Звездный Пилот

– Борт ноль два, обратный курс, – сказал Павлов и шевельнул пальцами.

Еще один заход, и – обратно. На борт корабля, висевшего посреди чужой системы, бросившего вызов пространству и времени. Павлов улыбнулся – это работа мечты, неожиданно ставшая реальностью. Можно ли стать еще счастливее? Вряд ли.

Вздохнув, пилот шевельнул пальцами, и катер дрогнул, ложась на обратный курс.

В общей столовой малых судов было довольно шумно. Пилоты, отработавшие смену, или только собиравшиеся заступить, ели быстро, шумно, с удовольствием болтая и смеясь. Большая комната с белоснежными стенами, длинными столами и автоматической линией раздачи планировалась конструкторами как чисто утилитарное помещение для приема пищи. Но за последние пару месяцев экипаж палубы малых судов превратил ее в гостиную, куда заглядывали все свободные от работы пилоты. Вот и сейчас, в самый разгар рабочего дня, в столовой было весьма оживленно. Кто-то играл в шахматы за свободным столиком из белой пластали, кто-то жарко, поверх тарелок, обсуждал последние новости, забыв про еду, а группа у дверей размахивала руками, наглядно демонстрируя скептикам заход на сброс зондов в условиях атмосферы.

Павлов устроился на свободном месте в дальнем углу столовой, у белого куба охладителя напитков. Откинувшись на спинку, он сверлил взглядом прозрачный листок пластика, по которому бежали ряды букв. Информационный планшет – гибкий листик, способный свернуться в трубочку, – весьма его выручал. Конечно, он мог настроить проекционные очки, подключиться к информационной базе и считывать проекцию, разворачивающуюся прямо перед глазами. Но Павлов любил читать то, что можно пощупать. Взвесить в руках. Тогда он лучше запоминал.

А запоминать было что – после двух месяцев, проведенных на борту корабля, его энтузиазм ничуть не угас. Напротив, Павлов, осуществивший свою мечту, решил, что без мечты жить нельзя и нужно идти дальше. Теперь его целью было выучиться на пилота межзвездных прыжков. Редкая профессия. До вчерашнего дня существовавшая лишь в теории. Пилотов, прошедших спецподготовку для этой экспедиции, было всего шестеро – три смены по два человека. Необщительные, неразговорчивые, живущие по отдельному графику и сутками не покидающие тренировочных залов.

И их уже звали звездными пилотами. И не только за звездочки на рукавах. Кое-кому не нравилось их обособленность. Но Павлов знал, чего стоило этим ребятам такое красивое название. Год непрерывной учебы и тренировок – без перерывов и выходных. Техника меняется быстро, системы обновляются часто, и чтобы быть в курсе последних новинок, нужно бежать вперед изо всех сил. Он сам сильно отстал – за те два года, когда ему было запрещено садиться за штурвал. И теперь наверстывал упущенное. И это – в отношении простых малых судов. А межзвездные суда – и вовсе другая история. Для них еще не было учебников, не было курсов переподготовки. Конструкторы и пилоты шли вперед на ощупь, каждый день шагая в неизвестность, проверяя свои смелые теории практикой.

Сейчас Павлов усиленно изучал теорию работы прыжковых двигателей, включавшую в себя обзор материальной части, в которой не так просто разобраться.

Сам процесс пилотирования был не так уж сложен и мало отличался от общей практики вождения крупнотоннажных судов. Но вот часть, посвященная прыжкам и прыжковым двигателям… Тут нужно было еще назубок знать все прыжковые механизмы. Как они работают, как реагируют на различные условия, как они устроены, как их чинить, и вообще…

Вздохнув, Павлов поднял голову и тяжелым взглядом обвел зал. От бесконечных формул перед глазами плавали цветные пятна, и, похоже, пора было сделать перерыв. До его смены еще два часа. Может, еще раз перекусить? Настоящая домашняя еда, не чета той бурде, которой кормили на орбитальной станции. Котлеты, пельмешки, перцы, фаршированные мясом. Запасов хватит на много лет.

Павлов задумчиво пожевал нижнюю губу, делая трудный выбор между пельменями и фаршированными перцами, и краем глаза заметил какое-то движение у входа в столовую. Ага, начальство явилось. Валерий Архипов, начальник департамента малых судов, был человеком заметным. Высокий, плотный, с покатыми плечами, он больше напоминал циркового борца из старых книжек. Этакий человек-гора, способный подкидывать гири, как простые яблоки. Про него шутили – пошел в начальники, потому что перестал помещаться в кабинах малых судов.

Огромный, словно ледокол, он шел сквозь толпу пилотов к свободным столам, кивая в ответ на приветствия. Лицо его оставалось мрачным, и было от чего – следом семенили двое молодых ребят в белоснежных комбезах научного центра. Судя по синим меткам на плечах – начальники отделов как минимум. Они хором что-то говорили начальнику департамента, но тот лишь дергал плечом, явно не желая их слушать. Когда процессия приблизилась, Павлов прислушался.

– Два человека, – зудел ученый с крохотной бородкой. – Валерий, всего два человека…

– Нет, – буркнул в ответ Архипов. – Ну сколько можно! Идите к Пыжову, договаривайтесь с ним. Нет у меня свободных пилотов и не будет.

– А Пыжов к вам посылает, – подхватил второй ученый. – Поймите, у нас план исследований…

– А у меня план работ, – буркнул человек-гора. – Пусть Пыжов в письменном виде прикажет снять с рабочих рейсов пилотов, тогда посмотрим.

– А Пыжов…

Павлов откинулся на спинку стула, проводил глазами шумную процессию. Да. Сейчас самое горячее время. Ресурсов не хватает – человеческих ресурсов, простых рабочих рук. «Ефремов» два месяца болтается в этой системе. Двигатели проверены, все нужные исследования проведены, все показатели в норме. Техники готовят корабль к новому прыжку. А ученые… Ученые впервые прикоснулись к чужой планете, которую раньше видели только на экране. Они только-только приоткрыли завесу тайны, бросили первый взгляд на загадки другого мира. Им двух месяцев мало. Им и двух лет не хватит. И двадцати! Информационная сеть корабля кипела от тысяч сообщений. Первая чужая планета! Ученые не могли просто оставить ее за спиной. Пусть миссия «Ефремова» – это в первую очередь проверка двигателей и прокладка курса для настоящей большой экспедиции «Гром», но это же первая планета в чужой системе, к которой можно прикоснуться рукой. Первая.

Баталии между учеными, администрацией экспедиции и командованием корабля продолжались все два месяца. Ученые настаивали на продолжении изучения планеты. Командование корабля ссылалось на план тестирования нового типа двигателей. Администрация, руководство экспедиции, пыталась найти компромисс. Хорошее боролось с лучшим, и от искр этой битвы можно было зажигать костры.

Павлов проследил взглядом путь Архипова. Тот сел за дальний столик, тут же с двух сторон подсели его спутники, продолжая выпрашивать людей и технику. Свободные пилоты, слонявшиеся по столовой, при виде начальства тут же притихли. Перестали болтать и травить анекдоты, сосредоточились на еде. Шумная компания закончивших смену пилотов быстро ретировалась в полном составе. И лишь некоторые ребята постарше с интересом поглядывали на мощную спину Архипова.

Павлов так и не завел друзей. Да, он с удовольствием общался с ребятами-пилотами, слушал их шутки, да и сам порой вворачивал анекдотец. Но… Он был самым старшим из них. Два десятка молодых ребят, каждый со своим характером, отчаянные головы, пустившиеся в дальний путь без надежды на возвращение. Пилоты, искренне любившие свои малые суда, называвшие транспортные катера не иначе как истребителями. Они горели желанием что-то делать. Неважно что. Главное делать – быстро, шумно, громко. А Павлов свое отшумел. Неудачные старты, аварии на станции, экстренные посадки. Друзья, мгновение назад смотревшие на тебя с надеждой, а секунду спустя превратившиеся в мертвые тела… Павлов больше не хотел шумно и громко. Он хотел степенно и надежно. Монолитно. Не умел так, из-за чего его раньше и отстраняли от управления судами, – но хотел научиться.

Вскинув голову, Павлов поймал взгляд Рима Зотова – старшего пилота второй смены. Он был младше Павлова, но тоже уже не хотел шумно и громко. Рим – высокий и худой, с длинными черными волосами, совершенно не характерными для пилота, со стороны был похож на талантливого и печального художника. Но на самом деле он был талантливым пилотом. Одним из лучших. Они с Павловым обменялись едва ли десятком слов за все это время, но Николай с интересом изучал данные полетов своего коллеги.