказом, ссылаясь на плохое состояние здоровья» (Там же).
Не позднее 14 сентября. Борис Пастернак получает официальный ответ из редакции журнала «Новый мир» за подписями Б. Агапова, Б. Лавренева, К. Федина179, К. Симонова180, А. Кривицкого181, где сказано:
Как люди, стоящие на позиции, прямо противоположной Вашей, мы, естественно, считаем, что о публикации Вашего романа на страницах журнала «Новый мир» не может быть и речи. <…>
Возвращаем Вам рукопись романа «Доктор Живаго» (Б. Пастернак: Pro et contra. С. 111, 112)182.
Письмо это, – докладывал в ЦК КПСС Константин Симонов, – объемом в тридцать пять страниц было написано с широкой аргументацией всех политических пороков романа с тем, чтобы в случае появления романа в заграничных издательствах можно было бы при помощи публикации этого письма предпринять одну из ряда возможных контрмер. Сама идея написания письма возникла при совместном обсуждении этого вопроса с товарищами Поликарповым и Сурковым в Отделе культуры ЦК КПСС. <…>
В 1956 году письмо <…> было направлено в ЦК КПСС, его читал Отдел культуры ЦК КПСС, читали секретари ЦК КПСС товарищ Суслов и товарищ Поспелов, и содержавшаяся в письме критика романа Пастернака была сочтена правильной («А за мною шум погони…». С. 89, 90).
26 сентября Борис Пастернак в частном письме Т. В. Ивановой так оценил официальное письмо «Нового мира», признаваясь, что он «только что, наконец, прочел его»: 183
Оно составлено очень милостиво и мягко, трудолюбиво продумано с точек зрения, ставших привычными и кажущихся неопровержимыми, и только в некоторых местах, где обсуждаются мои мнения наиболее неприемлемые, содержит легко объяснимую иронию и насмешку. Внутренне, то есть под углом зрения советской литературы и сложившихся ее обыкновений, письмо совершенно справедливо. Мне больно и жаль, что я задал такую работу товарищам (Б. Пастернак. Т. 10. С. 173–174)184.
14 сентября. Главный редактор серии «Библиотека поэта» В. Н. Орлов на заседании редакционного совета издательства «Советский писатель» сообщает:
В настоящее время план пересматривается в сторону издания целого ряда поэтов, занимающих видное место в истории русской поэзии. <…> Там имеется целый ряд крупных поэтов XX века, которые должны быть изданы: Сологуб, Белый, Ахматова, Бунин – в этом году, Саша Черный – в будущем году, Хлебников и целый ряд крупных поэтов народов СССР.
Отвечая на вопрос Веры Кетлинской: «А как с Гумилевым?» – В. Орлов сказал:
Он фигурирует в сборнике начала XX века. Там будут поэты малого масштаба, которые должны быть представлены тоже.
В действительности издание крупных поэтов, связанных с Серебряным веком русской поэзии, в Большой серии «Библиотеки поэта» растянулось на десятилетия, пока выходила сама эта («синяя») «Библиотека поэта»: Александр Блок (1955), Иван Бунин (1956), Сергей Есенин (1956), Иннокентий Анненский (1959), Саша Черный (1960), Валерий Брюсов (1961), Владимир Маяковский (1963), Борис Пастернак (1965), Марина Цветаева (1965), Андрей Белый (1966), Константин Бальмонт (1969), Федор Сологуб (1975), Анна Ахматова (1976), Осип Мандельштам (1978). В Малой серии вышли однотомники Велимира Хлебникова (1960), Игоря Северянина (1975), Вяч. Иванова (1976), Николая Клюева (1977), Максимилиана Волошина (1977).
И лишь в «зеленой» «Библиотеке поэта» / «Новой библиотеке поэта» в Большой серии вышли: Николай Гумилев (1988, 2000), Владислав Ходасевич (1989), Максимилиан Волошин (1995), Вяч. Иванов (1995), Михаил Кузмин (1996, 2000), Зинаида Гиппиус (1999), Дмитрий Мережковский (2000), Владимир Набоков (2002), Георгий Иванов (2010). А Николай Клюев, Игорь Северянин, Велимир Хлебников в Большой серии не изданы до сих пор.
175
Имеется в виду «драматическая повесть» «Иван Грозный» (1941–1943).
176
Из поэмы Максимилиана Волошина «Россия» (1924): «Великий Петр был первый большевик…».
177
Его собственно туристические наблюдения вошли в очерки «Географические записи» (Вокруг света. 1957. № 12), «Толпа на набережной» (Москва. 1958. № 3) и «Мимолетный Париж» (Октябрь. 1960. № 3).
178
Всесоюзное общество культурной связи с заграницей. Председателем секции друзей науки и культуры Франции в этом обществе был Илья Эренбург.
179
См. запись в дневнике Федина от 17 августа 1957 года:
«Когда в „Новом мире“ редколлегия признала роман П<астерна>ка неприемлемым, я подписал письмо Борису, отклоняющее роман, и сделал это по совести, потому что в романе, в сущности, содержится признание бесполезности всей нашей революции и бессмыслицы гражданской войны. Я действовал по убеждению своему, как писатель, по долгу, как редактор: автор дал мне рукопись, я не мог ее принять и сказал автору – почему» (Константин Федин и его современники. Т. 1. С. 578).
180
По свидетельству Бориса Панкина, именно Симонов «<…> подготовил набросок письма. То есть это он так называл – набросок, когда поставил роман на обсуждение редколлегии. По существу же это был готовый документ, даже статья.
Написать эти страницы было все равно что – сходить на исповедь. <…>
Свои небольшие поправки внесли и соавторы» (Б. Панкин. С. 182–183).
181
Не ясно, почему в этом перечне отсутствуют С. Голубов, М. Луконин, А. Марьямов и Е. Успенская, тоже состоявшие тогда в редколлегии. И только ошибкой памяти можно объяснить фразу Наталии Бианки о том, что будто бы «Катаев <он не был членом редколлегии> подписал письмо с маху, ему, как всегда, было все равно» (Н. Бианки. С. 31).
182
Можно предположить, что о существовании этого письма и о его отправке Пастернаку не знали не только московские литераторы, но и сотрудники журнала «Новый мир». Во всяком случае, Георгий Владимов, с августа 1956 года работавший в отделе прозы, вспоминает, что «начальство колебалось: печатать – не печатать, давайте подождем». А затем добавляет: «В 1957 году, когда в Москве проходил IV Всемирный фестиваль молодежи и студентов, пришел член редколлегии Борис Лавренев и стал рассказывать, что Борис Пастернак передал рукопись своего романа некому Фельтринелли, итальянскому коммунисту, издателю. Тот снял копию и уже объявляет о том, что он будет печатать по-русски. Почему-то Борис Лавренев – человек добрый (не злой, по крайней мере) – говорил очень зло и язвительно. Помнится такая фраза: „Если Пастернак не понимает, что это не шуточки, то не будет больше Бориса Пастернака“. Все настроились сразу против Пастернака – такая была реакция» (Л. Копелев, Г. Владимов // Знамя. 2019. № 7. С. 161).
183
Наталия Бианки, которой К. Симонов поручил собрать в Переделкине подписи членов редколлегии под этим письмом, рассказывает, что она разыскала там Ольгу Ивинскую: «Я тут же усадила ее в машину и дала переписать письмо» (Н. Бианки. С. 32). Таким образом, его содержание могло стать известным Б. Пастернаку гораздо раньше 26 сентября.
184
Официальный ответ из «Нового мира» («Какая-то отрицательная – внутренняя – рецензия на его роман за подписью двадцати человек!» – упоминает в дневниковой записи от 14 сентября и Л. Чуковская (Записки об Анне Ахматовой. Т. 2. С. 230). И раз так, то нужно, видимо, признать неосновательной версию, изложенную в воспоминаниях В. Каверина:
«Отмечу, кстати, что под письмом „Нового мира“ стоит, без всякого сомнения, ложная дата. Оно было написано не в сентябре 1956 года, а значительно позже, когда роман появился в печати» (В. Каверин. Эпилог. С. 389).