Страница 31 из 93
Ноябрь
1 ноября. Из дневника Сергея Дмитриева:
Как много было у всех надежд в то время! Общее настроение Эренбург в «Оттепели» верно схватил. Но прошедший год не оправдал надежд. Он показал, что всё у нас, как в песенке «Каким ты был, таким ты и остался». Сделали попытку очнуться от дурного сна. Но не очнулись. Захотели взглянуть на правду, но, взглянув, испугались – ведь если правду-то смотреть, да и другим показывать, то слушаться не будут. И кончили тем, от чего было хотели излечиться: видно, уж людьми нам не быть никогда, а пребывать в строителях коммунизма и борцах за мир (Отечественная история. 1999. № 6. С. 127–128).
2 ноября. Из дневника Сергея Дмитриева:
В «Литер. Газете» статья Рюрикова об эстетическом идеале и положительном герое. Прочитав ее, скажешь, как у Крылова: «А вы, друзья, как ни садитесь, а в музыканты не годитесь». Если откинуть злопыхательство, то в отзывах о советской литературе западноевропейских критиков (эти отзывы помянуты в начале статьи Рюрикова) есть большая правда. Вообще умные люди внимательно слушают врагов. Враг видит в нас больше, чем нам кажется. Формула о «социалистическом реализме» есть абракадабра. И пока ею будут руководствоваться в литературе и искусстве, не будет у нас ни литературы, ни искусства, достойных страны Толстого, Достоевского, Тургенева, Пушкина, Блока. Не будет. Ибо формула эта – не что иное, как перефразированная мудрость будочника Мымрецова – «тащи и не пущай» (Отечественная история. 1999. № 6. С. 128).
5 ноября. В прокат выпущен фильм Иосифа Хейфица «Большая семья».
6 ноября. В Колонном зале Дома Союзов на концерте в честь годовщины Великого Октября прозвучало танго «Брызги шампанского» в исполнении Леонида Утесова.
Кто-то из сидевших в зале, – пишет В. Фомин, – подумал было о дикой и непоправимой ошибке ведущего, кого-то посетила привычная мысль об «идейной диверсии», но страстные, пьянящие аккорды искрометного танго уже крушили гнетущую атмосферу высокого партийного официоза, и у самых дошлых, наверняка, мелькнула догадка: «Ой, неспроста эти „Брызги“!.. Что-то будет?!.» (Кинематограф оттепели. С. 14).
8 ноября. В Ленинградском театре драмы имени А. С. Пушкина премьера спектакля «Они знали Маяковского» по пьесе Василия А. Катаняна.
Как 30 декабря записал в дневник сын драматурга Василий В. Катанян,
сначала был написан сценарий для «Мосфильма», он был принят, потом его передали Зархи—Хейфицу на «Ленфильм», они очень хотели его ставить, даже пригласили Н. Черкасова на главную роль, но что-то помешало, и тогда отец переделал его в пьесу и за нее ухватились Черкасов и Вивьен. Душой постановки была Лиля Юрьевна68 – она отмела реж. Анисимова, пригласили Н. Петрова, А. Тышлера и молодого студента Родиона Щедрина69. Среди актеров Горбачев, Штыркан и др. Спектакль имел успех, долго шел, имел положительную прессу, хотя были и отрицательные отзывы. Спектакль был снят на ТВ. Л. В. Маяковская писала в Ленинградский обком, что ставить эту пьесу – безобразие. Она обиделась, что там нет семьи. Но там не было и Бриков. Пьеса о М. без Л. Ю. А с нею – не прошла бы! (В. Катанян. Лоскутное одеяло. С. 125).
10 ноября. Принято постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения», где, в частности, указано:
Необходимо иметь в виду, что оскорбительные действия по отношению к церкви, духовенству, верующим гражданам несовместимы с линией партии и государства в проведении научно-атеистической пропаганды и противоречат Конституции СССР, предоставляющей советским гражданам свободу совести. <…>
ЦК КПСС считает, что положительные результаты в воспитательной работе, направленной на преодоление религиозных пережитков, могут быть достигнуты лишь при условии дальнейшего подъема всей нашей культурно-просветительной работы среди трудящихся, значительного улучшения деятельности Дворцов культуры, клубов, библиотек, читален, лекториев, парков культуры и отдыха и других культурно-просветительных учреждений. Поэтому задача партийных, государственных и общественных организаций состоит в том, чтобы коренным образом улучшить культурно-просветительную работу среди населения и тем самым добиться дальнейшего повышения культурного уровня трудящихся (Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. С. 447, 450).
11 ноября. В «Литературной газете» (с. 2–3) статья Василия Ажаева «Уважать свой „литературный цех“» – полемика с открытым письмом группы товарищей, ибо в нем, по мнению В. Ажаева, сквозит «туманно выраженная и тем не менее явная мысль о ликвидации самого союза» (с. 2). В статье также подвергнут критике Михаил Шолохов, чьей «ошибкой» является
многолетнее подчеркнутое игнорирование своего союза, его повседневной работы. Такая, столь непонятная и странная для крупного писателя позиция прежде всего, мы уверены, не прошла бесследно для него самого. Как бы ни был велик талант писателя, – и ему нужны дружба и умный совет товарищей.
<…> М. Шолохов, видимо, не вполне понимает, каким плохим примером для молодых литераторов является его пренебрежительное отношение к горьковской идее и практике союза (с. 3).
Не позднее 12 ноября. До Бориса Пастернака доходят слухи о выдвижении его кандидатуры на Нобелевскую премию.
Вот цитата из пастернаковского письма Ольге Фрейденберг от 12 ноября:
Я скорее опасался, как бы эта сплетня не стала правдой, чем этого желал, хотя ведь это присуждение влечет за собой обязательную поездку за получением награды, вылет в широкий мир, обмен мыслями, – но ведь опять-таки не в силах был бы я совершить это путешествие обычной заводной куклою, как это водится, а у меня жизнь своих, недописанный роман, и как бы всё это обострилось! Вот ведь вавилонское пленение! По-видимому, Бог миловал, эта опасность миновала. <…>
Потом люди слышали по BBC будто (за что купил, продаю) выдвинули меня, но зная нравы, запросили согласия представительства, ходатайствовавшего, чтобы меня заменили кандидатурой Шолохова, по отклонении которого комиссия выдвинула Хемингуэя, которому, вероятно, премию и присудят. Хотя некоторые говорят, будто спор еще не кончен. Но ведь всё это болтовня, хотя и получившая большое распространение.
Но мне радостно было и в предположении попасть в разряд, в котором побывали Гамсун и Бунин и, хотя бы по недоразумению, оказаться рядом с Хемингуэем.
Я горжусь одним: ни на минуту не изменило это течения часов моей простой, безымянной, никому не ведомой трудовой жизни (Б. Пастернак. Т. 10. С. 58).
Лауреатом Нобелевской премии в 1954 году стал Эрнест Хемингуэй.
14 ноября. В актовом зале Ленинградского политехнического института первый общегородской вечер студенческой поэзии.
16 ноября. В «Литературной газете» статья Владимира Луговского «Раздумье о поэзии». Из статьи:
Последнее время у нас не слишком богато яркими и впечатляющими поэтическими произведениями, но работа поэтов идет, и весьма возможно, что рождаются большие, хорошие вещи. <…>
Итак: кризиса поэзии у нас нет, имеются только кризисные явления, которые могут быть и должны быть устранены (с. 3).
18 ноября. В «Литературной газете» письмо в редакцию Виталия Закруткина, Анатолия Калинина, Михаила Соколова, где сказано:
Уверены, что не одни мы были поражены тем выпадом, который позволил себе на страницах «Литературной газеты» В. Ажаев против крупнейшего советского писателя М. Шолохова. <…>
Не на пользу нашей литературе этот выпад против любимого народом писателя <…>
68
Л. Ю. Брик.
69
Н. Петров – постановщик, А. Тышлер – художник, Р. Щедрин – автор музыки к этому спектаклю.